Ромен Пуэртолас - Невероятные приключения факира, запертого в шкафу ИКЕА
Если отсек не герметизирован, тогда вообще можно не волноваться. Голова вора разлетится на куски в своей чалме, как только самолет начнет взлетать.
Однако Гюстав был парнем предусмотрительным. В случае, если обокравший его индиец выживет (отчаянных беженцев из Африки или Южной Америки находили заледеневшими, но живыми, спрятавшимися в шасси), он организует ему небольшую группу по приему в Риме. Его кузен Джино, парикмахер по профессии, уже несколько лет живет в итальянской столице.
Но сначала нужно узнать, куда именно направляется чемодан, в котором спрятался индиец, ведь Рим – широкая арена действий. Тогда он решил, что будет разумным поручить это расследование верной союзнице, своей супруге. В самом деле, как это тонко подметил молодой испанский сотрудник багажной службы, обнаружив выброшенные вещи, кажется, они принадлежат кому-то знаменитому, или богатому, или и то и другое вместе. Впрочем, жена Гюстава, страстная любительница глянцевых журналов, знала про всех богатых или знаменитых особ, или и то и другое вместе, на планете Земля. Быстрее, чем это можно было бы выразить на языке глухонемых, она направит его к владельцу нарядов, как металлический шарик на ниточке профессора Трифона Турнесоля приводит Тинтина к семи хрустальным шарам. [32]
Шофер такси был весьма доволен результатом трудов, когда принес Мерседес-Шаяне, которая сидела с дочерью в баре, несколько образцов из вороха найденной одежды.
– Матерь Божья! – воскликнула та, рассмотрев черное платье, усеянное блестками. – Это похоже на платье Софи Морсо!
Она узнала вечернее платье с вырезом, в котором знаменитая актриса появилась во время долгожданного прохода по крытой красным ковром лестнице на Каннском фестивале в мае этого года.
Она сняла мерки с помощью большого пальца, натянула материю, как профессиональная портниха, которая рассматривает законченную работу. Да, размер может подойти. А когда муж объяснил ей, где нашел эти потрясающие наряды, она взглянула на него с уверенностью, что эта одежда принадлежит кинозвезде, она может поклясться жизнью дочери, которая в данный момент флиртует с молодым сотрудником багажной службы.
– Эти вещи принадлежат Софи Морсо. Клянусь жизнью дочери, КОТОРАЯ В ДАННЫЙ МОМЕНТ ФЛИРТУЕТ С МОЛОДЫМ СОТРУДНИКОМ БАГАЖНОЙ СЛУЖБЫ! Тсс!
Продолжая присвистывать, женщина взмахнула в воздухе рукой, будто распугивала мух или прогоняла девиц, любезничающих с парнями на глазах у матери.
– Хорошо-хорошо, – сказал Гюстав, потирая пальцы, унизанные золотыми перстнями. – Теперь, Том Круз-Хесус, твоя очередь вступать в игру.
– Простите? – рассеянно заметил испанец, услышав свое имя.
Поскольку он работал в авиации, для него не должно было представлять труда проверить, значилась ли французская актриса в списке пассажиров на рейсе в Рим, Фьюмичино. А если так, то несложно будет разведать, в какую фирму такси для пассажиров VIP обращался ее агент. Тогда он узнает, где остановилась актриса, и на этом его работа будет закончена.
– Ты все понял? – спросил Гюстав, отрывая руку красавца-идальго от руки дочери. – Если ты раздобудешь мне эту информацию, получишь вознаграждение, – добавил он, указав кивком на Миранду-Джессику.
– Думаю, проблем не будет, – ответил польщенный и явно заинтересованный парень.
– Хорошо-хорошо. Как только что-то узнаешь, придешь к нам на обед. У нас небольшая квартирка в квартале рыбаков в Барселонете.
Сказав это, цыган взял картонную подставку, на которой стоял стакан с пивом его жены, и написал адрес.
– Hasta luego. [33]
Женщины встали, и Гюстав взял сумку-холодильник.
– Можно мне оставить это себе, Гюс? – спросила Мерседес-Шаяна, указывая на груду одежды.
– Это подарок, куколка моя, – ответил водитель такси, уже представив себе жену в изысканном белье Софи Морсо.
– Ты прелесть, Гюс. Увидишь свою женушку…
Поверх цветастого пеньюара она натянула одно из платьев, что-то наподобие римской тоги розового цвета. В конце концов, теперь ее нижнее белье гармонирует по цвету с босоножками. «Какой класс!» – подумала она. Мерседес-Шаяна уже представляла, как будет разгуливать по пляжу в новых нарядах.
Ее дочь в свою очередь раздумывала, как бы выцыганить у матери эти сексуальные гарнитуры, чтобы очаровать красавца из испанской багажной службы. Она быстро забыла Кевина-Жезю.
Ее муж в свою очередь воображал, как он будет дырявить индийца – как тесто, которое не должно подниматься.
Том Круз-Хесус в свою очередь думал о том, что не должен посрамить первую часть своего имени, участвуя в этой серии фильма «Миссия невыполнима», если хочет «заполучить» красотку-блондинку.
* * *У Софи Морсо не возникло проблем с приобретением нового вечернего платья. В нем она и предстала в холле гостиницы – серое платье-бюстье и скромная диадема с бриллиантами в каштановых волосах.
Аджаташатру, который быстро освоился в шикарном отеле и пытался что-то понять в итальянской газете, поднял свои глаза цвета кока-колы на юную женщину. Они искрились, как газированная вода, когда ее наливают в стакан.
– Вы ослепительны!
– Спасибо. Вы тоже выглядите неплохо. Без усов гораздо моложе. Кстати, не мешало бы вам выстирать чалму, она грязновата.
– Я никогда не снимаю чалму, даже перед дамой, – сказал индиец с видом английского денди.
Но подумал, что, наверное, следует ее постирать, прежде чем встретиться когда-нибудь с Мари. Никогда не знаешь, может быть, все француженки думают одинаково, а ему не хотелось произвести плохое впечатление на ту, что заставляла его сердце плясать в ритме мелодии для фильма, снятого в Болливуде.
В этот момент какой-то европеец, несколько полноватый, одетый в просторный костюм из белого льна, придававший ему диковатый вид, что-то среднее между гуру – лидером секты и санитаром «скорой помощи», вошел в холл и приблизился к Софи Морсо.
– Быстрее, Софи, мы опоздаем! – приказал он на языке, которого индиец не понял, но все же определил как французский.
– Эрве, позволь представить тебе моего друга Аджаташатру Кауравы. Ajatashatru, let me introduce you to Hervé, my manager. [34]
Индиец поклонился, потом пожал руку вновь прибывшего. Огромная, влажная и вялая пятерня.
– Лошадь-аж-тпру-корова?– повторил толстяк-француз, спрашивая себя, какие безумные родители могли наградить чадо таким именем. Хорошенькие шуточки!
