Юсуп Хаидов - Простой человек
На званый ужин он пришел вовремя. Беков, протянув коротенькие, толстые руки, сердечно поздоровался с Тумановым.
— Родной мой, в трудный для меня день, когда смерть повисла над моей головой, кто был со мной, оказал мне помощь? Конечно, ты. Ты должен сопутствовать мне и в хорошие дни,—сказал он, и осторожно вытащил из кармана ручные часы, радостно приложил их к уху Туманова. Громкий и чистый стук часов доставил удовольствие Туманову.
— Хорошие часы, поздравляю.
— Родной мой, завтра сделаю именную надпись на этих часах и подарю тебе.
— Награду не дарят.
— Спасибо, что подсказал, родной мой. А то мы как бараны, — хитро улыбнулся Беков.
Двоих из пришедших на званый ужин Туманов знал. Они и раньше несколько раз приезжали в Тахту по работе. Кроме работников милиции, здесь посторонних гостей не было. Среди этих простодушных, решительных парней у Туманова потеплело на душе. Когда вечер был в разгаре, один из работников сказал:
— Товарищи, мы сегодня отдыхаем у Бекова. Давайте шутить и веселиться, но не будем заводить разговор, касающийся службы.
Один рассказал интересный случай из своей жизни, другой—анекдот и, таким образом, незаметно прошла значительная часть ночи. Затем по одному, по двое разошлись. Туманов, как всегда, остался у Бекова.
За утренним чаем Беков тревожным тоном спросил у Туманова:
— Родной мой, ты что-нибудь знаешь о случае, происшедшем недавно в песках?
— Знаю, сам был там.
—Ай, как плохо получилось. Пятьдесят верблюдов с зерном пропали. Ты знаешь, на базаре хлеб подорожал. Как бы голодовки не было.
— Не волнуйся, товарищ Беков, вскоре прибудут двести верблюдов с зерном. Пока поспеет урожай, людям хватит. Осталось мало времени до сбора зерна.
— Дай бог, родной мой. Хоть бы поскорее привезли. Самое плохое, на дорогах есть басмачи.
— Не пройдет и десяти дней, как зерно прибудет в Ташауз. И большую часть дороги караван будут сопровождать добровольцы во главе со мной.
— Родной мой, нельзя ли тебе не ездить? Я не найду себе места, пока ты не вернешься. Ты же можешь любого послать.
— Я солдат, товарищ Беков. Выполняю приказ. И вот указание, данное мне, — сказал Туманов и вытащил из внутреннего кармана письмо. Беков внимательно прочитал его.
— Если так, возьми и меня с собой, родной мой,— сказал он и возвратил письмо назад.
— Спасибо за преданность. В другой раз поедем вместе.
— Родной мой, а караван между колодцами Шор-куи и Палчикли-куи никто не тронет?
— Оттуда близко село. Басмачи даже не подумают в этом месте нападать на караван. Наоборот, мы сами хотим напасть на расположение басмачей.
— Родной мой, я тебя жалею. Будь очень осторожен,—сказал Беков и, отвернувшись, проглотил слюну.
Наступило назначенное время, караван ночью пустился в дорогу. Он шел в окружении ста всадников, разделенных на четыре части. Температура воздуха постепенно поднималась, скоро стало жарко и душно.
Туманов посмотрел на карту. В месте, где они сделали привал, должен был быть колодец с питьевой водой. Они долго искали его, но не нашли.
Утром, перед тем как отправиться дальше, погонщики подняли шум. Туманов увидел, что затычки у бочек были сняты и остаток воды для отряда вылился в песок. Подозвав Пальван-агу, Туманов осмотрел затычки. Они все были выковырены из бочек кончиком ножа.
— Эх, у кого же я видел такой крепкий нож, чтобы мог выковырнуть затычки у бочек? Орамед, Наши, Хораз... — перечислял Пальван-ага имена погонщиков, носящих ножи. — Постой-ка, Думан, а где этот сопливый погонщик?
— Кто есть, кого нет? — спросил Туманов у собравшихся вокруг погонщиков.
— Все здесь, кроме этого сопливого.
— А где он?
— Нам это неизвестно. Когда мы проснулись, соп-ливого не было.
Уточнили, кто из добровольцев ночью караулил.
— После того, как уснули, один из погонщиков обошел всех верблюдов и бочки, потом ушел в сторо-ну, — сказал карауливший ночью.
Туманов что-то прошептал Пальван-аге.
Пальван-ага сел на коня, взобрался на высокую возвышенность и навел бинокль. Между редкими и низкими песчаными растениями кто-то торопливо шел. Пальван-ага нагнал его и навел винтовку,
— Куда идешь?
— Ай, никуда не иду, ага.
— Если никуда не идешь, сложи руки сзади и сту пай вперед.
Хлюпающий носом погонщик заторопился выпол« нить указание. На его веревочной подвязке висели длинные ножницы с ножом.
— Вот он, Думан, выливший воду, — толкнул Пальван-ага ногой в стремени в спину погонщика.
Туманов взял нож у погонщика и сравнил со следами бочковых затычек. Было видно, что затычки были сняты этим ножом.
— Пальван-ага, что делать с этим вредителем?
— Известно, что с ним делать, — сказал Пальван-ага, поднял дуло пятизарядной внитовки и немного оттянул курок.
Раздался металлический звук.
Погонщик, опустившись на колени, стал умолять пощадить его.
— Раскаиваюсь я! Язан-бык сказал: «Не сделаешь, убью». Простите. Сейчас найду воду, чтобы наполнить бочки.
Погонщик прошел на низкое место и стал рыть лопатой. Оказывается, здесь был колодец с питьевой водой. Басмачи завалили вход колодца хворостом.
Шмыгающий погонщик сказал, что Язан-бык расположился около одного из ближних колодцев и сам вызвался отвести туда отряд.
Туманов, собрав добровольцев, обратился к ним:
— Главарь большого отряда басмачей, Язан-бык, задумал напасть на караван, лишив нас питьевой воды. Оказывается, как только вот этот, стоящий напротив вас погонщик сообщил бы ему наше расположение, они напали бы на нас. Но мы вовремя разоблачили их намерения. Теперь нам надо избавиться от кровожадного Язан-быка. Более удобного момента не будет. Но для этой операции не может быть задействован весь отряд, потому что наша основная обязанность—охранять караван. Поскольку наше нападение будет внезапным, то, чтобы уничтожить Язан-быка, достаточно и тридцати бойцов. Я обращаюсь к младшим командирам. Кто сможет выполнить задание?
— Я выполню, — вышел на середину высокий, смуглый доброволец. — С тридцатью всадниками я уничтожу разбойников Язан-быка. Разрешите отправиться!
— Спасибо, товарищ, — обнял его Туманов.
Видя это, заволновались другие младшие командиры, стоящие в стороне. Они переминались с ноги на ногу, не знали, что делать.
Туманов назвал имя одного из командиров, стоящих в ряду, и приказал отправиться на выполнение задания.
После того, как всадники отправились к стоянке Язан-быка, Пальван-ага деликатно заворчал на Туманова.
— Думан, что это ты пожимал руки и обнимал того парня, пока сабли в ножнах, а храбрость на языке? А потом, ты его и не послал к Язан-быку. Я бы его самого послал.
