Наталья Патрацкая - Золотистая энергия
Анфиса, сразу сообразила, что Марго пошла правильным путем по старению стульев, дальше они сами с Шуриком справятся с двенадцатью стульями…
Кстати, о старении, перед Инессой Евгеньевной лежал график ее личного старения, знакомая экстрасенс составила. Что было, что будет, да, именно, что будет, в плане ожидаемых болезней. А, что, очень похоже. Инесса Евгеньевна от кривой своей старости особо не отклонялась. Получается, что жизнь похожа на гладиолус, бутоны раскрываются снизу, и, постепенно подбираются к верхушке цветка.
Гладиолусы бывают маленькие, с небольшим количеством цветков, а бывают породистые, ну очень большие. Каждый цветок что-то да обозначает, чтобы он не обозначал, а смысл один – больше цветков – длиннее жизнь. Инесса Евгеньевна претендовала на большую жизнь, то есть на большой гладиолус, вредных привычек у нее не было, а это сразу дает значительный довесок к возрасту.
Инесса Евгеньевна, женщина от природы властная, но сыну подчинялась с полуслова.
Ее мужа прибрал бог год назад, напоследок ей пришлось сидеть рядом с ним, и помочь сыну в тот момент она не могла.
Инесса Евгеньевна переживала первый кризис старости, костная система у нее стала выходить из подчинения. Она перечитала все статьи по поводу болезней ног, больше всего ей понравилась одна статья о том, как сохранить кальций в организме: и она бросила пить кофе, на этом она решила, что все рекомендации статьи выполнила, и кальций больше не должен мешать, ей жить в доме дочери. Она купила упаковку кальция из 20 таблеток, выпила четвертую часть таблеток, запила водой и отключилась. Выспавшись, она принялась за уборку квартиры. Иногда ее доставали боли, но она упорно двигалась, ведь недаром женщины пожилого возраста идут в уборщицы или помогают убирать квартиры своим продвинутым детям! Как ни странно, но это народный секрет женской живучести. Второй секрет: пожилые женщины гуляют с внуками или с чужими детьми, тем самым, приобщая себя к общественной жизни и сохраняя подвижность стареющих костей. Итак, Инесса выполнила пока два условия для счастливой старости пенсионерки.
Марго проблемы старшего возраста особо не волновали, она лежала и читала книгу писателя восемнадцатого века, у которого еще при его жизни был антикварный стул восемнадцатого века, она изо всех клеточек своего серого вещества мозга, пыталась найти нечто общее между своими предками и великим писателем прошлого, пока ей это не удавалась. Внезапно она почувствовала, что строчки книги уходят в темноту…
Она подняла голову от книги, посмотрела на источник света, но вместо, торшера у дивана, обнаружила огромную фигуру Егора Сергеевича.
– Заметила, наконец, что я здесь! Марго, я к тебе пришел, а не к посуде, ее я уже вымыл.
– Простите, Егор Сергеевич, я забыла, зачиталась, ушла в прошлое.
Егор Сергеевич медленно опустился на колени, сложил свою огромную голову на ее грудь, слегка поводил волосами по ее платью, как гигантский кот. Марго не выдержала и погладила большую голову мужчины, он медленно стал подниматься, и с необыкновенной прытью барса, перемахнул через нее, и оказался лежащим с другой стороны ее платья.
Она повернулась к нему, он сжал ее платье со всех сторон своими огромными руками, женщина утонула в объятиях мужчины, продолжая держать в одной руке книгу великого писателя.
– Да выкинь ты эту книгу! – в сердцах воскликнул Егор Сергеевич.
Марго разжала пальцы, книга выпала из ее руки, освободившейся рукой, она обняла Егора Сергеевича.
– Так-то лучше, – проворчал Егор Сергеевич, невольно освобождая ее колени от домашнего платья.
– Егор, может не надо сегодня.
– Еще чего, лежит тут передо мной слегка платьем прикрытая, вся изогнутая по профилю, ножки свои голые демонстрирует, а потом, говорит не надо, Егор.
Марго поняла, что никто ее возражения не услышит, и откинулась на спину, выгнулась, как кошка, прощальным взглядом встретилась с торшером и выключила свет.
– Свет-то чем тебе помешал? Или я тебе не по нраву пришелся? – спросил Егор Сергеевич и уверенным движением расстегнул молнию на платье.
Марго села и стянула с себя платье, ее ноги были в руках Егора Сергеевича, она и встать не могла, но подумала, что сама на стул похожа, с вытянутыми руками, как будто они спинка стула с чехлом из платья. Наконец платье опустилось на пол, тут же властные, мощные руки вцепились в ее скромную верхнюю полоску с двумя выступами, слегка подергали маленькую вещичку. Она еще раз села, изображая стул, сняла и эту одежку.
Руки Егора Сергеевича довольные до безобразия взяли в свои руки по верхнему, чувствительному выступу на ее теле, сжали, потом нежно – нежно стали проводить местный массаж чувствительных участков тела, освобожденных от ткани. В какой-то момент времени, рукам Егора Сергеевича это надоело, и они бесцеремонно полезли к ее ногам.
По этой дороге руки столкнулись с еще одной тоненькой одежкой. Руки нервно дергали несчастную тряпочку, Марго выкрутилась из последней одежки, оставив ее в руках мужчины. И, тут же огромная масса тела взлетела над Марго в порыве человеческих чувств, а ей очень захотелось выкрутиться из-под этой массы тела, но она элементарно подчинилась… 'Еще немного, еще чуть-чуть' и две массы тел объединились бы в одну, но как – будто кто свыше, сообщил об этом четырем людям сразу: некто зазвонил в дверь, зазвонил телефон, запели на разные голоса два сотовых телефона. Пара распалась на две части, Егор Сергеевич поднял свое огромное тело и рванул к личному сотовому телефону. Марго на три части разорваться не могла, стала собирать в кучу свои вещи, потом пошла за халатом, потом рванулась к телефону, а сотовый сам замолчал, оставив номер звонившего человека…
У двери стояла Инесса Евгеньевна:
– Марго, давай свой стул, я его продам, вроде есть покупатель на твой старый стул.
– Я раздумала его продавать, Инесса Евгеньевна, мне на нем хорошо думается.
– А кто там у тебя по телефону говорит? Валера дома сидит, ты чего такая лохматая, лицо красное…
– Я вам потом объясню, – сказала Марго и попыталась бывшую свекровь отодвинуть от двери.
– Ты чего, Марго, я тебе помешала?
– Нет, стул я не продаю, тема исчерпана.
– Марго, с кем ты там говоришь?! – прокричал Егор Сергеевич и в одних семейных в цветочек, высунулся в прихожую.
– Марго, ты не одна! – вскричала Инесса Евгеньевна, – а как же мой Валера?!
– Валера деньги отдает вам? Значит, и живет у вас, а я сама по себе.
– Бабы, что за разборки, в такое время?! – зашумел недовольный ситуацией Егор Сергеевич, – что за ерунду вы говорите?
Инесса Евгеньевна слабо, но стала соображать, видимо на ее гладиолусе очередной цветок распустился:
