Анатоль Имерманис - САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН
— Что за вопрос! Но никак не пойму, какое отношение это имеет к моему репортажу?
— Виновники катастрофы рассчитывают на то, что океан скроет все следы. На то, что не осталось ни одного свидетеля, как это было с «Золотой стрелой». В худшем случае, на то, что уцелевшие от катастрофы не смогут объяснить ее причину… О том, что их расчеты имеют основание, свидетельствует хотя бы запись в бортжурнале… Если бы не я, вы так бы и не знали, что произошло…
— Вы считаете, что мой репортаж преждевременно раскроет ваши карты?
— Какая проницательность! Виновники будут внимательными, благодарными читателями. Прочтут и скажут: «Молодец, предупредил, что надо сматывать удочки! Прежде чем этот проклятый Мун не сделал нас на голову короче!»
— С вашей точки зрения, вы, может быть, и Правы. Но вы не представляете себе, что это значит для журналиста! Почти то же самое, что для вас повременить с арестом опасного убийцы, пока он не даст мне интервью. Хуже! У меня в руках огромный капитал, а я вместо того, чтобы пустить его в оборот, вынужден хранить свое богатство в несгораемом шкафу вашей фирмы. Это просто чудовищно!
Свен еще долго бушевал, но Мун остался неумолимым. На всякий случай он еще раз зашел к радисту. Из приемника доносились приглушенные звуки восточной музыки.
— Напоминаю еще раз. До дальнейшего распоряжения вы не принимаете радиограмм ни от кого, кроме меня лично… — наказал Мун.
— Надеюсь, это не распространяется на командира? Он просил меня информировать мистера Брэдока.
— Вы уже передали радиограмму?
— Нет, — радист вынул из нагрудного кармана листок.
Мун изорвал его на мелкие клочки.
— Мистер Брэдок подождет. Это в его собственных интересах.
Он уже направлялся к выходу, но на полдороге остановился и прислушался. Радиостанция, только что транслировавшая восточные мелодии, передавала обзор событий на английском языке.
— Что за волна? — спросил Мун.
— Ханой, коммунистический Вьетнам.
Речь шла об «Оранжевой стреле». Комментатор считал катастрофу террористическим актом, виновниками — южновьетнамских агентов, закулисными вдохновителями — американскую разведку. Сообщив, что все пассажиры и члены команды, очевидно, погибли, он упомянул, что то же самое случилось с жертвами воздушной трагедии над Тихим океаном. Однако он не видел связи между обоими событиями. Ни слова про видных вьетнамских ученых, которые на «Золотой стреле» летели через Гонолулу в Ханой, хотя для коммунистического Вьетнама их смерть была большой потерей.
Муну это показалось очень странным.
— 8-
— А главное — установить место, где затонул самолет. Надеюсь, что Свен сумеет помочь нам. — Мун выжидательно посмотрел на журналиста.
— Я? Понятия не имею! — Свен пожал плечами. — Спросите что–нибудь полегче… Например, кто открыл Америку — Колумб, викинги, финикийцы или Христос?
— Христос? Это еще что за новости? — спросил Дейли.
— Ну да. Есть такая гипотеза, что после воскресения Христос отправился не на небо, а в Америку. Под Уолл–стритом недавно откопали собственноручно написанное им евангелие. Могу процитировать: «Люби доллар своего ближнего, как свой собственный!», «Не убий, если не имеешь адвоката, который сумеет добиться оправдательного приговора».
— Оставьте свои плоские шутки для ваших читателей! — рассердился Мун. — От вас требуется только отвечать на вопросы. С какой скоростью летел самолет после аварии? Сколько миль оставалось до ближайшей суши, когда капитан переменил курс? Сколько минут прошло с этого момента до посадки?
К счастью, Свен, вопреки брошенному Муном упреку, во время катастрофы думал не только о сенсационных кадрах, но и сумел кое–что запомнить.
— Благодарю вас!.. Ну так вот, при помощи этих Данных вычислительная машина сможет определить путь самолета до того места, откуда начался ваш марафонский заплыв. Финиш был предусмотрен в чреве акулы, но поскольку вы преждевременно сошли с дистанции…
— …то вместо акульей пасти попал в зубы к вам, что еще хуже! — рассмеялся Свен. — Знаете, а я действительно тугодум! Только сейчас сообразил! Феноменальное название для моего репортажа: «Финиш был предусмотрен в брюхе акулы!..» Каково?! Весь драматизм ситуации в одной короткой фразе!
Мун неподвижно сидел в радиорубке. Не было ничего драматического ни в его усталом виде, ни в деловитых профессиональных возгласах радиста: «Да!.. Слушаю вас!.. Куда вы пропали?..» Но Мун переживал один из самых напряженных моментов своей жизни. Подобно Свену, он сейчас плыл в океане с фанатической надеждой добраться до твердой суши, но без уверенности достичь ее. Известно было место, где затонула «Оранжевая стрела», но совершенно неведомо, удастся ли найти ее останки. Чтобы уличить организаторов взрыва, недостаточно свидетельских показаний Свена и вытекавших из них умозаключений Муна. Нужны вещественные доказательства. А они погребены на дне океана.
Брэдок нанял лучшего в Санариско водолаза — вернее, откупил его у фирмы, поднимавшей со дна Тихого океана золото потопленного японцами судна. Это стоило огромных денег. Они будут брошены на ветер, если окажется, что до самолета невозможно добраться. Водолаз мог погрузиться на сто сорок футов. Навигационная карта показывала в этом месте глубину в тысячу двести. Был один–единственный, ничтожный шанс, спасительная соломинка, за которую ухватился Мун. Почти фантастическая возможность, что это место находится в районе поднявшей дно вулканической деятельности. Знать это мог только профессор Холмен. Вот почему Мун следил за работой радиста с таким же напряжением, как игрок в рулетку, поставивший миллионное состояние на одну цифру, следит за зигзагами медленно катящегося шарика.
— Профессор Холмен вас слушает, — самым обыденным голосом сообщил радист.
Мун вскочил, вырвал радиотелефон из рук радиста, пытался надеть на голову, но от волнения ничего не получалось. Радисту пришлось помочь ему. В наушниках раздался ворчливый голос профессора:
— Мун?.. Я так и думал… В прошлый раз вы оторвали меня от книги на самом интересном месте, я потом никак не мог его найти. На этот раз…
Мун, прервав профессора, торопливо изложил суть дела.
— Короче! — после трех первых фраз заявил Холмен. — Все ясно… Координаты?.. Спасибо! Вызовите такси!.. Нет, это я не вам, это швейцару… До свидания.
Опять полчаса мучительного ожидания. Наконец в наушниках раздался ворчливый голос:
— В опубликованном отчете экспедиции «Витязь» об интересующей вас точке нет никаких сведений. Надо думать, что глубина осталась прежней… Мое искреннее соболезнование!
