Евгений Шабалин - Тайна острова Нуулуа
Обзор книги Евгений Шабалин - Тайна острова Нуулуа
Евгений Шабалин
Тайна острова Нуулуа
Предисловие от автора
Внук вбежал в калитку моего сада с радостным криком:
— Дед, смотри, кого мы с папой поймали! — и вылил из стеклянной банки в декоративный прудик грязную воду с кишащими в ней странными созданиями. Существа эти были необычны, нелепы, и, несмотря на небольшой размер (3–4 сантиметра), страшноваты и омерзительны. Вид их производил такое же впечатление, как куча тараканов, брошенная к ногам. Если бы они были в 10–15 раз крупнее, вряд ли внук отважился бы набрать их в банку. Вместе с тем, необычность порождала любопытство, и я внимательно рассмотрел их, плавающих и ползающих по бетонному дну мелкого прудика.
Эти создания имели вид плоского диска, покрытого панцирем серо-зеленого цвета, из-под которого выглядывал толстый, постепенно сужающийся хвост. Ни головы, ни глаз я разглядеть не смог (на самом деле, у этих существ целых 11 глаз!). Брезгливо, палочкой, перевернул один из дисков: на брюшке извивались в разных направлениях сотни коротких щупалец, будто желая захватить любую попавшуюся на пути жертву.
— Где вы их взяли?
— Я заметил их в мелкой луже на дороге, после дождя, когда мы ехали на машине! И я крикнул папе «Остановись!».
Существа эти казались неземного происхождения — ни насекомые (у тех шесть конечностей), ни членистоногие, ни черви…. Потом, в Википедии, я нашел сведения о щитнях — таково название этих созданий класса ракообразных. Они существуют на Земле уже полмиллиарда лет, старше динозавров, и до сих пор изредка неожиданно появляются в лужицах и мелких прудах после дождя. И вскоре куда-то исчезают, как из моего прудика через несколько дней. Откуда появляются и куда исчезают?
Почему я это рассказал? Представьте: если даже в современном городе в 100 км от Москвы неожиданно находятся создания, которые давно обитают на Земле, но которых многие ни разу в жизни не встречали, то чего ещё можно ждать от природы? Как ни мала наша планета, как ни досконально, скрупулезно ни изучены населяющие её звери, рыбы, жуки, черви, бактерии и прочие твари, как ни глубоко проникли ученые в тайны материи и законы природы, а все ещё где-то в недрах Земли, в глубине морей, а то и в толще ледников Антарктиды происходят неизвестные нам явления, живут необычные существа, сотворенные слепой природой, сотворенные более изощренно, более искусно, чем это может человек…
Евгений Шабалин, Дубна, 2014
Часть I Сын Солнца
Это случилось далеко от России и очень давно. На тропических островах Тихого океана, в XV или XVI веке н. э., до того, как туда добрались первые европейские мореходы. Об этом повествует дошедшая до наших дней легенда о борьбе любопытного и отважного полинезийского мальчика Мауи за свободу и знания для всех.
Нарушитель табу
Крутые склоны гор, сплошь покрытые девственным лесом, окаймляли плавную дугу берега залива. Была середина дня, следующего за тринадцатой луной[1]. Горячий белый круг тропического солнца только что переместился на левую, западную половину голубого купола неба, оставаясь почти в зените[2]. И снежно-белый песчаный пляж, и пальмы, с их лениво колышущимися листьями-волосами, и даже пенистые буруны зелено-голубой воды у кораллового рифа — всё это находилось в раскаленной неподвижности, как на свежем фотоснимке. Безмолвна была деревня туземцев. Крыши хижин выглядывали из-за банановых зарослей в узких долинах между частыми и невысокими холмами — отрогами гор острова. Только голые коричневые тела туземцев, отнюдь не предающихся полуденной неге, вносили кинематографическую динамику в этот сонный пейзаж. На отмели и на берегу, сейчас, в часы отлива, собрались женщины деревни и их дети, а все взрослые мужчины в этот день ушли на больших пирогах охотиться на зубатого кита. Его видели рано утром в проливе между рифами у соседнего острова Маноно. Женщины собирали съедобных моллюсков на отмели, а ребятишки всех возрастов, от младенцев до подростков, искали красивые раковины или сидели на мокром песке, играя с разноцветными камешками.
Короткая тень от бамбукового шеста, воткнутого в коралловый песок отмели, накрыла небольшую розовую раковину. Та лежала точно на длинной линии, аккуратно начерченной на песке с южной стороны от шеста.
— Оу-те талиаина лепа! — голый мальчишка с кожей цвета бронзы подпрыгнул, радуясь своему достижению. — Я сделал это!
И начал воинственный танец, подражая движениям взрослых мужчин.
Мальчику не хватало только боевой татуировки, специальной защиты из пластин панциря черепахи на набедренной повязке, и устрашающих перьев в длинных черных волосах. Но вокруг его тонких бедер свисали листья пандануса, опоясанные бечевкой из волокна тапы. Этот единственный элемент одежды уже говорил о том, что мальчику-подростку осталось ждать всего три раза по 13 лун до того дня, когда он станет воином, как его старший брат.
— Мой брат Мауи понимает знаки Солнца! — подхватила тонконогая бронзовая девочка-статуэтка. — Мой брат Мауи понимает знаки Солнце! Мой брат Мауи понимает знаки Солнце! — повторяла семилетняя сестренка Мауи, поочередно обращаясь к каждому из толпы таких же голых, желто-коричневых и бронзовокожих большеглазых ребятишек.
— Камата, камата![3]- кричал Мауи грозным, нарочито низким голосом, свирепо вращая большими черными глазами, полуприсев и нанося удары кулаком в грудь. Он бросил вызов, не зная кому. Но это был вызов…
Когда ватага ребятишек собралась вокруг Мауи-победителя, тот важно заявил:
— Солнце уйдет на запад, за горы, через пять часов[4], когда тень от шеста ляжет на этот камень! — Он указал на желтый обломок коралла среди десятка раковин и камней разного цвета, неравномерно расположенных на одной линиис розовой раковиной.
На шум, поднятый Мауи и его сестрой, подошли женщины. У каждой из них, вместо листьев пандануса, с талии по бедрам свисали лоскуты ткани, сотканной вручную из волокон тапы. На ногах и груди у многих была татуировка красной и синей красками.
— Салаина, никак твой сын хочет сравняться с моа?[5] Не рановато ли?
Мать Мауи подошла к мальчику и, обняв его, прошептала на ухо:
— Мауи, беги в горы, пока жрец не увидел твои камешки и не наказал тебя. Вернешься, когда приплывут с рыбалки отец и брат.
