Рафаэль Сабатини - ПСЫ ГОСПОДНИ
– О, нет, – смутилась великодушная Маргарет: умелый игрок, дон Педро задел ее слабую струнку. – Я провожу вас немного дальше.
Он поблагодарил Маргарет, и они продолжили спуск вдоль ручья, который теперь совсем пересох. Чем ниже они спускались, тем явственней доносился до них скрежет киля лодки о гальку. Наконец они вышли из лощины и ступили на поблескивавший в сумерках песок. У самого берега покачивалась лодка, а возле нее стояла плохо различимая в сумерках группа людей.
Увидев их, дон Педро что-то крикнул им по-испански. Двое мгновенно отделились от группы и побежали им навстречу.
Маргарет в третий раз протянула руку дону Педро.
– А теперь, прощайте, – сказала она решительно. – Да пошлет вам Бог попутный ветер до самой Испании! Желаю благополучно вернуться домой.
– Домой? – повторил он печально. – Увы, отныне “дом” для меня пустой звук. О, не уходите, задержитесь хоть на мгновение. – Он схватил ее за руку и удержал. – Я кое-что хочу сказать вам. Я должен объясниться с вами, прежде чем уйду.
– Тогда говорите скорее, сэр. Ваши люди уже близко.
– Моих матросов это не касается. Маргарет! – У него, казалось, перехватило дыхание.
Она заметила, что лицо дона Педро в сгущающихся сумерках необычайно бледно, его била дрожь. Смутный страх закрался ей в душу. Маргарет освободила руку.
– Прощайте! – крикнула она, повернулась и пошла.
Но дон Педро кинулся вдогонку и быстро настиг ее. Он схватил ее в объятия, прижал к себе. Беспомощная Маргарет чувствовала себя, как в стальной ловушке.
– О, нет, нет, – он был готов разрыдаться. – Простите меня, Маргарет, вы должны меня простить, вы меня простите, я знаю. Я не могу отпустить вас. Бог свидетель, это убьет меня.
– Дон Педро! – гневно воскликнула Маргарет.
Она сделала попытку освободиться, но он не ослабил своей хватки. За всю свою жизнь она еще не испытала такого унижения, она даже мысленно не могла себе представить, что такое возможно.
– Пустите! – приказала Маргарет, обжигая его ненавидящим взглядом. – Вы джентльмен, и такое поведение недостойно вас. Это подло, низко!
– Джентльмен! – отозвался он с презрительным смехом. Сейчас подобные слова казались ему пустой бутафорией. – Здесь нет джентльмена. Здесь только мы двое – мужчина и женщина, и я люблю вас.
Наконец она поняла, какую мерзкую, злодейскую цель преследовал дон Педро, всю безжалостность его страсти, и ее крик огласил лощину. Сверху донесся ответный крик. Она не могла разобрать слов, но узнала голос, и ее пронизала дрожь, чего с ней раньше никогда не бывало. И Маргарет дважды с отчаянием и страхом выкрикнула его имя:
– Джервас! Джервас!
Дон Педро тут же выпустил ее, но не успела она осознать это и двинуться с места, как ей на голову набросили плащ, заглушивший ее крики. Затем сильные руки обхватили ее, оторвали от земли и понесли. За матросами шел дон Педро.
– Разрази вас гром, обращайтесь с нею бережно, собаки! – крикнул он им по-испански. – Быстрее! Быстрее!
Они уже были в лодке, когда Джервас выскочил из лощины на берег. Один из матросов навел на Джерваса мушкет, чтоб разом покончить с одиноким преследователем. Дон Педро выбил мушкет у него из рук, и тот упал в воду.
– Дурак! Ты слишком много берешь на себя! Гребите быстрее, быстрее!
Они уже отплыли, когда Джервас подбежал к морю и кинулся в воду.
– Дан Педро, испанская собака! – крикнул он с отчаянием и гневом.
С каждым взмахом шести длинных весел лодка уходила все дальше.
Джервас, потеряв от горя голову, шел за ней, пока вода не дошла ему до плеч. Волны захлестывали Джерваса, он стонал в неистовстве, бессильно потрясая в воздухе кулаком.
– Дон Педро! – кричал он. – Дон Педро де Мендоса, ты от меня не уйдешь, не надейся! Я настигну тебя хоть в аду!
Дон Педро, стоя на корме, слышал эти угрозы и проклятия. Он мрачно взглянул на матроса, у которого выбил из рук мушкет.
– Я был неправ, – сказал он. – Милосерднее было бы застрелить его.
ГЛАВА XII. МИНИСТР
Милорд Гарт мирно сидел, склонившись над книгой, при свете четырех свечей, поставленных на стол Мартином. Он изучал Сократа и по странному совпадению наслаждался простым толкованием Сократом мифа о похищении Оринфии Бореем. Вдруг перед его светлостью, погруженным в чтение, предстал взлохмаченный безумец в совершенно мокрых, сильно хлюпающих сапогах.
Это был Джервас Кросби. Но граф никогда не видел такого Джерваса, никогда не слышал от него таких слов.
– Вставайте, милорд! – громогласно приказал он. – Вставайте и действуйте!
Мощным ударом кулака Джервас скинул том, лежавший перед графом, на пол.
Милорд смотрел на него, не веря своим глазам.
– Ну и ну! – наконец произнес он. – Может быть, Брут взбесился и искусал вас? Вы с ума сошли?
– Да, сошел с ума, – молвил Джервас и обрушил на графа страшную весть. – Ваша дочь похищена, ее украл этот чертов предатель-испанец. – И Джервас горячо и не всегда вразумительно довел свой рассказ до конца.
Граф оцепенел, сжавшись от ужаса и отчаяния. Но Джервас был безжалостен и тотчас взялся за графа:
– Долг человека, имеющего дочь, перед ней, самим собой и перед Богом – если он верит в Бога – заботиться о ней, бдительно охранять ее. Но вы сидите в книжной пыли и ни о чем, кроме книг, преданий мертвых, и не думаете; вам все равно, что происходит с живыми, какое злодейство замышляется у вас под носом против вашего единственного чада. А теперь ее нет. Слышите, нет! Ее увез злодей. Голубка оказалась в когтях ястреба!
Безутешный в своем горе Джервас отбросил обычную робость, с которой обращался к графу, и был неотразим. Добивайся он руки Маргарет таким образом, несчастье, ныне постигшее его, не омрачило бы жизнь Джерваса и его избранницы.
Милорд обхватил голову руками и застонал от горя и собственного бессилия. Он, казалось, постарел на глазах. Это было очень тяжелое зрелище. Но в истерзанной душе Джерваса его горе не нашло отклика.
– Стенайте, стенайте! – насмешливо бросил он. – Сожмитесь в комок от горя и стенайте. Вы не можете исправить то, чему не потрудились помешать, – и, неожиданно крикнув: “Прощайте”, Джервас стремительно направился к двери.
– Джервас!
Душераздирающий крик графа остановил его. С некоторым опозданием юноша сообразил, что, в конце концов, они с графом друзья по несчастью. Граф совладал с собой и теперь стоял перед Джервасом – худой, высокий, несмотря на то, что увлечение чтением сильно ссутулило его плечи. Он оправился от мгновенного шока усилием воли. Только у глупцов и слабонервных опускаются руки от горя. Лорд Гарт был не таков. Он был готов принять удар и, если можно, отразить. Он возьмет шпагу и примет любой вызов. Под давлением суровой необходимости ученый книгочей превратился в человека действия.
