Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 7
– Думаю, придется мне на всякий случай носить при себе яблоки.
Лоуренс улыбнулся, глядя, как Хоро нарочито набивает рот изюмом. Разговаривать с ней или даже просто шептать что-то себе под нос – никогда ему не было так радостно, как сейчас. Особенно если их беседа вязалась так легко и весело.
– Однако это одеяние таит в себе и некоторые неудобства. Для тебя.
– Хмм?
Его серьезный тон, похоже, насторожил Хоро; та подняла на него глаза.
– Монахини не могут пить на глазах у других. Даже если трактир не откажется тебя обслужить, их будут презирать за это.
– А. Это как пить на мосту, который вот-вот рухнет, да?
Лоуренс решил, что это интересная фигура речи.
– Что еще серьезнее, в разных городах к тебе может быть разное отношение. Особенно на севере – там одеяние монахини может принести неприятности.
– Тогда что нам делать?
– Все будет в порядке, когда я найду для тебя одежду горожанки.
Хоро радостно кивнула и отправила себе в рот остатки изюма.
– Давай тогда купим ее до ужина. Мысль о том, что после еды придется еще работать, вредна для аппетита.
– Рад, что ты думаешь так же, как я. Я думал, убедить тебя будет сложнее.
– Ты серьезно думал, что я потребую в первую очередь еду? Ты считаешь, еда меня так манит?
Лоуренс вместо ответа лишь пожал плечами. Хоро со скучающим видом облизала пальцы.
– Ну, раз уж ты так обо мне заботишься, я противиться не буду.
Эти слова Хоро произнесла мягким тоном, глядя в сторону от Лоуренса, куда-то вперед. Потом улыбнулась и вздохнула.
– Это всего лишь одежда. Столь изощренные причины вовсе не требуются. Ты вообще замечаешь, как много ты суетишься?
Рука Лоуренса взлетела и прикрыла рот. Не от удивления и не в попытке приглушить звук – просто он смутился.
– Однако твою суету вокруг меня я принимаю. В конце концов, нас ждет очень холодная зима.
– Надеюсь, ты тоже не против вокруг меня посуетиться.
Хоро весело посмотрела на Лоренса и взяла его руку в свою. Да, она тоже о нем беспокоилась, но, будучи мужчиной, Лоуренс чувствовал себя неловко, когда все время заботятся о нем. Однако Мудрая волчица мгновенно заметила этот слабый намек на сопротивление. Он был просто-напросто слишком молод, чтобы выдерживать ее атаки.
– Угг… такие холодные руки. Они у тебя мерзнут.
Разумеется, Лоуренс ни на секунду ей не поверил. Но торговцы знают, как надо лгать, чтобы выиграть в сделке.
– Да, мерзнут.
– Мм.
Они оба лгали, но лишь потому, что смущались быть честными друг перед другом. Посреди этой запруженной улицы они хранили правду в секрете. Это придавало уверенности, как воспоминание о его первой удачной сделке, о первом разе, когда он взял в руки монету с профилем королевы с лавровым венком на голове.
– Эээ…
Он вернулся к реальности, едва у него в голове всплыло слово «монета».
– Что такое?
– У меня нет денег…
Хоро была явно потрясена. Ее глаза уставились на него изумленно и презрительно. В этом отношении она была в точности как любая городская девушка. Если он не может приобрести то, что хочет городская девушка, она становится упрямее любого торговца. Это он тоже вынес из своей семилетней карьеры.
– Нет, не совсем так. Это не то, что я разорился.
– Мм?
– Я имел в виду, что у меня нет мелких денег.
Он потянулся в кошель; это движение снова напомнило ему о раненой руке.
– Видишь? Это все, что у меня есть.
Лоуренс показал ей содержимое кошеля.
– Большое заменяет малое. Значит, деньги у тебя есть.
– Но ты не будешь свежевать зайчонка тесаком. Помнишь, что я тебе сказал, когда дал монетку на хлеб?
– Мм, про золотые монеты.
– Ими не расплатишься. Я даже представить себе не могу, как рассердится владелец маленькой лавочки, если ему заплатить золотой монетой.
– Мм. Однако, ты.
Когда Лоуренс убрал кошель, Хоро спросила:
– Скажи, золотые монеты вправду такие ценные?
– Хмм? Ну разумеется. Скажем, золотой Румион в моем кошеле стоит столько же, сколько тридцать пять монет Тренни. Если вспомнить, что одной серебряной монетки хватит на жилье и еду на неделю… ну, дальше ты и сама понимаешь.
– Да, впечатляет… но я все равно не пойму, почему из-за этого надо так волноваться.
Лоуренс ожидал, что она скажет что-то подобное.
– Одежда ведь – совсем не то, что яблоки. Она стоит одну-две золотых монеты, да? В лавке мне сказали, что одежда стоит пару золотых.
Лоуренсу доводилось слышать, что на дома аристократов иногда нападают из-за столь небрежно брошенных слов. Он улыбнулся, чтобы показать, что слова Хоро не были для него неожиданностью.
– Но там говорили не про обычную одежду. Если бы одежда вся была такая дорогая, всем в городе пришлось бы ходить нагишом.
Когда Лоуренс увидел счет за одежду Хоро, он подумал, что лавочник, продавший ее, усомнился, что она и впрямь сможет себе ее позволить. В конце концов, там ведь никого не было, кто мог бы ему подтвердить, что она способна расплатиться. И все же она купила два балахона и шелковый пояс. Возможно, он заподозрил, что она хочет обмануть его своей красивой внешностью и заставить думать, что она из женского монастыря, управляемого каким-то аристократом.
– Значит, они на самом деле дорогие?
Она с недоверием уставилась на свое одеяние. Лоуренс удивился, что она сама не смогла это определить.
– Да, поэтому мы должны купить тебе что-то нормальное.
Она подняла голову и улыбнулась.
– Я Мудрая волчица из Йойтсу. Ходить в дешевой одежде – недостойно меня.
– Истинная красота затмевает внешний лоск.
Это заставило Хоро замолчать. Она легонько хлопнула себя левой рукой по правой, точно ребенок, ругающий самого себя.
– Но это значит, что придется менять…
Он «подвесил» концовку фразы и задумался. Ситуация была не очень хорошая; он вздохнул. Размен золотых и серебряных монет означал необходимость дополнительно платить; да и вообще ему не хотелось расставаться с золотой монетой. Ходила шутка про торговцев, усердно трудящихся из-за влюбленности в золотые монеты, но сам Лоуренс не понимал, почему вообще это считают шуткой.
Положение было непростое. Следовало найти менялу, которому можно доверять. Незнакомец может попытаться обмануть или, к примеру, увильнуть от уплаты налога. В подобном случае Лоуренсу никак не доказать своей невиновности, так что ему необходимо найти кого-то, кого он уже знал и на кого мог бы положиться.
Разумеется, у Лоуренса был друг среди менял, так что здесь проблем не было. Проблема была в том, что этот самый друг влюбился в Хоро с первого взгляда. А Хоро с удовольствием сыграла роль застенчивой девы. От их радостных заигрываний в Лоуренсе разгорелся огонь ревности.
