Владимир Мазур - Граница у трапа
Метрах в пятидесяти месил ногами песок чиф. Интересно, на что он рассчитывает? О чем думает?
Ноги увязали в песке, в боку начинало покалывать. Что за сутки на исходе! Все бегом, все вприпрыжку! Быстро же я выдохся. Да, но ведь не выспавшись, без отдыха. И все же надо будет по утрам хоть немного бегать...
Сообразив, что лучше всего прижать чифа к морю (не станет же он опять прыгать в воду), я старался держаться поближе к обрывистому берегу. Дышал, как паровоз, придерживал фуражку, и казалось, что уже и не бегу вовсе, а топчусь на месте, меся безвоздушное пространство.
Чиф, выбиваясь из сил, добежал до высокого, с колючей проволокой поверх, забора, разделявшего территорию судостроительного завода и порта, не нашел «перелаз», которым я пользовался, спеша с танцев на работу, свернул направо, к обрыву, добежал до склона, попер вверх, как танк, хватаясь за колючие ветви кустарника.
Пришлось делать то же самое — если б чиф выбрался раньше, он исчез бы в парке. А там — ищи-свищи... Как участники соревнований «охота на лис», мы лезли наверх, к единой цели. Мое преимущество заключалось в том, что я карабкался по знакомой тропинке. Дома, как говорится, и стены помогают. В данном случае — дорожка к танцам...
Я пришел первым!
Когда чиф, хрипя и задыхаясь, выскочил на площадку над обрывом, я уже находился там, заняв выгодную позицию — за моей спиной горели огни парка.
Я видел, как к нам спешит пограннаряд.
Мы стояли друг напротив друга (вернее недруг против недруга), едва не падая от изнеможения. Плыла в ночи томная мелодия, шелестел в ветвях ветерок, которому вторило наше тяжелое дыхание. Внизу — россыпь огней, шум порта, до самого невидимого горизонта — море. Идиллия.
— Что? — свистящим хрипом спросил чиф. — Я здесь ни при чем! Дай пройти!
— Куда? — ласково спросил я, поправляя фуражку. — На танцы?
Я успел подумать — на кой мне сдался чиф? Никуда он не уйдет. Не сегодня-завтра его поймают.
Но что он успеет натворить за это время?
Тут чиф сунул жилистую руку в карман мокрых брюк, достал пружинный нож фирмы «Матадор». Щелчок...
— О, это уже серьезно, — на этот раз по-русски сказал я.
Наклонив голову, чиф ринулся на меня с единственной целью — прорваться в темень любой ценой.
— Стой! Бросай нож!
За спиной чифа, словно из-под земли, вырос пограничник. Чиф бросил нож.
— А сейчас мы предлагаем прощальный танец, — донесся голос, усиленный громкоговорителем. — Называется он — «Мэри, дай мне кусочек торта».
Восторженный вопль танцплощадки заглушил начало музыкальной фразы. Потом начался такой грохот, что стало ясно — в таком темпе кто-то добьется от Мэри не только торта.
Я поднял с земли нож, подошел к чифу.
— Нет, нет, — попятился чиф.
— Испугался? А на безоружного с ножом — не страшно было?
Мы начали спускаться по тропинке.
У борта «Сансета», куда мы привели чифа, стояла «Скорая помощь». Два санитара в испачканных кровью халатах осторожно снесли носилки, покрытые простыней, по трапу, задвинули тяжелую ношу через заднюю дверцу и уехали.
На мое лицо упала тень.
Передо мной стоял Вовчик.
— Привет! — улыбнулся я. — Ну, как спорт?
— Привет. Ничего. Хожу.
— Садись, — подвинулся я. — Отнес?
Вовчик кивнул.
— Придет?
— Пришла.
Я привстал, посмотрел по сторонам. По аллее шла Юля с каким-то незнакомым парнем.
— Здравствуй, Юра, — смущенно сказала Юля.
Вовчика словно ветром сдуло.
Я смотрел на высокого худого парня в очках и ждал объяснений.
— Познакомься, это мой будущий муж, — без предисловий сказала Юля.
— Очень мило с вашей стороны, — хмуро ответил я. — Когда же вы успели?..
— Так получилось, — пожала плечами Юля. — Ты вечно занят, а Петя работает в одну смену.
— Кем же? — спросил я у молчаливого жениха.
— Диск-жокеем в клубе «Романтик», — ответила Юля за жениха.
— Романтик, — понимающе покачал я головой. — А я, грешным делом, думал, что романтики перевелись. Слушай, Петр, раз ты увел у меня девушку... ты не мог бы обеспечить мне постоянный вход в клуб? Мне ведь тоже надо задуматься о личной жизни. Не все же за контрабандистами гоняться.
Петя согласно кивнул.
— Тогда прощаю, — вздохнул я.
Юля и Петя уселись рядышком. Я смотрел на синеющее море, по которому плыл белый пароход, и думал, что история с «Сансетом» закончилась. Осталось навестить «коллекционера» и забрать у него недостающие знаки отличия Марка Фомича.
А белый пароход уходил все дальше, погружался в море, исчезал за темно-синей чертой горизонта, который, как известно, является воображаемой линией...
Я знал, что «Сансет» все еще стоит у причала — выясняются последние подробности готовившейся провокации. Было ясно: враги нашей страны и молодой республики просчитались.
1
Чиф — прозвище старшего помощника капитана.
