Наталья Патрацкая - Золотистая энергия
Она промолчала, спорить с человеком, у которого за плечами маячили два черных крыла, в виде охранников в черных костюмах, она не пыталась, просто кивнула головой в знак согласия. Ее очень удивило, как основательно человек вжился в придуманную для него биографию предков.
Егор Сергеевич стремительным шагом вошел в подъезд, позвонил бывшему директору антикварного магазина, и встретился глазами с Инессой Евгеньевной.
– Что-то забыли? – с непонятной тревогой спросила пожилая дама.
– Да, по нашим точным данным у вас есть мои гранатовые часы, хотелось бы их вернуть истинному владельцу!
– Вы, умный человек, господин Егор Сергеевич, у меня есть гранатовые часы, но они принадлежат лично мне!
– Были ваши – станут наши, сударыня!
Инесса Евгеньевна молча кивнула головой, она захотела позвать Прохора Степановича, но ее руку резко опустили. Они прошли из прихожей в комнату, этот момент заметил Прохор Степанович, выглянувший из кухни, он оценил ситуацию правильно, понял, что идут к ним за Гранатовыми часами, черти его принесли в квартиру Инессы, что бы лишний раз взглянуть на дерево, из которого сделан корпус часов.
Пистолета у Прохора Степановича никогда не было, отдавать часы, в которые он уже вселялся по воле мистики, ему не хотелось, они стали для него родными, он подмигнул часам и Инессе. Она благодарно на него посмотрела, словно пыталась ему передать все силы на борьбу за гранатовые часы. Прохор Степанович понял. Он резко направил правую руку в скулу господина Егора Сергеевича, с криком:
– Ты, чего к моей бабе прицепился, хвощ в костюме, а ну прочь, из моего дома!
Два охранника вынырнули из-за плеч, падающего хозяина, Прохор Степанович двумя кулаками снизу, отбросил их на лестничную площадку, и захлопнул дверь, успев поцеловать щеку Инессы.
– Спасибо, Прохор Степанович, а такой приличный господин, наследник графа Орлова.
Егор Сергеевич с охранниками вышли на улицу, столкнувшись с Марго, она везла детскую коляску, они молча дали ей дорогу, быстро исчезнув в недрах своей огромной машины. Навстречу ей спустился Прохор Степанович, он заметил в окно, что она шла к подъезду.
– Марго, все нормально?
– Прохор Степанович, это вы их так напугали?
– На том стоим и стоим!
Никто не пришел к Анфисе за дубовым комплектом мебели, никто не потребовал назад деньги, данные, как аванс за заказ для наследника графа. Селедкин старший сделал копию славянского шкафа, хорошую, добротную копию. Люди ходили вокруг шкафа, открывали двери, естественно не вызывая свечения внутренних поверхностей дубового гиганта. Все бы ничего, но вновь явился участковый инспектор, пытаясь найти упущения, по поводу уничтожения этого шкафа; ему показывали, что шкаф новый, еще стружкой пахнет, а тот все искал вчерашний день.
В дверь вбежал возбужденный Родька, увидев стоящий славянский шкаф, закричал истошным голосом:
– Он еще и летает!!!
Выяснилось, что он сбежал от свечения в шкафу, прибежал за помощью, чтобы выкинули из квартиры шкаф, с которым он то подружился, то не сдружился. В открытые двери его квартиры, просочилась толпа людей, потом быстро остановилась перед старым шкафом, ничем непримечательным, вполне достойным быть на свалке жизни, но стоило в комнату войти Родьке, как шкаф ожил. Из шкафа пошло белое свечение, завораживающее своим светом. Люди молча стояли и не двигались, им казалось, что если они сдвинуться с места, что-нибудь произойдет.
Первым пришел в себя участковый инспектор:
– Вот он шкаф! А я грешил на Анфису, а это Родька безобразничает. Родя, где шкаф взял?
– Где? На свалке, его не успели уничтожить, тамошние люди его к себе определили.
– Значит так, сейчас дружно его загружаем в машину и везем на свалку! – грозно сказал инспектор, и… исчез в белом свечении шкафа.
Люди тихо стали выходить из комнаты, остался Родька, он сел на кособокий стул:
– А мне, что делать? – спросил он у шкафа, – А, надо Марго позвать, она вернет инспектора, – вспомнил он, как она Валеры из этого шкафа высвобождала, но ехать за ней ему не хотелось, а мобильного у него не было…
Грузчики вернулись в магазин и сообщили Анфисе о событиях в квартире Родьки.
Рисковать Марго она не захотела, и вызвала Селедкина младшего, дала ему деньги на цифровой фотоаппарат.
Шурик Селедкин оказался сообразительным парнем, все сделал, как надо, сфотографировал славянский шкаф, выпустил из него инспектора, сфотографировал, приросшего к стулу, огорченного жизнью Родьку. На их глазах шкаф превратился в полированного красавца, Шурик тут же запечатлел его новый облик, шкаф из своих недр на вензеля выпустил позолоту. От такой красоты Шурик и Родька пришли в такое изумление, что оба сели на один стул, ножки у него подвернулись, и они растянулись перед шкафом.
В этот момент в комнату вошла Анфиса:
– Какой шкаф красивый, ребята, а вы, почему с пола на него смотрите?
Парни сидя боялись вымолвить слово, они в упор не видели Анфису, перед ними стояла молодая графиня, лет семнадцати, в платье, с талией под грудью, с локонами: жена Пушкина с известного портрета. Мгновение и видение исчезло, они увидели перед собой директора и скромный шкаф.
– Ребята, что с вами? Мне показалось, что шкаф был красивым, а он опять стал обычным.
– Анфиса, я тоже это видел, я запомнил, каким он был, вероятно, шкаф подсказывает, каким он был, видение из прошлого. Его надо реставрировать по его указанию, – необыкновенно спокойно проговорил Шурик.
– Отличный вывод, но что-то мне подсказывает его нельзя перевозить, кто его будет реставрировать? Если к нему подходит реставратор, он выдает радиоактивное излучение, а вас двоих он хорошо выносит. Шура, приводи своего отца, попытайтесь восстановить шкаф здесь. Материалы и работу оплачу.
Шкаф промолчал, соглашаясь с речью умной женщины, а Анфиса подумала о гранатовых часах, у нее возникла мысль, что славянский шкаф и корпус огромных часов, словно одним человеком созданы, папа Карло у них был один.
– Родя, есть просьба, поставь решетки на окна, металлическую дверь; к тебе привезут гранатовые часы, твое дело их охранять, наблюдать, лишних людей не пускать, все оплачу. Не волнуйся, плачу не из своего кармана, из кармана заказчика.
Инна, пожив у Инессы Евгеньевны четко осознала, что есть лучшая жизнь, есть красивее одежда и обувь, и сделала свой вывод. Она стала донимать свою бабушку просьбами: купи это, купи то, не купишь, уйду из дома и не вернусь. Девочка стала меняться вещами с подругами, обменивала свои вещи на чужую одежду, обувь, сумки.
Мать, Лариса Ивановна не успевала следить за одеждой дочери, то она исчезала, то появлялась. Стоило матери купить для дочери кроссовки за большие для нее деньги, как они через день исчезали, через неделю появлялись грязные. Мать их отмывала до бела, кроссовки исчезали, и если приходила в дом подруга к Инне того и смотри, что что-нибудь прихватит и вынесет.
