Кеннет Робсон - Док Сэвидж. Выпуск первый
За Ренни шел Вильям Харпер Литтлджон, очень высокий, худощавый человек. Джонни носил очки с очень сильной, толстой левой линзой. Он был похож на полуголодного, погруженного в науку ученого. Джонни действительно был крупным специалистом в области геологии и археологии.
Следующим был майор Томас Дж. Робертс, прозванный "Длинный Том". Физически Длинный Том казался самым слабым из всей компании — худой, не очень высокий, какой-то даже болезненный. Он был непревзойденным в электричестве.
За спиной Длинного Тома показался "Хэм". "Бригадный генерал Теодор Марли Брукс", — так представлялся Хэм при официальных знакомствах. Его внешность была так же блистательна, как и его внутреннее содержание. Стройный, с тонкой талией, раскованный в движениях, Хэм был блестящим юристом, одним из самых лучших выпускников Гарвардского университета. Хэм всегда и везде носил с собой гладкую черную трость, никогда с ней не расставался, может быть, потому, что это была не просто трость, а шпага в необычном футляре.
Последним вышел самый запоминающийся из всех. Ростом чуть более пяти футов и весом намного больше двухсот шестидесяти фунтов, он к тому же имел строение гориллы — руки длиннее ног, грудь толще своей ширины. Его глаза были так глубоко посажены, что напоминали веселые, маленькие точечки, сверкающие где-то в ямках. Когда он открывал свой большой рот, впечатление было катастрофическим.
"Манк!" Никакое другое прозвище не подходило ему! Это был подполковник Эндрю Блоджет Мейфейр. Манк так редко слышал свое полное имя, что стал забывать его.
Все пятеро вошли в роскошно обставленную гостиную. После первых приветствий они замолчали, растерянные и смущенные, не зная, с чего начать разговор. За то время, пока друзья не виделись с Доком, умер его отец, умер таинственной смертью.
Старший Сэвидж был известен по всему миру своей потрясающей выносливостью и своими добрыми делами. В ранней юности он накопил громадное состояние и поставил перед собой одну цель.
Благородная цель состояла в том, чтобы ездить из одного конца света в другой, искать приключений, рисковать, помогать тем, кто нуждался в помощи, наказывать тех, кто заслуживал наказания. Таково было кредо Сэвиджа старшего.
Вскоре от состояния почти ничего не осталось. Но Сэвидж приобрел другое богатство — безупречную репутацию и добрую славу среди людей, которая все время разрасталась.
Это замечательное наследство перешло от Сэвиджа старшего к его сыну Доку. Как и отец, Док предпочитал деньгам и ценностям дорогу приключений и стремление бороться за справедливость.
Кларк Сэвидж младший воспитывался именно в таком духе с самого раннего детства. Как только Док научился ходить, отец разработал для него целый комплекс упражнений и занятий, которым он остался верен на всю жизнь. Каждый день в течение двух часов Док интенсивно упражнял и развивал свои мускулы, чувства и ум. В результате Сэвидж стал обладать сверхчеловеческой силой. И в этом не было ничего мистического — тяжелая, упорная работа на протяжении всей жизни давала свои плоды.
Умственные занятия Док начал с медицины и хирургии, а потом изучал все искусства и науки. Как свободно мог Док побороть гориллообразного Манка, несмотря на то, что тот обладал большой силой, так же Док превосходил его и в химии — родной стихии Манка. То же самое относилось и к инженеру Ренни, и к Длинному Тому, выдающемуся электрику, и к геологу и археологу Джонни, и к юристу Хэму. Док превосходно владел этими профессиями.
На лицах пяти друзей лежала глубокая печаль. Они любили старшего Сэвиджа.
— Твой отец умер три недели назад, — наконец произнес Ренни.
Док медленно кивнул головой:
— Я узнал это из газет, вернувшись только сегодня.
Ренни подыскивал слова, затем сказал:
— Мы пытались найти тебя, но не могли — ты как будто исчез с лица земли.
Док посмотрел в окно. В его золотых глазах стояла горечь утраты.
2. Письмо от мертвого
Проливной дождь буквально заливал оконное стекло. Далеко внизу в мокром мареве бледно светились уличные огни. На Гудзоне перекликались гудками пароходы в густом тумане. Эти тревожные звуки сирен были едва слышны в гостиной.
А в нескольких кварталах отсюда слабо вырисовывался небоскреб в лесах, увенчанный мрачной стальной грудой из перекладин и брусьев. На таком большом расстоянии просматривались только неясные очертания небоскреба. И, конечно, среди дикого лабиринта металла невозможно было увидеть загадочного посланца смерти с малиновыми руками!
Док Сэвидж медленно проговорил:
— Я был далеко, когда умер мой отец.
Он не уточнил, где именно находился в то время, не упомянул свою "крепость одиночества" на далеком арктическом острове. А как раз там и был Док. Довольно часто он уединялся в недоступной крепости, чтобы совершенствовать свои знания в науке, психологии, медицине, инженерном деле. Секрет блестящих познаний Дока заключался в том, что он постоянно и интенсивно работал над собой.
Крепость одиночества появилась по инициативе отца Дока. Абсолютно никто не знал о существовании надежного пристанища, где ничто не мешало заниматься научными изысканиями.
— Было ли что-то странное в смерти моего отца? — спросил Док, не отрывая своих золотых глаз от мокрого окна.
— Мы не уверены, — процедил Ренни сквозь крепко сжатые губы.
— А я уверен! — резко перебил его Литтлджон и энергично поправил на носу очки с очень толстой левой линзой.
— Что ты имеешь в виду, Джонни? — спросил Док Сэвидж.
— Я уверен, что твоего отца убили, — весь ученый вид Джонни говорил о его серьезности.
Док Сэвидж медленно повернулся. Он не изменился в лице, но все мускулы его тела округлились от напряжения.
— Объясни, Джонни.
Джонни колебался, нервничал, передергивал плечами и, как бы с кем-то соглашаясь, сказал:
— Пусть это всего лишь мое предчувствие, — а потом закричал: — Я в этом уверен! Я знаю, я прав!
Так было с Джонни всегда. Он слепо верил в свои, как он их называл, предчувствия. И почти всегда оказывался прав. В тех случаях, когда Джонни ошибался, он был сильно неправ.
— Что именно сказали врачи о причине смерти? — спросил Док. Голос у него был низкий, приятного тембра, очень сильный.
— Врачи не знают, — ответил Ренни своим грохочущим голосом. — С такой болезнью они никогда раньше не сталкивались. На шее твоего отца проступили очень странные круглые красные пятна. Протянул он всего два дня.
— Я провел все возможные химические опыты, пытаясь установить происхождение красных пятен — вызвал ли их яд или, может быть, микробы, вмешался в разговор Манк, медленно сжимая и разжимая свои огромные, покрытые красными волосами кулаки. — Ничего я так и не добился!
