Эдгар Уоллес - Редакция «Дурной славы» (Таинственный дом)
На мгновение она в нерешительности остановилась на пороге и рассеянно оглядела присутствующих. В утреннем платьице, с перевязанными лентой волосами, она производила впечатление подростка. Утреннее солнце озаряло ее фигурку, и при ярком свете на лице ее было заметно, что девушка провела бессонную ночь. Под глазами залегла глубокая синева, а лицо было бледнее, чем обычно.
Франк поспешил к ней навстречу, прикоснулся к ее рукам. Она почувствовала теплоту его прикосновения.
Девушка вопросительно взглянула на молодого журналиста, тубы ее дрогнули, и, разразившись рыданиями, она бросилась ему в объятия. Франк нежно обнял ее.
— Не плачьте, Дорис, — прошептал он.
Он чувствовал, как дорога и близка ему была эта девушка в минуту охватившего ее горя.
Наклонившись к ней, он нежно прикоснулся к ее волосам. Струившийся от них аромат пьянил его — он чувствовал, что никогда это мгновение не изгладится из его памяти.
— Дорогая! — прошептал он.
Девушка подняла побледневшее лицо, и он заметил, что на ее ресницах повисли слезы.
— Вы… вы были всегда так добры ко мне… — прошептала она. Щеки ее покрылись легким румянцем, и она стыдливым движением освободилась из его объятий.
Леди Динсмор приблизилась к Дорис и обняла ее.
— Итак, Франк, — приветливо заговорила она, — присядьте. Прежде всего я желала бы, — и она пожала холодную руку девушки, — высказать мое твердое убеждение в том, что Грегори жив. Что-то мне подсказывает, что он жив и невредим.
Дорис задумчиво взглянула на Франка.
— Вам ничего не удалось установить?
— Скотленд-Ярд занялся этим делом, и оно ведется мистером Смитом.
Девушка содрогнулась при упоминании о полиции и снова закрыла лицо руками.
— Он ведь сказал вчера в театре, что собирается арестовать его. — Как все это странно и страшно! — боязливо прошептала она. — Когда я думаю о темных водах реки… о моем бедном дяде… мне кажется, что я его вижу перед собою… — Рыдания поглотили конец фразы.
Леди Динсмор беспомощно взглянула на Франка.
В это мгновение слуга внес письмо.
Леди Динсмор удивленно подняла брови.
— От Полтаво, — произнесла она вполголоса.
Дорис вскочила и схватила с подноса письмо. Поспешно распечатав конверт, она ознакомилась с содержанием послания. С ее губ сорвался легкий радостный возглас, лицо загорелось, и она поспешила вторично прочитать письмо. Все в ней выражало надежду и веру. Сложив письмо и не проронив ни слова, она удалилась из комнаты.
Франк побледнел. Ревность и негодование томили его. В ужасе смотрел он вслед девушке.
Леди Динсмор поспешила извиниться и последовала за своей племянницей.
В ожидании их возвращения Франк рассеянно расхаживал по гостиной. Несколько минут тому назад, когда Дорис опустила свою головку на его плечо, он пережил глубокое удовлетворение и радость. Теперь это чувство сменилось отчаянием. Что могло быть написано в этом кратком письме, наполнившем Дорис радостью и надеждой?
Рассеянно шагая по комнате, Франк не видел того, что его окружало. Наткнувшись на стул, он тихонько выругался. Незаметно вошедший в гостиную слуга кашлянул и приблизился к нему.
— Леди Динсмор просит ее извинить и просит сообщить вам, что она известит вас обо всем письменно.
Франк направился к выходу. На ступеньках подъезда он остановился и выпрямился, увидев перед собой Полтаво. Граф сдержанно поклонился ему.
— Какое печальное событие, — сказал он. — Вы уже видели наших дам? Как восприняла все происшедшее мисс Грей?
Франк мрачно оглядел его.
— Ваше послание очень благотворно повлияло на нее, — процедил он.
— Мое письмо? — изумился Полтаво. — Но я ей вовсе не писал — вы видите, что я лично направляюсь к ним.
Волнение Франка ясно говорило о том, что он не верит словам Полтаво. Нахлобучив шляпу на лоб, он спустился на улицу.
На тротуаре он чуть не столкнулся с каким-то прохожим.
— Мистер Смит, — взволнованно обратился он к нему, — вы располагаете какими-нибудь новыми сведениями?
Детектив с интересом взглянул на юношу.
— Речная полиция нашла в реке труп, в карманах которого оказалось много предметов, принадлежащих Фаррингтону.
— В таком случае он действительно покончил с собой?
— Если кто-либо в состоянии, прежде чем прыгнуть в реку, отрезать себе голову, — сказал сыщик, — то это действительно самоубийство. Голова была найдена Отдельно от туловища. Но мне никогда не приходилось сталкиваться со столь странным самоубийством, и поэтому я не особенно верю в него.
* * *Поезд подходил к станции Ватерлоо. На этой станции из поезда высадился высокий стройный человек. При более внимательном рассмотрении можно было заметить, что он далеко не так молод, как это казалось на первый взгляд.
На лице пролегли морщины, а виски серебрились сединою. Лицо было покрыто загаром, по-видимому, он недавно возвратился из тропических стран.
Остановившись у вокзала, приезжий раздумывал над тем, взять ли ему такси сейчас или пойти пешком. Ночь была холодная и сырая.
Пока он раздумывал, к нему бесшумно подкатило такси, и шофер, прикоснувшись к фуражке, отворил дверцу.
— Благодарю вас, — улыбнулся приезжий. — Можете отвезти меня в «Метрополь».
В то мгновение, когда он собирался сесть в машину, его остановила чья-то рука. Обернувшись, он увидел смотрящие на него серые улыбающиеся глаза.
— Мне кажется, что вам следовало бы поехать в другой машине, доктор Голдуорти, — обратился к нему остановивший его человек.
— Право, сожалею… — начал было приезжий доктор.
Шофер, заметивший неожиданное вмешательство третьего лица, поспешил уехать, но подскочивший к нему человек, по-видимому переодетый сыщик, заставил его остановиться.
— Очень сожалею, что помешал вам, — продолжал остановивший доктора Смит, — по дороге я дам вам все необходимые объяснения. Не обращайте внимания на шофера — мои люди доставят его куда следует. Вам счастливо удалось избегнуть похищения.
И он отвез смущенного врача в Скотленд-Ярд, где они уединились, оживленно беседуя. Прибывший в Англию доктор поведал детективу историю Джорджа Доутона, умершего у него на руках, а также рассказал о чемодане с документами, которые он обещал доставить леди Констанции Дэкс. Детективу также стало известно и о том, при каких обстоятельствах эта женщина узнала о смерти бывшего своего возлюбленного.
— Благодарю вас, доктор Голдуорти, — сказал Смит после того, как врач закончил свой рассказ. — Мне кажется, что теперь все ясно.
