Всеволод Нестайко - Необычайные приключения Робинзона Кукурузо и его верного друга одноклассника Павлуши Завгороднего в школе, дома и на необитаемом острове поблизости села Васюковки
Обзор книги Всеволод Нестайко - Необычайные приключения Робинзона Кукурузо и его верного друга одноклассника Павлуши Завгороднего в школе, дома и на необитаемом острове поблизости села Васюковки
Всеволод Зиновьевич Нестайко
Необычайные приключения Робинзона Кукурузо и его верного друга одноклассника Павлуши Завгороднего в школе, дома и на необитаемом острове поблизости села Васюковки
Жили два друга.
«Орлы! — говорил про них дед Саливон. Потом добавлял: — Орлы и пираты. Нет на них хорошего прута!»
Больше всего на свете друзья хотели стать знаменитыми. Но слава не приходила. Кончилось тем, что один из них получил переэкзаменовку. Все отдыхают, весело проводят лето, а он сидит и учит уроки. Вольнолюбивая натура мальчишки не выдержала, и он решил бежать в плавни на необитаемый остров.
О необычайных и смешных приключениях, которые произошли с ним на острове, и рассказывает эта весёлая повесть.
Написал её известный украинский писатель Всеволод Зиновьевич Нестайко. Это не первая книга писателя, которая издаётся на русском языке. Особой популярностью у читателей пользуется его повесть-сказка «В стране солнечных зайчиков». Она переведена не только на русский язык, но и на многие другие.
Напишите, понравилась ли вам новая книга писателя.
Наш адрес: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.
Глава I. Метро под свинарником
— Вот архаровец, авантюрист желторотый! Ванька-а! Вылазь сейчас же! Во такого чёсу задам — неделю вспоминать будешь. Вылазь, слышь — вылазь!
Мы лежим в густом бурьяне за овином, уткнувшись в землю носами, и не дышим.
— Вылазь, убоище, бо хуже будет! Ты ж меня знаешь!
— Знаю, знаю, — еле слышно вздыхает мой друг и наконец отваживается подать голос. — Диду! — жалобно отзывается он.
— Давай, давай!
— Диду! — ещё жалобнее повторяет мой друг. — Вы отойдите за хату, мы вылезем.
— Они ещё мне условия ставят, вышкварки! А ну вылазьте!
— Да мы ж не хотели. Мы ж хотели метро, такое, как в Киеве.
— Я вам дам метро. Я вам такого метра дам, что…
— Мы ж не знали. Мы сейчас всё зароем — ничего и видно не будет. Ещё и свинарник почистим. Отойдите, диду.
Долго ещё продолжаются переговоры. Наконец дед в последний раз ругнулся, закашлялся, сплюнул и, шаркая, поплёлся за хату.
Мы вылазим из бурьяна.
Возле свинарника нас встречает гундосым хрюканьем пятипудовая свинья Манюня, противная и пятнистая, как географическая карта.
— У-у, скотинище!
Это из-за неё мы попали в такую неприятность.
У нас была прекрасная благородная идея — прорыть под свинарником метро. Это должно было быть для всех сюрпризом. Первая линия метро в Васюковке. Станция «Овин», станция «Кривая груша». Три копейки в один конец. Родственники — бесплатно. С учительницы арифметики — пять копеек.
Мы уже подрылись почти до половины свинарника, и вдруг произошла непредвиденная катастрофа — проклятая свинья Манюня провалилась в наше метро. Провалиться-то она сумела, а вот вылезть — дудки! И подняла такой визг, что прихромал дед. Ну и…
Тяжело вздыхая; мы засыпаем метро. Время от времени воровато оглядываемся — как бы опять внезапно не появился дед, чтобы надрать нам уши. Хоть и обещал он, что не тронет, пока не кончим, но кто его знает… Надо быть начеку. Вы б послушали, как он ругался, когда вытаскивал Манюню. Ох и ругался! И где он только словам таким научился — ни в одном словаре не найдёшь!
Впрочем, деда не видать. И, пока мы работаем (а дело это долгое, нудное и противное), я вас познакомлю со своим другом.
Вы, конечно, знаете, что есть такой остров — Ява. В Индийском океане. Тот, что Ява, Суматра, Борнео, Целебес. Большие Зондские…
Ну так Ява — это не остров.
Ява — это и есть мой лучший друг и напарник. Ява Рень.
Наверное, вы думаете: что это за имя такое странное — Ява? Так должен вам сказать, что это он сам себя так назвал, когда ему ещё и года не было. То ли он хотел сказать «я Ваня», а получилось «Ява». То ли «Иван» у него так прозвучало (потому что на самом деле его Иваном звать), но только прицепилось к нему это «Ява», как репей к собачьему хвосту. Даже милиционер товарищ Валигу́ра, что живёт в нашем селе, так его называет.
У них вообще вся семья интересная.
Папа на скрипке играет. Корова Контрибуция называется. А дед Вара́ва (вы уже с ним знакомы) охотник заядлый. На охоте, когда стреляет, левый глаз платком завязывает. Потому что левый глаз у него без правого не прищуривается. Если левый прищурит, правый сам собой закрывается.
