Евгений Шабалин - Тайна острова Нуулуа
— Я знаю! — тут же выкрикнул Родик, но Полеа так сурово взглянул на всезнайку, что Родик, опустив голову, пробормотал:
— В тетради нарисован абрис маленького острова, похожий на летящую птицу… Такой островочек есть около Уполу. Я подумал, что…
— Думы никто не узнает, а слова можно записать на диктофон. Это и делали те двое, за кустами, которых я испугал своим диким видом и огрел дубинкой. Жаль, пистолет не успел вырвать. Ладно. Главное вот что: меня послал сюда вождь, чтобы найти Азахау.
Полеа умолк ненадолго, и даже одетый, он вновь стал похож на туземца, поклонника своих богов:
— Сын Солнца опять покинул нас… Два года назад. Он или уснул, или переселился в другое место. Вождь думает, что Азахау мог бы вновь вернуть нам наш тотем. Боги назначили Азахау своим тулафале. Я собирался просить его об этом, но…
— Как же ты добрался до России? — прервал неловкое молчание Павлик.
— Я использовал приглашение на международный симпозиум по проблемам ядерного синтеза, «Жизнь без урана», который сейчас идет в вашем наукограде.
— Он умер, Полеа… Мой муж умер…
— Я глубоко сочувствую тебе, Валиса. Я сильно огорчился, когда узнал это по приезду в город. И был в отчаянии — потеряв Азахау, я мог бы и тебя не найти, Валиса, чтобы выразить нашу боль от этой потери. Хорошо, что я увидел вас на кладбище в сороковой день.
— А как же Вы оказались на кладбище именно в сороковой день? — с каким-то подозрением выступил Родик.
— Это же элементарно, Холмс! Я долго жил в России, и знаю обычай православных посещать могилу умершего на сороковой день.
Родик получил по заслугам от «туземца» — всё знаешь не только ты, ботаник!
* * *— Валиса, тебе надо посетить Самоа. И как можно скорее: кто-то охотится за Сыном Солнца…
— Полеа, как же я смогу вызвать Сына Солнца?! Я же не бог…
— Ты, видно, забыла, что покинула Уполу в ранге вождя? Это теперь твой долг.
— Не знаю, чем я смогу помочь деревне…
— Не бойся — боги помогут вождю.
— А с кем оставить Павлика? Он даже по меркам Самоа ещё не в возрасте воина…
— Это — не вопрос. Павлик серьезный парень.
Разговор этот между Полеа и бабушкой состоялся ночью, когда ребята спали. Утром, за блинчиками, Валиса, как бы между прочим, произнесла:
— Я должна на время отлучиться…
— На Самоа? — брякнул Родик, уминая обильно смоченный сметаной блинчик.
— Ты… это… мальчик, шпионишь, что ли?
— Я просто так, пошутил. А разве это правда?
— Полеа передал решение фоно… Я должна ехать на Самоа вместе с Полеа.
«Ну, и Родик-уродик! — подумал Павлик, — Не только эрудит, но и этот, как его? Экстравагант… нет…эстрасенс!». А вслух закричал:
— Ура! Едем на Самоа! Едем все вместе!
— Ты что это задумал? Кто это тебя отпустит? Мы позовем твою маму, а лучше, если она вернётся хотя бы на время домой вместе с папой.
— Да, ну, бабушка! Это же так клёво — в Полинезию, на мою историческую родину!
А Родик запел:
«Как нам жити, куда плыти?
На Самоа, на Таити!»
— Причем тут Таити? — удивилась бабушка.
— А так пели моряки капитана Кука — ведь на Таити самые красивые девушки…
— Русские тоже хороши — оставайтесь здесь, ребята.
В этот же день Родик послал е-мейл отцу Павлика с просьбой Валисы как можно быстрее приехать в Вязну — она, якобы, срочно ложится в больницу, а Павлика оставить не с кем. Ответ пришел к вечеру: «О,К! Пусть Павлик едет к нам в Женеву — сейчас в городе находятся на симпозиуме двое моих знакомых, они согласились оформить документы на Павлика, сопроводить его до Москвы и посадить в самолет до Женевы. Я его там встречу».
Бабушка удивилась тому, как спокойно Павлик согласился с предложением отца. «Наверное, повзрослел».
Весь следующий день Павлик провел в доме Родика, а в полицейский участок города Вязна поступил сигнал из секретариата симпозиума о неожиданном исчезновении двух известных российских ученых.
«Подлый обманщик»
— Тост был к месту. У меня есть такой намек…
И Эдвард начал рассказывать Жене о своем посещении Национальной библиотеки Лиссабона, о каравеллах и бугшпритах, о глупом сыне своего адмирала. Женя жадно слушала морского офицера, понравившегося ей мужчину, и с бьющимся сердцем ждала обещанного «намека».
— И вот, листая желтые листы дневника одного португальского врача шестнадцатого века, я обнаружил…
— Ну что, что ты обнаружил? — торопила девушка.
— … очень даже важное для твоей диссертации — запись об одном событии…
В этот момент Эдвард услышал знакомый и очень неприятный для него вызов телефона адмирала.
— Извини, Женечка, я должен ответить на звонок.
Адмирал требовал от своих подчиненных немедленно отвечать на его вызовы, где бы они ни находились: в момент игры в теннис, в полете на парашюте, в туалете, прыгая с вышки в бассейн, даже находясь на операционном столе. А уж свидание с девушкой адмирал вообще не принимал во внимание. Эдвард встал из-за стола и слушал адмирала, отойдя к кусту рододендрона. Приказ адмирала был краток: «Завтра утренним рейсом летите на Самоа. Инструкции получите через час в гостинице».
Эдвард не сразу понял, радоваться ему от нового задания начальника или огорчаться. Путь к Самоа совпадал с его планами, но не хотелось так быстро расставаться с Женей. Нескольких неторопливых шагов от куста рододендрона до кресла, где ждала его милая подруга, хватило для выработки оптимального плана.
— Женя, я очень огорчен, но вынужден немедленно расстаться с вами….
— Как «расстаться»? Я тебя чем-то огорчила?
— Вовсе нет, дорогая Женни. Всё не так плохо, скорее, хорошо. Мы расстаемся только до завтра. Я срочно лечу на Самоа по делам службы. И ты, как я понял, планировала такую поездку, не так ли?
— Но кто-то только что уверял меня, что это не так просто.
— Тем не менее, предлагаю вместе лететь на Самоа. Завтра же. Утренним рейсом. Согласна?
— Но виза… билет… Я не знаю, успею ли.
— Оставь это мне. Паспорт с собой?
Девушка кивнула, не в силах что-то говорить от нахлынувших чувств. Молча достала из сумочки паспорт и положила на столик.
— Осторожнее, Женя. Здесь на столике сыро от росы.
Эдвард пролистал паспорт и положил его в свой нагрудный карман.
— Видишь, ты теперь ближе к моему сердцу. Помни, Женя: у тебя только одна забота — собраться к утреннему рейсу, там тебя будет ждать виза, билет и твой покорный слуга. Извини, мне пора.
