Всеволод Нестайко - Необычайные приключения Робинзона Кукурузо и его верного друга одноклассника Павлуши Завгороднего в школе, дома и на необитаемом острове поблизости села Васюковки
Таким образом, снова надо пропадать в неизвестности.
Эх-хе-хе!
В тот же самый день вечером Робинзон Кукурузо окончательно перебирался с необитаемого острова имени Переэкзаменовки на Большую землю.
Оркестры не играли, журналисты не щёлкали фотоаппаратами, тысячи людей не толпились с букетами цветов на берегу, встречая героя.
Было тихо.
Только изредка лаяли в селе собаки да квакали в камышах лягушки.
Глава Последняя, заключительная
Прошло лето, пролетели беззаботные каникулы, и вот опять парта, опять каждые сорок пять минут звонок, опять: «Кто не приготовил домашнего задания, поднимите руку!», «Иди к доске!», «Выйди из класса!..» Будничная школьная жизнь прежнего пятого, нынешнего шестого «Б».
Я сижу на своём обычном месте у окна, смотрю, как гоняет по двору школьный пёс Собакевич, и вспоминаю все события прошедшего лета: остров, Кныша, «юных следопытов»…
И уже не впервые думаю я: «Неужели всё-таки случайно попал Кукурузо именно на тот остров, возле которого браконьерствовал Кныш? Что-то очень странное и счастливое стечение обстоятельств».
Я уже спрашивал его об этом. Но он не признаётся, только посмеивается. Но я почему-то уверен, что не случайно. Скорее всего, в то время, когда я был в Киеве, он выследил Кныша и уже тогда придумал «бежать» на остров. Вот Кукурузо! Вот хитрюга!
Неожиданно мысли мои прерывает голос Галины Сидоровны:
— Рень, к доске!
И я чувствую, как мой правый локоть подпрыгивает вверх, — это встает, подымая крышку парты, мои сосед. Мой сосед и друг Кукурузо. Да-да, он выдержал переэкзаменовку (а что же вы думаете!) и тоже перешёл в шестой класс.
О, то были очень напряжённые дни, после возвращения с острова.
Вначале я только ходил под окнами у Реней и на всех цыкал. На Полкана «Цыц!» — не гавкай. На корову Контрибуцию «Цыц!» — не мукай. На свинью Манюню «Цыц!» — не хрюкай. Следил, чтобы никто не мешал готовиться моему другу.
А потом я убедил его, что лучше готовиться вдвоём, что мне это тоже необходимо, потому что я ничего не знаю.
Сначала он отнекивался: «Не надо мне твоих жертв!» Но я сказал: «Так ты что — хочешь быть лучше меня? Хочешь всё знать, а я, значит, оставайся дуралеем неграмотным? Это нечестно, это не по-товарищески!» И он вынужден был согласиться.
Весь август мы готовились вдвоём. Не скажу, чтоб это было очень интересно, интереснее, чем, например, играть в футбол, в цурки-палки или ловить рыбу… Но кто сказал, что для друга надо делать только то, что интересно!
На переэкзаменовку я пошёл тоже вместе с Кукурузо. И диктант мы писали вдвоём. Галина Сидоровна сразу поняла, почему я пришёл, и сказала: «Садись тоже пиши, тебе это полезно». И, вы знаете, я написал хуже, чем Кукурузо. Он сделал две ошибки, а я три. Недаром всё-таки он брал с собой грамматику на необитаемый остров. Да и пока я был в Киеве, он тоже не только свёклу и картошку чистил…
И вот теперь он стоит у доски и уверенно пишет упражнения. И ни разу не ошибся.
Кстати, я знаю, что в книге «Робинзон Крузо» лежит у него бумажка с одним адресом.
Вряд ли кто-то стал бы беречь адрес просто так, не думая им воспользоваться.
Так что грамматика моему другу ещё и, можно сказать, лично необходима. Отличнице безграмотное письмо не напишешь. Лучше сразу в колодец вниз головой…
— Молодец, Рень, садись! — говорит Галина Сидоровна.
И мой дружище, разомлевший от гордости, не спеша идёт на место.
Сев за парту, Кукурузо несколько минут молчит, пока не улеглись чувства, вызванные похвалой учительницы. Потом склоняется ко мне и шепчет:
— Так что — испробуем?
— Давай, — говорю я.
Мы наклоняемся и засовываем голову под парту. Кукурузо вынимает из-за пазухи плоскую жестяную коробочку от конфет, из которой торчат разные винтики, шпунтики и проволочки. Это изобретённое нами механическое приспособление для расстёгивания пуговиц.
Официального названия оно ещё не имеет и называется пока условно «штукакенция» (не «штука» и не «штукенция», а именно «штукакенция», потому что каждое новое изобретение обязательно должно иметь своё название). Действует «штукакенция» очень просто: прикладываешь к пуговице, нажимаешь кнопку — и готово. Только сперва надо, конечно, завести пружину. И вот Кукурузо берёт и начинает заводить.
Конечно, это вам ещё не на транзисторах, не на полупроводниках, но…
Крраккк! — вдруг звонко на весь класс клацает пружина, и, выскочив из коробочки, бьёт снизу Карафольку, который сидит впереди нас.
— Ввой! — дурным голосом вскрикивает Карафолька.
— У-у, растяпа! — шиплю я своему другу.
Но — поздно. Как гром с неба, слышится над нами сердитый голос Галины Сидоровны:
— Завгородний и Рень, выйдите из класса!
Красные как раки мы вылазим из-под парты и покорно направляемся к двери.
Учебный год начался…
Примечания
1
Буцега́рня (укр. старое) — арестантская, «холодная».
2
Цурки-палки — так на Украине называют игру в «чижик».
