Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта
— Неважное, товарищ полковник. Получил письмо от матери из Горького. Пишет, что о жене никаких известий нет. Очевидно, она осталась в оккупации.
— Поддержите его, не давайте раскиснуть. Война много горя принесла нашим людям. Многие потеряли свои семьи, близких. Надо бороться, чтобы вернуть их.
— Лев Федорович, вы помните, я подавал рапорт…
— Помню, Дмитрий Данилович, помню, дорогой… Вот сведения прислали, передайте их Алексееву. Составьте телеграмму, покажите мне — и в эфир. Все ясно?
— Ясно, товарищ полковник. Но вы не ответили на мой рапорт. — Ходан растерянно переминался у стола.
— На фронт, что ли? Думаешь, без тебя там не справятся? — Галкин поднялся со стула и энергично зашагал по кабинету. — Я понимаю тебя, — продолжал он, — нелегко слушать о неудачах на фронте. Каждому хочется быть там и непременно с оружием в руках. Но то, что ты делаешь здесь, возможно, спасет не одну, а сотни красноармейских жизней. И, может быть, окажет влияние на дальнейший ход военных действий на каком-то участке фронта.
— Но ведь эту работу могут выполнять другие, товарищ полковник!
— Совесть, скажешь, тебя грызет. Знаю, знаю… Кончится война, твои товарищи придут с фронта с орденами. А у тебя что? Найдутся и такие, которые еще оскорбительно назовут «тыловой крысой». И ты не будешь оправдываться, потому что труд твой не подлежит огласке. Никто, возможно, и не узнает, что ты водил за нос крупный немецкий разведывательный орган.
6Операция по дезинформации противника, проводившаяся в 1942 году, вышла за пределы Вологодской области. В нее было включено еще пять таких же немецких радиостанций, захваченных советскими чекистами в соседних областях.
Абверкоманда-104, возглавляемая кадровым гитлеровским разведчиком Гемприхом, получала от «своих» агентов «ценные» сведения о сосредоточении советских войск на северо-западе. Радиограммы составлялись таким образом, чтобы сведения, сообщаемые в одной, находили, хотя бы косвенное, подтверждение в другой.
К концу 1942 года операция выполнила свои задачи. Было принято решение постепенно свертывать ее.
Сначала информировали разведцентр абверкоманды-104, что при проверке документов в Вологде чуть было не попались. Оставаться в городе стало опасно. Через день Алексеев снова подал тревожную телеграмму:
«Шли к новому месту, случайно наткнулись на патруль. В перестрелке ранило Кресцова (Дикова), скрываемся в лесу».
Эти известия взволновали Гемприха. Ему не хотелось терять столь ценных разведчиков. Восьмой месяц группа исправно выходила на связь — питала абверкоманду-104 ценной информацией. Не кому-нибудь, а Орлову обязан ее начальник, получивший второй Железный крест за успешно проведенную операцию в тылу советских войск на северо-западе.
Гемприх вызвал Мушника:
— Срочно свяжитесь с Орловым, передайте, что майор Петергоф сожалеет о случившемся, посоветуйте вернуться в город, если не так тяжело ранен Кресцов. Запросите, какая нужна помощь…
Ответ был неутешительным:
«Продолжаем пробираться в глубь леса. Спасает снегопад. Кресцов ранен в руку. Просим сбросить продукты, теплую одежду, документы, батареи, медикаменты и спирт».
Гемприх недовольно промычал какое-то ругательство и нервно забегал по кабинету:
— Почему они боятся вернуться в город? Повальные облавы там, что ли! Ведь город не прифронтовой!
Он круто повернулся к Мушнику:
— Обер-лейтенант, передайте Орлову мой приказ вернуться в город. Мы пошлем с курьером все, что они просят. Пусть укажут место встречи и характерные признаки, по которым он их опознает.
— Слушаюсь, господин полковник! Ответ представить вам?
— Да, и немедленно!
7После каждого сеанса связи Ходан заходил к Алексееву:
— Что нового сообщает ваш шеф? — с улыбкой спрашивал он Николая Васильевича.
— Майор Петергоф нервничает, Дмитрий Данилович. Видимо, дела его плохи. Вот посмотрите — это должно вас заинтересовать.
Ходан взглянул на шифровку и сразу же поднялся наверх.
— Кто у начальника? — спросил он Сашу Шубейкина.
— Один, входи, если хочешь.
Галкин поднялся ему навстречу:
— Что там еще они надумали, Дмитрий Данилович?
— Гемприх настойчиво просит группу вернуться в город, товарищ полковник, обещает прислать связника с документами и продуктами.
— Пусть высылают, примем. Только подумайте, как это сделать более естественно.
Вечером 7 декабря Алексеев отстукал телеграмму:
«Возвратились в город. Ждем курьера. Встреча на почте с 15 до 16 часов каждый день».
Связник прибыл в следующую ночь. Чекисты взяли его на территории Позоровского сельсовета Кубено-Озерского района.
Парашютист был в форме младшего лейтенанта Красной Армии, плотный, выше среднего роста, с красным, в веснушках, лицом. При допросе он сразу же понял, что запираться бесполезно.
— Этот чемодан я должен передать немецкому разведчику, который ждет меня на почте. Пароль при встрече: «Майор Петергоф шлет вам привет».
Все это уже было известно чекистам. Но они еще решили перепроверить и заодно поиграть на нервах начальника абверкоманды-104.
«Курьер еще не прибыл. Где он, почему задерживается?» —
три дня беспокойно запрашивал Алексеев майора Петергофа.
«Курьер отправился в путь. При встрече будьте осторожны. Сначала присмотритесь. Приметы вам известны. Он будет ждать вас на почте», —
отвечали из разведцентра.
18 декабря Алексеев радировал:
«Два дня видели на почте человека с указанными вами приметами. С почты он сопровождается штатскими в здание НКВД. Дальше в городе оставаться нельзя, уедем на восток».
Гемприх не замедлил с ответом:
«Курьер ваши адреса и фамилии не знал. У него были чистые бланки документов с вашими фотографиями, хотя и плохими. На восток вам уходить нельзя — оборвется связь. Возвращайтесь к нам. Удобное место перехода через линию фронта между городами Холм и Торопец».
Чекисты решили больше не волновать начальника абверкоманды и на этом прекратить столь любезный обмен телеграммами с немецкой разведкой. 24 декабря 1942 года Алексеев в последний раз радировал майору Петергофу:
«Обходными путями пришли в Буй. Рацию прячем. Движемся на Урал».
Так закончилась одна из радиоигр, проведенных вологодскими чекистами по дезинформации противника в годы Великой Отечественной войны.
СПЕЦИАЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ
