Карл Май - Из Багдада в Стамбул
– Господин, они крадут…
Я вскочил и увидел, что все трое сидят на наших лошадях: один на жеребце, другой на моем Лисе, а третий на линдсеевском. Прежде чем все оправились от неожиданности, они ринулись прочь.
– Дьявол, моя лошадь! – закричал Линдсей.
– Аллах Керим! Да будет милостив к нам Аллах! Жеребец! – взвыл Мохаммед.
– За ними! – взвизгнул Амад.
Я же оставался спокоен. Мы имели дело явно не с профессиональными конокрадами, иначе бы они увели сразу всех лошадей.
– Стойте, подождите! – закричал я. – Мохаммед Эмин, ты признаешь, что вороной – снова твоя собственность?
– Да, эмир!
– Хорошо. Снова дарить его мне не надо, но одолжить ненадолго следовало бы. Дашь мне его на несколько минут?
– Ради Аллаха! Но он же угнан!
– Скажи скорее, дашь или нет?
– Да, эмир.
– Тогда поезжайте медленно за мной!
Я вскочил на другую быструю лошадь и устремился за мошенниками. То, чего я ждал, произошло – впереди один из курдов висел мешком на спине жеребца, который выделывал такие прыжки, что было странно, как тот еще держится. Я еще не подъехал, а тот уже рухнул оземь. Вороной покорно подошел ко мне. Я вскочил в седло, оставив свою лошадь, и приготовился скакать вперед. Курд между тем пришел в себя и попытался улизнуть. Я вынул револьвер, взял его за ствол и, изогнувшись в седле, несильно саданул конокрада рукояткой по голове. Он снова свалился. Я спрятал пистолет и отвязал от пояса лассо. Далеко внизу я увидел обоих воришек. Положив вороному руку между ушей, я скомандовал: «Давай, гони!» И он понесся, как птица в облаках! Через минуту я настиг крайнего.
– Стой, слезай с лошади! – приказал я.
Он обернулся, на его лице отразился ужас, но он не послушался, а припустил с новой силой. Сейчас я был с ним на одной высоте и бросил опережающим движением свой безотказный ремень. Все точно. Я потянул немного на себя. Мужчина без движения лежал на земле. От неожиданного перемещения в пространстве он потерял сознание.
Я скатал лассо, оставил курда лежать, снова сел на лошадь и поскакал за третьим, последним. Скоро я догнал и его. Местность была весьма подходящая – нельзя было уйти ни вправо, ни влево. На мой приказ остановиться он не прореагировал. Лассо стянуло ему руки. Все повторилось, только этот был в сознании. Я спрыгнул с лошади и связал его как следует. Потом рывком поставил на ноги. Лошадь стояла и дрожала рядом.
– Вот они, ваши рыбки! Как тебя зовут?
Он не отвечал.
– Ты вроде бы не был немым. Пощады не жди, если будешь молчать. Как тебя зовут?
Он опять промолчал.
– Тогда лежи, пока не приведут остальных.
Я толкнул его, и он, как сноп, упал в траву. Я тоже сел, потому как увидел своих, спускающихся ко мне. Скоро все мы были вместе, лошади целы, а воры связаны. А главное, здесь был Алло со всей добычей, которую поместили в ямку и сверху разожгли костер – верный способ приготовить рыбу без воды и специй.
К Дэвиду Линдсею снова вернулось хорошее настроение. Зато троица воришек находилась не в лучшем расположении духа. Они не смели поднять глаза.
– Зачем вам понадобились наши лошади? – спросил я их.
– Они нам были нужны. Мы – беженцы.
Это было нечто вроде извинения, которое я был склонен принять, потому как конокрадство у курдов ох как не в чести.
– Ты еще молод. У тебя есть родители?
– Да, и у других тоже, а у этого даже жена и ребенок.
– А почему они молчат?
– Господин, им стыдно!
– А тебе – нет?
– Но должен же кто-то отвечать!
– Ты вроде бы неглупый парень, и если мне удастся, я попрошу за вас у своих товарищей.
Но дело было бесполезное: все, даже Халеф и англичанин, требовали наказания. Линдсей хотел их даже высечь, но я убедил его, что это лишит их чести на всю жизнь, в то время как конокрадство можно рассмотреть как ритуальное действо.
– Если не высечь, тогда обрезать бороды. Вот!
Я с улыбкой поведал остальным план Линдсея. Все согласились. Всех троих подвергли бритью, и через несколько минут от их бород остался лишь темный след. Потом их отпустили. Ни один из них не издал ни звука, но когда они уходили, я вздрогнул от взглядов, которыми они нас наградили напоследок.
Через какое-то время мы стали собираться в дорогу. Тут ко мне подошел Мохаммед Эмин.
– Эмир, можешь сделать мне приятное?
– Что именно?
– Я хочу подарить на один день тебе вороного!
Хитрец! Он нашел способ снова приблизить меня к жеребцу.
– Мне он не нужен, – ответил я.
– Но может в любой момент возникнуть необходимость им воспользоваться, как только что.
– Тогда я тебя и попрошу.
– Может статься, что на это не окажется времени. Скачи на нем, эфенди. Кроме тебя, этого никто не сделает.
– При условии, что он останется твоей собственностью.
– Пусть так будет.
Я был настроен миролюбиво, но твердо решил коня себе насовсем не брать. Разве мог я предположить, что все повернется иначе?
Глава 3
ПАЛИ В БОЮ
Нашей главной целью был не Загрос. Больше нам нужна была долина, в которой мы находились и которая почти точно вела на юг. Мы скакали мимо зеленых вершин и уже к вечеру добрались к каким-то отдельно возвышавшимся скалам, под сенью которых и разбили лагерь. Мы объехали скалу по периметру. Я побывал на вершине, обогнул край горы и встретил курдскую женщину с ребенком, испугавшуюся нас безмерно. Совсем рядом в тени скалы стоял каменный домик, что-то в нем показалось мне необычным.
– Не бойся, – обратился я к женщине и в знак дружбы протянул ей руку, не слезая с лошади. – Аллах да хранит тебя и этого красивого мальчугана. Кому принадлежит этот дом?
– Он принадлежит шейху Махмуду Кансуру.
– А из какого он племени?
– Из племени джиаф.
– Он там, внутри?
– Нет, он редко бывает здесь, это его летнее жилище. Сейчас он на севере, где готовится празднество.
– Да, я слыхал об этом. А кто здесь живет в его отсутствие?
– Мой муж.
– А кто он?
– Он Гибрал Мамраш, домоправитель при шейхе.
– А он нам разрешит переночевать в его доме?
– Вы друзья джиаф?
– Мы чужеземцы, прибывшие издалека, и друзья всех людей.
– Тогда подождите. Я поговорю с Мамрашем.
Она пошла в дом, а мы тем временем слезли с лошадей. Вскоре показался мужчина, одетый по старой моде, с открытым, честным лицом. Он произвел на нас благоприятное впечатление.
– Аллах благословляет ваше появление в доме! – приветствовал он нас. – Добро пожаловать, входите, пожалуйста!
Он поклонился каждому и пожал руку. По этой учтивости мы поняли, что находимся на персидской территории.
– А есть ли место для лошадей? – поинтересовался я.
