Линкольн Чайлд - Меч карающий
– Ещё бы, конечно видел, – ответил тот, в душе печалясь о старом деревянном строении, которое разломали, чтобы на его месте возвести металлического монстра.
– И везде, где только можно, вырастают новые дома. Летние люди, – неодобрительно фыркнул Бад.
Хатч совершенно точно знал, что тот не жалуется на это, сидя на кассе. В любом случае, вскоре выяснилось, что под «где только можно» Бад подразумевает три или четыре дома, выросших на Бридс-Поинт, несколько заново отделанных жилых домов на фермах, да новую гостиницу.
Бад подвёл черту, скорбно покачав головой.
– Всё так поменялось здесь с тех пор, как ты уехал. Едва ли ты узнаешь Стормхавэн, – заключил он, откидываясь в кресле и вздыхая. – Итак, ты здесь, чтобы продать дом?
Хатч слегка напрягся.
– Нет, я приехал сюда пожить. До конца лета, в любом случае.
– Серьёзно? – спросил Бад. – Отпуск?
– Я же сказал, – ответил Хатч, пытаясь говорить как можно более лёгким тоном. – Я здесь по особым делам. Обещаю тебе, Бад – это не останется секретом надолго.
Бад, казалось, слегка обиделся.
– Знаешь, я бы не стал лезть в твои дела. Но, по-моему, ты сказал, что ты доктор.
– Так оно и есть. И именно этим я буду здесь заниматься.
Хатч глотнул пива и мельком бросил взгляд на часы.
– Но Малин, – сказал Бад, ёрзая в кресле, – в городе уже есть врач. Доктор Фразир. Он здоров, как бык, и запросто проработает ещё двадцать лет.
– Мышьяк в чае справится и не с таким, – заверил его Хатч.
Продавец в тревогой посмотрел на него.
– Да не волнйся, Бад, – улыбнувшись, ответил Хатч. – Я не собираюсь мешать доктору Фразиру.
Он ещё раз напомнил себе, что шутки такого рода не так часто услышишь в сельских районах штата Мэн.
– Это хорошо, – заметил Бад, искоса посматривая на него. – Тогда, может быть, твои дела как-то связаны с этими вертолётами.
Хатч вопросительно глянул на него.
– Это было вчера. Ясный, погожий денёк. И пролетели два вертолёта. Большие машинки, что да, то да. Прямо над городом, и направились к островам. Я видел, они довольно долго крутились над островом Рэгид. Думал, они с военной базы, – при этих словах на лице Бада отразились тяжкие раздумья. – Но, с другой стороны, может, и не с базы.
На это Малину отвечать не пришлось – хлопнула стеклянная дверь. Бад неуклюже направился к покупателю, и Хатч подождал, пока тот вернётся.
– Кажись, дело процветает, – заметил он, когда Бад снова уселся в кресло.
– Не сказал бы, – откликнулся тот. – Когда проходит сезон, в городе едва ли остаётся восемьсот душ.
Хатч про себя подумал, что Стормхавэн всегда и был таких размеров.
– Эх, – продолжил Бад. – Дети вырастают и уезжают, как только заканчивают школу. Не хотят оставаться. Направляются в большие города – в Бангор, Огасту. Один даже выбрался в Бостон. За последние три года пять ребятишек уехали. Если бы не летние люди и не тот лагерь нудистов на Пайн-Нек, не думаю, что у меня была бы парочка лишних пенсов.
Хатч кивнул. Очевидно, у Бада всё замечательно, но не согласиться с ним в его же собственном магазине было бы крайне невежливо. «Лагерь нудистов», о котором тот упомянул, в действительности представлял собой поселение артистов в старой усадьбе в сосновом лесу милях в десяти по берегу. Хатч вспомнил, что лет тридцать назад рыбак вытаскивал сети и увидел, как на тамошнем пляже загорает голая женщина. У прибрежных городков штата и впрямь долгая память.
– А что с твоей матерью? – спросил Бад.
– Умерла в восемьдесят пятом. Рак.
– Очень жаль, – сказал тот, и Хатч знал, что Баду и правда очень жаль. – Она была хорошей женщиной, и вырастила таких… такого прекрасного сына.
После недолгого молчания Бад качнулся в кресле и покончил со своим пивом.
– Ещё не видел Клэр? – спросил он, как можно более беззаботно.
Хатч мгновение помолчал.
– Она ещё здесь? – вопросом ответил он, так же безучастно.
– Ну да, – сказал Бад. – В её жизни кое-что поменялось. А у тебя как? Семья, дети?
Малин улыбнулся.
– Жены нет. Пока нет, во всяком случае.
Он опустил пустую бутылку и поднялся. Определённо, пора уходить.
– Бад, было чертовски приятно с тобой поболтать. Думаю, пойду пообедаю.
Тот кивнул и похлопал его по спине. Хатч прошёл через весь магазин и уже опустил руку на стеклянную дверь, когда Бад кашлянул.
– И ещё одно, Малин.
Хатч замер. Он знал, что слишком легко отделался, и теперь ждал, опасаясь вопроса, которому суждено быть заданным.
– Ты всё-таки поосторожней с лакрицей, – очень серьёзно заметил Бад. – Эти зубы не вечны, знаешь ли!
7
Хатч выбрался на палубу «Плэйн Джейн», потянулся и, прищурившись, осмотрел бухту. Стормхавэн тих, чуть ли не вымер под ярким светом дневного июльского солнца, и Малина это лишь обрадовало. Вчера вечером он залил бифштекс чуть большим числом «Бифитеров», чем намеревался, и сегодня проснулся с первым похмельем за последние чуть ли не десять лет.
Сегодняшний день оказался первым… Это первый день, когда он заночевал в каюте судна – с тех пор как ездил по Амазонке. Малин уже и забыл, каким это может быть тихим и мирным – оставаться в одиночестве в компании одних лишь волн, которые нежно покачивают лодку. Также это первый день, сколько он себя помнил, когда особо нечего делать. Лаборатория закрыта на весь август, а поставленный в тупик Брюс, лаборант, отправлен на подведение предварительных итогов под присмотром коллеги. Дом в Кембридже заперт, домоуправительнице сказано, что он не вернётся до сентября. «Ягуар» как можно бережней припаркован на пустой стоянке за старым хозяйственным магазином.
Вчера, незадолго до того, как выписаться из гостиницы в Сауфпорте, он получил записку от Найдельмана – одну-единственную фразу, в которой тот попросил его о встрече у острова Рэгид сегодня на закате. И это значило, что у Малина свободен весь день. Поначалу доктор опасался, что целый день будет один на один с воспоминаниями. Он даже подумал, не взять ли акварели, которые на выходных всегда с ним, и не рискнуть ли сделать набросок побережья. Но намерение так и осталось лишь намерением. По какой-то причине здесь, на воде, его охватило чувство апатичного спокойствия. Он вернулся домой, в Стормхавэн. Даже побывал вблизи острова Рэгид, воочию увидел зверя и выжил.
Хатч бросил взгляд на часы. Почти семь тридцать, пора.
Он завёл мотор и с удовольствием услышал, как послушно заработал мощный дизель. Низкие вибрации под ногами, «буб-буб» выхлопов – всё показалось подобным песням сирен из прошлого, некогда сладкого и причиняющего боль. Толчком руки Хатч подбавил ходу и направил нос «Плэйн Джейн» на остров Рэгид.
