Евгений Шабалин - Тайна острова Нуулуа
— Чем же знаменит этот человек, кроме странной машины? И почему «Безухов», если у него парализованы ноги?
— Сейчас поймешь.
Коляску с инвалидом-клоуном подвезли прямо к бабушке:
— Граф никогда не оставляет красивую женщину без поддержки. — Инвалид-клоун произнес эту фразу, взяв в свою бледную руку темную руку бабушки, и поцеловал её. — Поможем, ребята?
— Вот так неожиданно является потомок графа Безухова там, где кому-то нужна помощь, — шепнул байкер удивленной бабушке.
— У неё украли внука, — вступил в разговор бывалый байкер, большой, широкий, под стать своему коню и давно сросшийся с ним. — На лендровере с номером 137.
— Великое число 137, константа слабого взаимодействия! Отлично — это облегчает задачу. (читатель, не удивляйтесь — действие разворачивается в Наукограде!) Настена нас проводит, куда надо, не так ли?
Девушка, которую Валиса лишила камуфляжа, была зла на неё, но слово Пьера Безухова — закон:
— Мой брат водит этот лендровер. Он, наверное, поможет вам. Только не бейте его, ребята, если он виновным окажется, ладно?
— Уродует полиция, а цирк лечит, Настёна. Мы найдем вашего внука, мадам. Не так ли, ребята? Вперед! Недаром я потомок храброго и доброго Безухова!
Спустя полчаса лихие парни и девчата в черном разметали по углам обитателей одного из офисов «особой экономической зоны», около которого был припаркован злополучный лендровер с номером 137. Их темнокожая предводительница допрашивала тщедушного парня, водилу этой машины. Его сестра Настя стояла рядом, всем своим видом давая понять брату, что лучше ему говорить правду. Тот твердил одно: «Мальчишка убежал по пути, когда мы остановились заправиться. Он нам был не нужен — у нас было задание доставить только портфель…».
— Так Павлика не отправили в Женеву?! — продолжала задавать вопросы Валиса Павловна.
— Ты чего, мамаша? Это не моя выдумка…. Это начальство….
— Значит, Павлик дома?
— Откуда мне знать? Наверное.
— Отдавай синий портфель!
— Нет у меня портфеля. Он у начальства, как договаривались… Всего пять штук дал, сволочь!
Когда вышли к своим машинам, Пьер долго разговаривал с Валисой, заинтересованно слушая её объяснения про портфель. Бабушка не поехала в деревню в этот вечер.
* * *— Бабушка, бабуля! Ты где? Я вернулся! Баба Валиса, откликнись! Я здесь, живой и невредимый!
В ответ Павлик услышал блеяние козы и чьи-то вопли о помощи. В саду пахло дымом. Из-за дома выбежал Полеа, раздетый и с топором. «Наверное, хочет изжарить козу на костре. Туземец!» Завидев Павлика, «туземец» бросился к нему с криком:
— А, и ты здесь! Подлый изменник! Свиное рыло! — Полеа был взбешен и не похож на себя. Павлик стремглав обогнул дом с другой стороны, опередив самоанца, и увидел жуткую картину:
К дереву на высоте более метра от земли был привязан Родик, его умный, всезнающий друг. Он был не просто привязан — Родик был распят на торчащих в стороны суках яблони, а язычки пламени разгоравшегося костра уже подбирались к его больным ногам.
— Павлик, милый, потуши костер! У меня нога горит….
— Не трогай! — Полеа преградил Павлику путь к костру. — Он нарушил табу, он предатель! Он должен сгореть в огне!
На земле лежала та самая дубинка, которой Полеа два дня назад отогнал шпионов. Павлик вложил в удар последние силы, что у него остались после многочасового утомительного пути. И их оказалось достаточно, чтобы выключить могучего самоанца на четверть часа.
— Это он, Полеа… — кашляя от дыма, объяснял спасенный от незаслуженной и страшной смерти Родик. — Это он разжег костер.
Как будто Павлику это было неясно. Родик дрожал, пережитое не сразу отпускает. Он кривился от боли в ноге, но глаза светились счастьем спасения и радостью встречи с другом.
— Я пытался объяснить ему: ты увез не тот портфель, вернее тот, но без документов, с дезинформацией по Сыну Солнца, что никаких упоминания о Сыне Солнца у тех парней нет. Но он не слушал меня: «Ты нарушил табу, и по нашим законам должен принять смерть».
— Чуднó… Он же образованный и современный человек.
— Павлик, вот и я так думал, дурак! Я решил, что это игра, декоративная казнь… Ну, понимаешь, он вроде бы выполнит волю предков понарошку, как в танцах туземцев… И я позволил себя связать. А он начал огонь разжигать… Ты спас меня, Павлик! Я этого не забуду…
— Так если бы…. Он потом и меня…
— Нет, Павлик. Ты — из его аинги, они своих не сжигают.
— А как они своих наказывают?
— Они их съедают… живыми.
— Ну, ты даешь, приятель: только что из печки, а уже издеваешься над спасителем!
Полеа между тем очнулся. Не вставая с земли, он с удивлением оглядел сцену чуть было не разыгравшейся трагедии и теперь смущенно смотрел на стоявших перед ним мальчишек, Те решительно приготовились к обороне или повторной атаке: Родик держал вилы, а Павлик — электрическую пилу с аккумулятором. Вдруг образованный самоанец вскочил и пустился бежать в сторону леса.
— Вот, видишь, Павлик — он поступает чисто по-самоански: они всегда убегают в лес, когда провинятся.
«Ну, значит Родик в порядке: он опять — проявляет эту свою… все время забываю… эрукдицию!»
— А как ты, Павлик, удрал от своих провожатых?
— Всё прошло так, как мы задумали: только доехали мы до ближайшей к городу деревни, как они силой отняли у меня портфель. Согласно нашему плану, это означало, что именно портфель им нужен, а не я. Ты — гений, Родик: идея заранее аккуратно убрать все листы из тетрадей, где есть важная информация или формулы и скопировать всё на комп — шик-модерн! Мужики ушли в пивную, конечно, не забыв портфель, а я заметил велосипед без замка и удрал на нем.
— Ты же своровал! Где же велик сейчас?
— Тебе что важнее — жизнь друга или чужой велосипед? Кстати, со спущенной шиной.
Родик помолчал и вдруг решительно заявил:
— Я тоже когда-нибудь тебя спасу, Павлик! Пусть даже ценой своей жизни!
* * *Этой ночью жители города были приятно удивлены: не было ночных проездов по улицам «танково-артиллерийской ухобойной» кавалькады байкеров с воем сирен и визгом моторов, не было бесконечных и бесполезных вызовов полиции. Кто-то решил, что этих хулиганов, наконец, посадили, кто-то высказал более правдоподобную версию: байкеры уехали на похороны разбившегося сумасшедшего друга. Однако если бы случайный прохожий оказался в нужное время на улице академика Флёклера, то он заметил бы несколько мотоциклов, почти бесшумно подъехавших к трехэтажному «сталинскому» дому. С чуднóго трехколесного мотоцикла-велосипеда сошла девочка и смело полезла вверх по стене, цепляясь за декоративные выступы. Оказавшись на балконе третьего этажа, девочка сбросила вниз толстую веревку. По веревке на балкон поднялся один из байкеров, а трое других внесли в подъезд дома инвалидную коляску. Вслед за ними в подъезд вошла женщина в рабочей куртке и длинной цветастой юбке. Случайный прохожий после этого поспешил бы ретироваться, но мы с вами, читатель, узнаем, что происходило после этого в однокомнатной квартире с балконом на третьем этаже.
