Владимир Листов - Чекисты рассказывают. Книга 4-я
— Принимается единогласно, — подвел итог Муравьев и посмотрел на Ишина. Тот растерянно улыбался… По всей вероятности, это решение было ему не по нутру, но отступать было поздно. Эктов же смотрел на Муравьева серьезно и деловито.
Участники «съезда» стали расходиться, а Муравьев попросил Ишина и Эктова задержаться. Подозвал к себе Тузинкевича.
— Нужно договориться о комплектовании отрядов для получения оружия. Кому можно поручить это дело?
— Этим займется Эктов, — заявил Ишин. — А кто организует поездки? Достанет документы, билеты?
— Вот он, — Муравьев указал на стоявшего рядом Тузинкевича. — У нас есть надежные люди в Тамбове. Миша, тебе лучше отправиться заранее и все подготовить.
— Правильно, — подтвердил Ишин. — Поезжай сегодня, а мы отправимся послезавтра.
ИМЯ ТВОЕ НЕИЗВЕСТНО, А ДЕЛА ТЫ ДЕЛАЛ ВЕЛИКИЕ
30 июня 1921 года поздно вечером Дерибас получил телеграмму из Тамбовской губчека. В ней говорилось о том, что на следующий день в Москву выезжает группа антоновцев во главе с Ишиным и Эктовым. Петрович по прибытии в Москву позвонит с вокзала Дерибасу, чтобы получить инструкции.
Дерибас позвонил по телефону Дзержинскому:
— Феликс Эдмундович, получена телеграмма из Тамбова. Завтра антоновцы выезжают в Москву.
— Хорошо. Записывайте, что нужно сделать: первое, членов отряда, едущих за оружием, арестовать и доставить на Лубянку; второе, устраивать сейчас «всероссийский съезд повстанческих армий и отрядов» для Ишина и Эктова довольно трудно. Это слишком громоздкое дело, да и ни к чему. Давайте организуем «заседание центрального повстанческого штаба». Понятно?
— Понятно, Феликс Эдмундович.
— Тогда действуйте.
Конечно, проще всего было бы арестовать Ишина и Эктова сразу на вокзале, но Дзержинский понимал, что в этом случае добиться от них показаний да еще получить точные сведения о дислокации банд, их вооружении и численности было бы длительным, если не бесполезным делом.
Как обычно, ночь пролетела незаметно. И вот уже утро.
Дерибас сидит у телефона в своем кабинете и ждет звонка. Поезд должен прибыть в одиннадцать часов десять минут, время еще есть.
В одиннадцать часов Дерибас позвонил начальнику группы:
— Как дела?
— Все подготовлено.
— Учтите, что по Москве с вокзала пойдет целая банда — двадцать отъявленных головорезов с оружием в руках и два главаря.
— Об этом я знаю, и меры приняты.
— Держите меня в курсе дела.
— Хорошо.
Резко зазвонил телефон. Дерибас схватил трубку:
— Алло…
— Терентий Дмитриевич, говорит Колосовский. Я хотел бы навести у вас справку…
— Позвоните, пожалуйста, часа через два. Сейчас не могу. Извините. — Дерибас стал прохаживаться по кабинету.
Без десяти минут двенадцать Дерибас опять поднял телефонную трубку:
— Слушаю, Дерибас.
— Говорит Муравьев, — услышал он наконец незнакомый голос. — Мы на вокзале… — По уверенному голосу Муравьева Дерибас понял, что все в порядке.
Стал спокойно инструктировать:
— У дежурного по вокзалу вас ожидают два наших представителя. Найдите их, назовите свою фамилию и отправьте отряд вместе с ними на Лубянку, якобы для получения денег на покупку оружия. Они знают, как действовать дальше. После этого вместе с Ишиным и Эктовым поезжайте на Маросейку. Адрес знаете?
— Знаю.
— Поселите их там. Скажите, что это конспиративная квартира эсеров. Там их встретят и накормят. Вечером за ними придут и поведут на совещание. Пусть пока никуда не выходят. Ясно?
— Все понял.
— Действуйте. Когда все устроите, зайдите ко мне, я буду вас ждать.
Отряд антоновцев, разбившись на группы, шел по Домниковке, потом по Мясницкой. Прохожие с удивлением смотрели на приезжих парней, одетых в измятые полушерстяные брюки, рубашки-косоворотки, сапоги. В свою очередь приезжие с интересом рассматривали московские здания, витрины магазинов, оставшиеся от прежних времен. В первой группе шли два чекиста, выступавшие перед антоновцами как представители военного отдела ЦК левых эсеров. Они указывали дорогу.
Когда они подошли к зданию ВЧК на Лубянке, один из чекистов сказал:
— Подождите здесь. Я возьму пропуска. — Он зашел в комендатуру. Там его ждал Дерибас. Вместе с ним была еще группа чекистов.
— Пропускайте по одному, — распорядился Дерибас. — И сразу ведите в дальнюю комнату.
Антоновцев одного за другим пропускали в здание, провожали в дальнюю комнату, где отбирали оружие и обыскивали. Оттуда их препровождали в тюрьму. Когда с этим было покончено, Дерибас поднялся к себе в кабинет и стал ждать Муравьева.
Муравьев пришел около двух часов дня. Был он невысок, подвижен, с веселой искоркой в глазах. Длинные волосы, круглое лицо. Войдя в кабинет, он представился:
— Муравьев. — И остановился у порога.
— Так вот ты какой, Петрович! — Дерибас радостно вышел из-за стола, подошел к гостю, обнял его. — А я представлял тебя совсем другим: эдаким высоченным богатырем. Жаль, что не успел повидать тебя в Воронеже. Ну, садись, рассказывай.
— Вы, наверное, в курсе дела?
— Да. Но хотелось бы узнать подробности… Как настроение у крестьян?
— После декрета о замене продразверстки продналогом даже середняк отвернулся от Антонова. Нового притока нет, а кое-кто убегает. Крестьянин стосковался по земле.
— Ишин и Эктов не проявляют беспокойства?
— Нет. Во всем полагаются на меня. Отвел на квартиру, где их встретили как своих, накормили. Были недовольны, когда узнали, что на «всероссийский повстанческий съезд» они опоздали, что он уже закончил свою работу. Ишин даже с укоризной посмотрел на меня. Но потом, когда пояснили, что съезд избрал «центральный повстанческий штаб», который специально соберется сегодня, чтобы заслушать посланцев Антонова и наметить план совместных действий, воспрянули духом. Я привез с собой кое-какие бумаги: протоколы и резолюции антоновского съезда, другие документы. Куда мне их девать? — Муравьев достал из портфеля тугой сверток.
— Давай мне. Читать будем потом. Сейчас пойдем к Менжинскому.
Они шли длинными извилистыми коридорами, пока не попали в просторный кабинет. Вячеслав Рудольфович сидел за большим столом и что-то читал. В кабинете находились еще два человека: один сидел на стуле возле Менжинского, второй — в стороне на кресле. Не будь такого срочного дела, Дерибас не стал бы нарушать порядок, но он выполнял приказ и, не раздумывая, вошел.
Менжинский оторвал взгляд от бумаги, которую читал, посмотрел на Дерибаса и спросил:
