Майк Джемпсон - Уклоны мистера Пукса-младшего
Судебное следствие начинается с установления личности подсудимой. Выясняется, что Мэри-Анна Клевлэнд родилась в рабочей семье в Верхнем Уэльсе[60], что ей девятнадцать лет отроду, что она сирота и зарабатывает себе на пропитание работой в швейных мастерских.
Затем судья Мергрев переходит к подтверждению того обстоятельства, что убитый — действительно мистер Джемс Пукс, единственный сын миллионера Пукса, исчезнувший таинственным образом три недели тому назад.
Мисс Смозерс, бывшая, как известно, в Египте в поисках мистера Пукса, изложила суду все данные по этому делу:
— Да, она немедленно отправилась в Каир. Она заключила пари, что найдет мистера Пукса и вот теперь… она нашла его… (рыдания в публике)… мертвого…
В Каире она узнала от инспектора Скотлэнд-Ярда, мистера Уинклоу, что мистер Пукс, сойдя на берег, остановился у египетской красавицы, мадам Заары, которая сообщила инспектору, что в день приезда мистер Пукс получил письмо, повидимому из Лондона, и немедленно уехал.
— Вы беседовали с этой женщиной, мисс Смозерс?
— Конечно, ваша милость[61].
Итак, эта женщина рассказала, что мистер Пукс, получив письмо очень взволновался, плакал и произносил имя «Мэри» (волнение в публике).
— Этим именем было подписано письмо? Может-быть, мисс Смозерс расскажет суду, откуда ей это известно?
— Это знает также, ваша милость, инспектор Уинклоу, который так же, как и я, беседовал с этой женщиной.
Далее допрашивается матрос «Королевы Елисаветы», видевший, как мистер Пукс разговаривал с женщиной у сходен судна. Описание этой женщины, сделанное матросом, подтверждается мисс Смозерс.
— Итак, — говорит судья, — мы считаем установленным, что мистер Пукс сошел с «Королевы Елисаветы» в Каире, остановился у жительницы Каира Заары и в тот же день уехал обратно в Англию, вызванный письмом, подписанным именем Мэри.
Мистер Гочкинс поднимается:
— Один вопрос, ваша милость. Один вопрос мисс Смозерс.
— Мисс Смозерс убеждена, что письмо было подписано именем «Мэри»? Она могла бы поклясться в этом?
— Конечно, она не видела подписи, но чего-ради стала бы лгать Заара?
Мистер Гочкинс удовлетворен. Судья, приподнимаясь, приглашает мистера Пукса, одетого в глубокий траур.
— Да, мистер Пукс убежден в том, что труп принадлежит его сыну. Рост, цвет волос, ширина плеч — к сожалению, к великому горю, лицо превращено в страшную маску — и, ваша милость, в маску, требующую отмщения!
Мистер Гочкинс снова задает вопрос:
— Вы говорили, что цвет кожи несколько темнее того, который был у вашего покойного сына?
— Да, у его сына была белая кожа англичанина. Но, ваша милость, несколько недель, проведенных в трущобах, могли…
Доктор Миксон сообщает суду, что цвет кожи так же, как и его изменения, зависит от целого ряда причин.
Далее судья предоставляет слово директору морга, производившему вскрытие, доктору Гренморси.
— Смерть наступила от паралича сердца, ваша милость. Удар, нанесенный неизвестным (голос мисс Смозерс: «известным»; реплика судьи — «тише»!) убийцей парализовал или повредил мозговые центры. Удар был нанесен несколько сверху и слева направо. Орудие убийства — какой-нибудь тяжелый предмет — был поднят или обеими руками или одной левой.
— Иначе говоря, доктор Гренморси, убийца был левшой?
— Я в этом совершенно уверен, ваша милость.
— Могла ли такой удар нанести женщина?
— Очень сомнительно, ваша милость (шум на последних скамьях, возгласы «ага»!). Однако, ваша милость, если эта женщина — спортсмэнка или долго занимается физическим трудом или находится в состоянии аффекта[62] — эта мысль допустима.
Мистер Гочкинс просит в этот момент суд принять во внимание, что труд обвиняемой не требует особого физического напряжения и что обвиняемая работает не левой, а правой рукой.
Доктор Гренморси, продолжает:
— Повреждена лобная кость, разошлись швы темянной кости, кожа лица сорвана совершенно, очевидно, тем же орудием убийства; убийца опустил после удара тяжелый предмет, и он скользнул по лицу покойного.
— Как долго пробыл в воде труп, доктор?
— По самым строгим расчетам убийство было совершено между тремя и пятью часами ночи.
— Благодарю, доктор. Мистер Беррис!
Мистер Беррис сообщает суду ход розысков; прежде всего полиция считала нужным выяснить личность Мэри. По данным статистического управления в одном только Лондоне около миллиона женщин и девушек носят имя Мэри. На загадку пролила свет мисс Смозерс, указавшая, что мистер Пукс имел содержанку среди простолюдья Лондона и что эту содержанку звали Мэри Клевлэнд.
Миссис Пукс вскакивает, вместе с ней вскакивает обвиняемая и кричит:
— Это ложь!
После восстановления порядка, мистер Беррис продолжает давать показания.
— Не взирая на упорство обвиняемой, отрицающей и поныне эту связь, полиции удалось установить, что некоторое время тому назад за обвиняемой каждый вечер заходил молодой человек, с которым она уходила, возвращаясь иногда на рассвете.
— Это был мой жених, Томми Финнаган!
Судья предлагает обвиняемой молчать.
— Однако этих улик было бы недостаточно, если бы не посчастливилось найти в комнате обвиняемой вот это.
Мистер Беррис протягивает судье фотографию мистера Пукса с надписью:
Самой смешной и милой девочке на свете.
Джемс.Мистер Гочкинс просит разрешения сообщить суду, что обвиняемая готова присягнуть в том, что она видит эту фотографию первый раз в жизни.
Общее напряжение в зале, однако, достигает своей наивысшей точки, когда мистер Беррис просит суд узнать у обвиняемой, видит ли она и эту вещь первый раз в жизни.
При этом мистер Беррис протягивает судье окровавленную кофточку.
— Это ваша кофточка, Мэри Клевлэнд?
— Да, моя.
— Откуда на ней кровь?
— Это моя кровь, собственная кровь. Когда ваши констэбли разгоняли нас в Трафальгар-сквере[63], они мне расцарапали плечо. Вот откуда эта кровь!
Суд выясняет, что, действительно, полиция была вынуждена вмешаться в митинг бастующих работниц, происходивший третьего дня в Трафальгар-сквере, но никаких насилий со стороны полиции произведено не было.
Далее мистер Беррис излагает суду картину допросов обвиняемой и сообщает, что никто не может подтвердить ее голословного заявления о том, что она будто бы провела ночь с 31 июля на 1 августа у себя дома.
