Андрей Баширов - Оборотни Индии
Предлагая вам сокращенный пересказ рукописи Амира Али, хочу заметить последнее: она изобилует массой не известных и не понятных современному читателю слов, названий индийских мер весов и длины той эпохи и так далее.
Некоторые из них сохранены в тексте пересказа и пояснены по ходу повествования либо помещены в краткий словарь в конце книги.
Приятное знакомство
Почти не помню своих родителей. Судя по тому, что в нашем доме было немало слуг, они были уважаемые и богатые люди. Я припоминаю, что за мной постоянно присматривала пожилая нянька, которую звали, кажется, Чампа. Еще у меня была младшая сестра, которую я очень любил.
Через много лет, когда я сидел в тюрьме, где у меня было достаточно времени для воспоминаний, некоторые картины из забытого прошлого начали появляться передо мной. Вот одна из них: как-то в нашем доме поднялась необыкновенная суматоха и суета — слуги связывали в тюки нашу одежду, ковры и другие вещи, перед крыльцом дома появилось несколько всадников. «Они поедут с нами и будут охранять нас в дороге, — сказала мне Чампа. — Завтра твой отец и все мы выезжаем и путь».
Действительно, на следующее утро мы отправились в дорогу; мать и я ехали в паланкине, старая няня — на моей маленькой лошадке, а отец вместе с охраной гарцевали впереди каравана на отличных скакунах.
На третий или четвертый день после того, как мы оставили нашу деревню, мы прибыли в какой-то город и остановились на постой в караван-сарае. Отец уехал по своим делам, а моя мать, которая, как правоверная мусульманка, не могла выходить одна в город, осталась в караван-сарае и отпустила меня погулять, но только после моего обещания не отлучаться далеко. Вырвавшись на свободу, без присмотра матери и Чампы я вскоре забыл свое обещание и оказался на соседней улице в компании каких-то оборвышей, с которыми мы затеяли веселую игру. Мы резвились вовсю, когда человек средних лет, проходивший мимо, остановился и спросил меня, кто я такой. Видимо, я привлек его внимание тем, что заметно выделялся своей богатой одеждой среди простой детворы. Я сказал ему, что моего отца зовут Юсуф Хан и что он, и моя мама, и я едем в Индор.
— А, знаю! — сказал человек. — Я вас видел вчера на дороге. Твоя мама ехала верхом на буйволе, верно?
— Нет! — ответил я сердито. — Она едет в паланкине, и я с ней вместе, а отец едет на большой лошади. Еще с нами путешествуют Чампа и несколько солдат. Ты что думаешь, отец позволит, чтобы моя мама ехала на буйволе, как простая крестьянка?
— Хорошо, хорошо, дружок! Ты прав, — ласково сказал человек. — Подожди немного, ты вырастешь большим и будешь сам скакать на лошади, перепоясанный красивым мечом, совсем как твой отец. Не хочешь ли немного сластей? Пойдем со мной, я куплю тебе их.
Искушение было слишком сильным для маленького ребенка, и, бросив взгляд в сторону нашего караван-сарая, я пошел с этим человеком в ближайшую лавку, где продавали сласти.
Он купил мне то, что обещал, погладил меня по голове и сказал, чтобы я отправлялся домой. Выйдя на улицу и попрощавшись с ним, я попытался засунуть покупку за пояс, однако за этим занятием меня заметили те самые оборванцы, с которыми я только что играл. Лихой ватагой они налетели на меня, волтузя и пихая так, что вскоре я сдался и отдал им сласти. Один из них, самый большой и самый чумазый, набрался наглости и вцепился в серебряное ожерелье, которое я носил на шее. Я заголосил что есть мочи, мгновенно и с ужасом представив себе, какую трепку мне устроит отец, если я вернусь без этого украшения. Мой вопль привлек внимание моего знакомого, который стремглав подбежал к нам, удивительно быстро и ловко отвесил мальчишкам несколько подзатыльников, разогнал всю их банду и отвел меня к Чампе, наказав ей впредь получше присматривать за мной.
Я горько ревел от обиды на весь караван-сарай, и мама позвала меня к себе. Я рассказал ей, что произошло, не забыв упомянуть про доброту моего знакомого. Скрываясь за занавеской, как и положено приличной женщине при разговоре с чужим мужчиной, мать сердечно поблагодарила его. Она сказала, что вечером должен вернуться мой отец, и попросила его еще раз зайти к нам, поскольку отец, без сомнения, захочет поблагодарить того, кто защитил его ребенка. Человек сказал, что он обязательно вернется, и ушел. Вскоре после этого появился мой отец. Узнав, что произошло со мной, он не стал утруждаться выговорами и упреками, а хорошенько отшлепал меня. Горько плача, я убежал к маме, которая утешила меня сластями, точно такими же, из-за которых я попал в эту историю.
Ближе к вечеру пришел мой знакомый в сопровождении своего приятеля. Я сделался главной темой их разговора с отцом, а потом они стали говорить о трудностях пути, и тут я впервые услышал слово «тхаг». Я понял из их слов, что эти тхаги — страшные разбойники, которые душили и грабили путешественников, причем часто попадались по дороге в Индор. Мой знакомый и его приятели сообщили отцу, что сами они — солдаты, бывшие на службе у какого-то раджи, возвращаются теперь домой в Индор и были бы рады сопровождать нас ради нашей безопасности. При этом мой друг был очень ласков со мной — он позволил мне поиграть его саблей и пообещал усадить меня завтра на свою лошадь. После этого он понравился мне еще больше, чего я не могу сказать о его приятеле, называвшем себя Ганеша, грубое лицо которого вызвало у меня неприязнь.
Утром следующего дня мы опять были в пути. Наши знакомые и их люди присоединились к нам в маленькой манговой роще, где они отдыхали после дороги, и мы двинулись далее все вместе. Мой друг сдержал свое слово и позволил мне покататься на своей лошади. На третий день пути он обратился к моему отцу:
— Юсуф Хан! А стоит ли заставлять ваших молодцов ехать с нами до самого Индора? Их вполне можно отослать домой — мы миновали самую опасную часть пути, джунгли остались позади, а вместе с ними — и возможность встречи с тхагами, так что бояться нам более нечего. Мы охотно сопроводим вас до самого Индора. Вы же знаете, что нам можно доверять.
— Я согласен! — без колебаний ответил отец. — Думаю, что и мои парни поблагодарят нас за это, ведь они уже проехали с нами никак не менее пятидесяти коссов, а им еще возвращаться обратно в нашу деревню.
На следующем привале отец объявил, к немалой радости своей охраны, что они могут возвращаться. Прощаясь с нашими людьми, я попросил их передать привет всем друзьям и знакомым. Я помню также, что дал им старую и потертую рупию, попросив передать ее моей сестре, чтобы она носила ее на шее как амулет, который напоминал бы ей обо мне. Страшно подумать, при каких обстоятельствах я через много лет вновь увидел эту монету.
