Трейси Гарвис Грейвс - На острове
Мы отломили конечности плоскогубцами из ящика с инструментами и с аппетитом накинулись на деликатес. Мясо краба – даже без горячего топленого масла – на вкус было лучше всего, что я ела на острове. Теперь, узнав, где они закапываются, мы с Ти-Джеем станем проверять береговую линию каждый день. Мне так надоели рыба, кокосы и плоды хлебного дерева, что иногда я с трудом заставляла себя проглотить их, а крабовое мясо внесет разнообразие в наше невероятно скудное меню.
Когда от краба остался лишь панцирь, я вытащила из палатки одеяло и расстелила под кокосовой пальмой. Мы растянулись на подстилке. Падающая от дерева тень дарила прохладу в самые жаркие часы, и было приятно дремать здесь в разгар зноя.
По плечу Ти-Джея неторопливо пополз большой мохнатый паук, и я сбросила монстра кончиком пальца.
– Брр, жуть какая, – фыркнула я.
Ти-Джей поежился. Он ненавидел пауков и всегда встряхивал одеяло, проверяя на наличие живности, прежде чем отнести обратно в палатку. А я терпеть не могла змей. Я как-то наступила на одну и избежала укуса лишь потому, что на мне были теннисные туфли. Меня трясло от мысли, что я могла наступить на змею босой ногой, и неважно, ядовита гадина или нет.
Я думала, что Ти-Джей заснул, но он сонным голосом спросил:
– Как думаешь, что с нами будет дальше, Анна?
– Не знаю. Наверное, нам стоит продолжать жить, как живем, пока нас кто-нибудь не найдет.
– Согласись, а мы неплохо справляемся, – отозвался Ти-Джей, перекатываясь на живот. – Готов поспорить, это многих бы удивило.
– Меня саму удивляет. – От сытного обеда клонило в сон. – Хотя выбора у нас не было. Или приспосабливайся, или умирай.
Ти-Джей поднял голову с одеяла и задумчиво посмотрел на меня.
– Думаешь, дома нам устроили символические похороны?
– Скорей всего, устроили. – При мысли о том, что семьи поставили нам надгробные памятники, стало так больно, что я зажмурилась и заставила себя нырнуть в дрему, надеясь изгнать из сознания образы переполненной церкви, пустого алтаря и залитых слезами лиц родителей.
После тихого часа мы отправились собирать дрова – нескончаемая однообразная рутина. Мы постоянно поддерживали огонь, частично затем, чтобы Ти-Джею не пришлось разводить его заново, а частично из-за теплящейся надежды, что над нами пролетит самолет. Когда это случится, мы будем готовы послать дымовой сигнал, подкинув в костер припасенных зеленых листьев.
Собранные ветки пополнили кучу хвороста в шалаше. Затем я наполнила бак на плоту морской водой, добавила туда колпачок средства для стирки и замочила нашу грязную одежду.
– Значит, сегодня день стирки, – рассудил Ти-Джей.
– Ага.
Мы натянули веревку между двумя деревьями и развесили на ней одежду для просушки. У нас было не так много вещей: Ти-Джей носил только шорты, а я целыми днями расхаживала в бикини, лишь на ночь переодеваясь в футболку Ти-Джея и шорты.
Позже, после ужина, Ти-Джей спросил, не хочу ли я перекинуться в карты.
– В покер?
Он рассмеялся:
– Что, в прошлый раз я недостаточно надрал тебе задницу?
Ти-Джей научил меня основам игры, но у меня пока не очень хорошо получалось. По крайней мере, он так думал. А я уже уловила кой-какие тонкости и намеревалась расправиться с противником.
Шесть партий спустя – из которых я выиграла четыре – Ти-Джей проворчал:
– Хм, видимо, сегодня не мой день. Может, лучше сыграем в шашки?
– Давай.
Он нарисовал на песке шахматную доску. В качестве шашек мы использовали камешки и сыграли три партии.
– Еще одну? – спросил Ти-Джей.
– Нет, пойду искупаюсь.
Я волновалась, что скоро наши запасы шампуня и мыла иссякнут. Не надеясь на аптеку, я взяла с собой на Мальдивы достаточно много помывочных средств, но мы с Ти-Джеем все равно условились мыться через день. На всякий случай. Мы оставались чистыми, потому что часто плавали в лагуне, но не всегда приятно пахли.
– Твоя очередь, – сказала я, вернувшись с пляжа.
– Как же я скучаю по душу, – вздохнул Ти-Джей.
После того, как он искупался, мы пошли спать. Ти-Джей закрыл дверь палатки и лег рядом со мной.
– Все бы отдал за стакан колы, – пробормотал он.
– И я. За большой стакан с кучей льда.
– И хлеба хочется. Не хлебного дерева, а настоящего хлеба. Большой сэндвич с жареной картошкой и маринованными огурчиками.
– Чикагскую пиццу.
– Большой и толстый чизбургер.
– Стейк, – сказала я. – И печеной картошки с сыром и сметаной.
– А на десерт шоколадный торт.
– Я умею печь шоколадный торт. Мама меня научила.
– С шоколадной крошкой сверху?
– Ага. Когда выберемся с острова, я испеку тебе такой. – Я вздохнула. – Мы сами себя пытаем.
– Знаю. Теперь я проголодался. Ну, я и раньше немного хотел есть.
Я повернулась на бок и устроилась поудобнее.
– Спокойной ночи, Ти-Джей.
– Приятных снов.
* * *
Ти-Джей плюхнул пойманную рыбу на землю рядом со мной и сел.
– Занятия в школе уже пару недель как начались, – сказала я. Поставила крестик в календаре, убрала ежедневник и начала чистить наш будущий завтрак.
Ти-Джей, должно быть, заметил выражение моего лица, потому что сказал:
– Похоже, тебе грустно.
Я кивнула:
– Грустно знать, что в эту минуту перед моими учениками стоит другой преподаватель.
Я преподавала английский десятиклассникам, и мне нравилось покупать школьные принадлежности и выбирать книги для кабинета. В начале учебного года на моем учительском столе стояла большая кружка, забитая ручками, а к концу года она пустела.
– Значит, ты любишь свою работу?
– Обожаю. Моя мама тоже была учительницей – вышла на пенсию в прошлом году – и я всегда знала, что пойду по ее стопам. В детстве я больше всего любила играть в школу, и мама дарила мне золотые звездочки, чтобы я ставила оценки за домашние задания своим плюшевым зверюшкам.
– Готов поспорить, ты очень хороший учитель.
Я улыбнулась:
– Стараюсь. – Я положила очищенную рыбу на импровизированную плиту и подвинула камень ближе к огню. – Можешь поверить, что сейчас шел бы в предпоследний класс?
– Не-а. Кажется, я лет сто не был в школе.
– А тебе нравилось учиться? Твоя мама говорила, ты неплохо успевал.
– Ну, можно сказать и так. Хотел нагнать свой класс. И надеялся вернуться в футбольную команду. Из-за болезни футбол пришлось оставить.
– Так тебя увлекает спорт? – спросила я.
Он кивнул:
– Особенно футбол и баскетбол. А тебя?
– Конечно.
– Во что-нибудь играешь?