Но зато и меткий же дед Варава. Ох же и меткий!
Городские охотники, которые на «Волгах» из Киева приезжают, только ахают.
«Вы, дедушка, абсолютный чемпион», — говорят.
В честь старого Реня даже полевое озеро, что возле нашего села, люди Реневым назвали.
Мама же Яви́на — депутат райсовета, звеньевая кукурузоводов.
Как-то Ява с Иришкой, сестричкой своей младшей, поссорился и при всех надавал ей тумаков. Так она, вместо того чтобы заплакать, вдруг как закричит:
— Опозогил! — Она букву «р» не выговаривает. — Маму — депутата — на всё село опозогил.
Такой скандал учинила! Ява не знал, куда глаза девать! Стоял, стоял, красный как рак, а потом как даст стрекача — только пятки замелькали.
Впрочем, это лишь раз такое было. А вообще характер у Явы редчайший. Сталь, а не характер. Таких на миллион только один бывает.
Ява сам говорил:
— Мы с тобой, Павлуша, хлопцы будь здоров! Точно-точно, без брехни, мы хлопцы с фантазией. Скажи?
— С фантазией, — поддакивал я.
— Ты ж слышал, что дед Саливон вчера возле сельмага сказал: «Вона Ява и Павлуша пошли. От хлопцы! Орлы! Гангстеры, а не хлопцы! Нет на них буцегарни!»[1]
— Слышал. Точно.
— Надо, чтоб все про нас так говорили. Надо, чтоб слава про нас гремела на всю Васюковку, как радио Первого мая.
— Надо, — соглашался я.
И Ява всё время выдумывал разные интересные штуки ради нашей славы.
Это же мы с ним поймали в лесу сову-пугутькало и выпустили в клубе во время лекции на тему «Воспитание детей в семье». Лектор упал с трибуны и опрокинул себе на голову графин с водой.
А то как-то летом Ява сказал:
— Давай устроим бой быков.
— Га? — не сразу понял я.
— Ты помнишь, мы в клубе заграничное кино смотрели «Тореадор»?
— Ага, да-да-да… Ну и что?
— Помнишь, на арене разъярённый бык, а дяденька в шляпе с кинжалом у него перед носом танцует.
— Да-да-да…
— А потом дяденька — рраз! Бык — шлёп! И аплодисменты.
— Ага. Здорово… Но это же убивать нужно. Кто ж нам позволит убивать рогатое поголовье?
— Тю, балда. Убивать! Что это тебе — мясозаготовки, что ли? Это же зрелище. На стадионе. Вроде футбола. Главное тут — красиво размахивать перед носом быка красным платком и ловко увёртываться, чтоб рогом не зацепил. Ты же видел. Тореадоры — это самые смелые герои и ловкачи. Главное тут — тренировка, ловкость и смелость. Понимаешь? Впервые в истории Васюковки — бой быков. Тореадор Иван Рень и тореадор Павел Завгородний! Гости съезжаются со всей Украины. Трансляция по радио и по телевизору. Даже в Жмеринке у твоих родственников видно будет.
Я улыбнулся. Это было здорово! По радио, по телевизору и вообще… у родственников в Жмеринке.
Мы устроились поудобнее и начали обсуждать детали. Прежде всего необходим бык. Кандидатура колхозного племенного быка Петьки была отвергнута сразу. Это такое страшилище, что его даже сам зоотехник Иван Свиридович боится. Глаза — как тракторные фары. Сам величиною с комбайн. Землю ногами роет, как экскаватор. На километр подойти страшно.
Одного дачника, который отдыхал у нас летом, он даже на телеграфный столб загнал.
Нет, пусть с быком Петькой враги наши бьются!
Собственно, кроме быка Петьки, настоящих быков у нас больше не было. Поэтому второй кандидатурой был козёл Жора. Это я его кандидатуру выдвинул, чтоб отомстить. Очень противен был мне козёл Жора, потому что он съел мою новую праздничную рубашку, когда я купался.
Но Ява меня не поддержал.
— Нет, не годится, — сказал он. — Жора всё время бекает и мекает. Из-за него мы и аплодисментов не услышим. К тому же речь идёт про бой быков, а не козлов. Надо, чтобы было что-то бычье, коровье что-то — большое и рогатое.
— Коровье? — говорю. — Слушай, так; может, и взять просто корову? Потому что, кроме Петьки, настоящих быков у нас нету, а коров сколько хочешь. И вообще нигде не сказано, что обязательно должен быть бык. Теперь всюду равноправие.
Ява задумался:
— Кто его знает, может быть, и так.
— Тогда, — говорю, — лучшей кандидатуры, чем ваша Контрибуция, и не придумаешь.
— А почему Контрибуция? А почему не ваша Манька?
— Потому что у нашей Маньки телёнок и рог один сломан. Ты хочешь, чтоб над нами смеялись. Тореадоры с однорогой коровой! Карикатура! Такого ещё никогда в мире не было.
