Оливер Гофф - Глаз павлина
— Наркотики? — воскликнул я, впрочем, не слишком удивленный этим признанием. Все сразу встало на свои места. Все, кроме… — За что вы убили Фрейзера?
Суини ответил без утайки:
— У нас, собственно, не было другого выхода. Лукасу взбрело в голову расширить свой рыбный промысел, но для этого нужна была крупная сумма, гораздо большая, чем была у него в наличии. Недолго думая, он решил, что может легко осуществить свои планы, ведь капиталовложения на поиск «Гровенора» лежали без дела. Вот он и «взял взаймы». Но сделал это так неловко, что Фрейзер сразу обнаружил недостачу. Согласитесь, что мы оказались в затруднительном положении. Фрейзер дал Лукасу неделю на то, чтобы тот возместил ущерб. Роковая ошибка. Когда Лукас обратился ко мне за советом, я предложил ему один… способ избавиться от неприятностей.
— Звери! Боже, какие звери! — крикнула Карен. В ее глазах сверкала ненависть.
Я с ужасом ждал, что сейчас произойдет, но Суини лишь скользнул по девушке равнодушным взглядом. Внезапно потеряв к нам всякий интерес, он повернулся к Хендрику.
— Свяжите их, — приказал он. — И начните с дамы. Хендрик подтолкнул локтем Виллема.
— Пошли, — сказал он. — Дай мне руку.
У меня засосало под ложечкой. Напрягши мускулы так, что глаза заволокло красным туманом, я рванулся вперед…
Мне удалось сделать всего два-три шага. На мой затылок обрушилось что-то тяжелое и твердое. Кладовая поплыла перед глазами, но в самые последние мгновения я услышал глухой рокот. И прежде, чем провалиться в беспамятство, сообразил, что это раскаты грома.
— Грег! — охрипнув от крика, настойчиво повторяла Карен. — Грег, милый, очнись, ради бога, очнись…
Кто-то рассмеялся — я узнал нервное хихиканье Барри.
— Не стоит так убиваться, — обратился он к Карен. — Это теперь не так важно.
Я заставил себя сесть — веревка за спиной натянулась.
— Барри, послушай…
Он поднял руки в извиняющемся жесте.
— Прости, старина. Ты слышал, что сказал Суини. Я, к сожалению, не в силах ничего изменить.
— Тогда убей его, — прошептал я. — Ведь ты вооружен. Разве тебе не хочется избавиться от Суини? Хватит ему вас шантажировать.
Было видно, что в Барри борются противоречивые чувства, но в этот момент дверь распахнулась и в кладовую вошел Суини.
— Подслушивать за дверью — приятное и полезное занятие, — сказал он с сухим смешком. — Кстати, Барри, на твоем месте я бы не поддавался искушению, если, конечно, ты не жаждешь составить компанию своему отцу на виселице. Человек в моем положении принимает естественные меры предосторожности: в случае моей внезапной смерти полиция узнает много любопытного — в том числе и имя человека, убившего Гарри Проктора. Ну, — внезапно рявкнул он, — чего стоишь, сукин сын? Пошевеливайся! Набивай пакеты золотом, да поживее — надвигается шторм.
Бен с усилием выпрямился и посмотрел на Суини покрасневшими глазами.
— Эй, Джо, — сказал он, будто приглашая поболтать. — Ты ведь хочешь, чтобы все это выглядело как несчастный случай. Что же, по-твоему, они там, в полиции, совсем идиоты? Откопают нас и увидят, что мы связаны, как бараны. Хорошенький несчастный случай!
— Да нет, мы вас развяжем, — ответил Суини бесстрастно. — И перед уходом заберем веревки с собой, — Должно быть, он заметил лучик надежды, на мгновение мелькнувший в моих глазах: — Не слишком радуйтесь. Прежде чем мы снимем веревки, Биллем вас хорошенько убаюкает. Кстати, он только этого и ждет.
Я взглянул на Виллема: криво ухмыляясь, он вертел в руках короткий ломик.
Говорить больше было не о чем.
Золото исчезало на наших глазах. Вот осталось шесть пустых пакетов, четыре, два и, наконец, один. Последний. Кто придет за ним? Конечно, Хендрик… Он вернется за Виллемом, и тогда все будет кончено.
Внезапно Карен приподнялась на локтях, взглянула Виллему в глаза и нежно улыбнулась.
— Виллем, голубчик, поди ко мне, — попросила она ласково. — Поди сюда и развяжи веревку: она натерла мне руки.
Я дернулся в ее сторону:
— Карен, чего ты хочешь? Ведь он сумасшедший!
Она взглянула на меня, и я прочитал в ее глазах страх, любовь и немую просьбу молчать.
— Виллем, поди сюда, — повторила она. — Иди, иди сюда, принеси мне свой нож.
Лицо Виллема расплылось в идиотской улыбке:
— Нет, нельзя. Хендрик не велел.
— Ну, так просто покажи мне свой нож, — настаивала Карен. — Вынь его из ножен. Вот так. А теперь гляди — разве нож не прелесть? Видишь, как он блестит?
Виллем стал рассматривать нож.
— Прелесть, — сказал он. — Прелесть.
— Да, просто чудо, — подтвердила Карен. — Ну а теперь подойди ко мне, разрежь веревку.
— Нет, нет, — забеспокоился вдруг Биллем. — Нет, нельзя. Хендрик не велел. Нож — чтобы убивать… Прелесть… — Он сделал несколько шагов к Карен, но внезапно остановился и, склонив набок голову, прислушался.
Снизу донесся крик Хендрика:
— Виллем, Виллем, скорее сюда! Виллем, скорее, скорее…
Выронив нож, Виллем побежал на зов брата. Как только он исчез, я кое-как добрался до ножа, схватил его зубами и откатился к Карен:
— Режь. Не бойся задеть руки.
Размяв свои затекшие кисти, я перерезал веревку, стянувшую ноги, и стремглав понесся по коридору, с палубы на палубу. К пролому…
И тут услышал голос Хендрика:
— Виллем… Где ты, Виллем?.. Они хотят нас убить! Я слышал! Иди сюда скорее!
Отшвырнув фонарь, Виллем нырнул в пролом, я хотел было последовать его примеру, но что-то меня остановило.
Глухие раскаты потрясли подземелье, и, заглянув в пролом, я увидел, как в туннель ворвалась песчаная лавина. Раздался истошный вопль Хендрика, сбитого с ног настигшим его валом. Виллем бросился к брату… Два крика слились в один, но тотчас же захлебнулись под движущимся песком.
И тогда я вновь услышал гром.
20
С фонарем Виллема в одной руке и ножом в другой я помчался назад, к друзьям. Несколько быстрых взмахов, и Карен, доктор Инглби и Бен освободились от веревок. Пока они приходили в себя, я рассказал им, что произошло:
— Суини решил избавиться и от братьев. Хендрик, каким-то образом узнав об этом, поспешил за Виллемом. Суини, должно быть, все понял и потому, нс задумываясь, бросил в туннель динамитную шашку… Хендрик и Виллем погибли.
— Что с туннелем? — дрогнувшими губами спросила Карен.
— Наполовину засыпан песком,
— А старый завал? Мы могли бы разгрести его… Я устало опустил руки.
— На это понадобится не одна неделя. А у нас времени в обрез.
