Юсуп Хаидов - Простой человек
На вопросы, касающиеся их самих, они отвечали как-то неясно, но имя Мукым сердара, как главного предводителя, назвали без колебаний. Мукым сердар, оказывается, объединил несколько мелких группировок басмачей для нападения на караваны.
Чтобы наедине обдумать снова сегодняшнее происшествие, Туманов прохаживался вокруг понуро стоящих коней под горячим солнцем.
«И все-таки Мукым сердар оказался хитрым и коварным. Он устроил за мной хорошую слежку. Но в конце концов запутался в своих же сетях, — думал Туманов про себя так, будто его сильно встяхнули. Но Мукым сердара?»
Уныло стоящие кони вдруг насторожились. Это прервало мысли Туманова. Он увидел, что приближается тот серый конь, на которого зимой посадил его Мукым сердар. Кто-то, сидящий верхом, обнял его за основание шеи.
Серый конь, жалко хрипя, шел иноходью к кобыле Мукым сердара. Привязанная кобыла, увидя его, с силой потянула веревку, но, не сумев освободиться, стала с топотом кружиться на месте. Затем обе лошади встали рядом и устремили грустные глаза на подошедшего Туманова.
Туманов узнал того, кто лежал на лошади. Это был Соегмурад. Находящегося в полусознательном состоянии мальчика Туманов отнес в тень и напоил водой. Мальчик постепенно пришел в себя и рассказал Туманову о случившемся сегодня.
Туманов отозвал в сторону Пальван-агу и передал ему рассказ мальчика о его родителях. Немного по» думав, Пальван-ага сказал:
—Во время революции в Ташаузе жил один па рень. Он бал одним из строителей Советской власти в нашем краю. Позже его направили руководить од ним из ближайших районов. Потом я слышал, что это го парня с женой убили басмачи. У них был единст венный ребенок, говорили, и тот пропал. Я того пар ня несколько раз видел. Давай-ка посмотрю на мальчика. Может, есть сходство?
Соегмурад сидел склонив голову, не произнося на звука, иногда глота» слюну.
— Да, этот мальчик очень похож на того падая.
* * *
Караван благополучно возвратился в Ташауз. Ту манов на несколько дней остался здесь, а отряд доб ровольцев отправил в Тахту.
Ему хотелось окончательно решить задачу, связан ную с Мукым сердаром. Пока были в городе, пока освободились от забот о караване, Мукым сердар пришел в себя. Он содержался под охраной в отделе нии милиции. ГПУ и отделения милиции находились в одном здании. Место, где содержался Мукым сердар, тоже было здесь.
Туманов вызвал Мукым сердара на первый доп рос.
Когда два милиционера привели Мукым сердара в кабинет. Туманов, не поднимая головы, заполнял начало протокола допроса. Мукым сердар стоял с хму рым лицом, глядя в угол кабинета.
Туманов разрешил милиционерам уйти и показал Мукым сердару на стул.
— Садитесь, яшули, — сказал он официальным то ном.
Туманов сел рядом о Мукым сердаром, вытащил из кармана кисет и положил его со спичками на стол. Молча покурили. Вдруг Мукым сердар переменился. От былой его грусти и задумчивости ничего не оста лось. Он превратился в того самого зимнего Мукым сердара. Улыбаясь, он обратился к Туманову:
— Магтым, я теперь пойду.
— Не понял, яшули, — удивился Туманов.
— Поймешь, Магтым. Я ведь сегодня специально дал возможность твоим людям уничтожить басмачей. Помог тебе. После этого, я думаю, мне простят прошлые преступления и оправдают.
— Яшули, зачем нужны ненужные разговоры. Вы ведь даже сами в это не верите. Ну, хорошо. Предположим, вы напали на караван, чтобы дать возможность уничтожить басмачей. Тогда зачем напали на прошлый караван? Убили охранников каравана, захватили зерно и все остальное. Давайте уж не врать.
—Хорошо, Магтым. Пусть будет так, как ты говоришь. Тогда ты меня отпусти. Я ведь тебя, не тронув, отпустил, помнишь?
— Помню, яшули. Но я к вам пришел недобровольно. Потом, у меня не было желания грабить и насиловать. Ваше сравнение неудачно. Короче говоря, у меня нет возможности помочь вам. Вы человек, который сам себе отрезал пуповину.
— Тогда что со мной будет?
— Сначала будет расследование всех совершенных вами преступлений. Оно, наверняка, охватит ваши деяния за десять-пятнадцать прошедших лет.
— За десять-пятнадцать лет тому назад у меня вины нет.
— Возможно. Но вам придется рассказать о том, как к вам попал Соегмурад, которого вы называете сыном.
— Его родителей убил Язан-бык. Когда он хотел зарубить мальчика, подоспел я и забрал его. Потом усыновил.
— Яшули, я вам гарантирую, что расследование будет проводиться беспристрастно.
— Меня расстреляют?
— Наказание назначает орган, который называется суд, яшули. Я не смогу ответить вам вместо суда. Но в особых случаях бандита сразу же расстреливают.
— Мукым сердар громко вздохнул и закурил.
— Максим Максимович, — заговорил он на чистом русском языке. — Тебе улыбнулось счастье, а мне счастье изменило.
Для Туманова было совершенно неожиданным, что Мукым сердар говорит по-русски. Он почувствовал себя так, будто его сильно встряхнули. Но Мукым сердару он не высказал своего удивления, а обратился к нему тоже на своем родном языке:
— Что вы хотите этим сказать?
— Я не Мукым сердар, — обратил тот проницательный взгляд на Туманова.
— Для нас все равно, как вас зовут. В любом случае вы остаетесь неизменно басмачом. Говорите.
— Я английский разведчик Гарольд Джеймс. По международному соглашению я считаюсь военнопленным. Меня нельзя расстрелять, — сказал он и сделал паузу в разговоре.
— Простите, но это ложь. Вы посмотрите на себя, разве есть у вас сходство с английским разведчиком?
— Хорошо, Максим Максимович, не обижайся, что обращаюсь на ты. Привык. Послушай мой рассказ.
— Говорите, яшули. Так как вы меняете свое имя, хорошо, что я с самого начала называю вас яшули.
— Я работник органов английской разведки Гарольд Джеймс. Не достигнув еще совершеннолетнего возраста, попал в Среднюю Азию. Изучил язык, обычаи и привычки. Затем снова немного учился в Англии. Все это я подробно напишу. С начала двадцатых годов вел диверсионную работу сперва в Хорезме, а затем в окрестностях Ташауза. Чтобы скрыть, что я англичанин, пришлось затратить много труда. Даже коран наизусть выучил. Я овладел искусством гипноза, и это подняло мой авторитет среди людей, усыновил Соегмурада, стал настоящим местным туркменом. Сначала я отдал мальчика под присмотр знакомой женщине. Когда он начал что-то понимать, я его забрал к себе. Знаешь, на какой бы работе не находился, свойственные человеку привычки не исчезают. Как бы там ни было, Соегмурад был мне утешением. В начале этой зимы я взял с собой объединенных мною нукеров и прошел на левый берег Амударьи, где проходит пограничная зона между Узбекистаном и Туркменистаном. Мы занимали тот двор, где ты был в гостях, потому что там была назначена встреча а посланцем британской разведки. Мне должны были по реке привезти оружие. Думаю, что их захватили чекисты. Никакого известия от агличан не было,
