Эдгар Уоллес - Редакция «Дурной славы» (Таинственный дом)
— Не говорите подобным образом о покойнике, — заметил Смит. — Насколько мне известно, при происшествии Горз был тяжело ранен и скончался. Может быть, вы, Полтаво, могли бы мне сообщить об этом что-нибудь определенное?
Но граф пожал плечами.
Смит снова вышел в вестибюль. Оттуда запасной выход вел на улицу. Дверь была заперта, при более внимательном осмотре он нашел перчатку, а на двери обнаружил кровавый отпечаток пальца.
Но Фаррингтона в театре не было.
* * *Прошло два дня. Ровно в десять часов утра Франц. Доутон подъехал на своем автомобиле к редакций «Ивнинг таймс». На мгновение он остановился у подъезда и вдохнул свежий воздух. Туман, в течение нескольких дней окутывавший Лондон, рассеялся. Из соседнего магазина струился нежный аромат сирени. Франк быстро помчался в редакцию, перескакивая через несколько ступенек.
— Редактор у себя? — спросил он заведующего хроникой, изумленно взглянувшего сперва на вбежавшего Франка, а затем на часы.
— Нет. Он еще не приходил. Сегодня вы превзошли самого себя.
Франк швырнул шляпу на письменный стол и занялся просмотром корреспонденции. Но его мысли были целиком заняты загадкой исчезновения миллионера. С вечера памятного посещения театра он больше не встречался с Дорис. Первое, что ему попалось под руку, было утреннее издание конкурирующей газеты. Он быстро пробежал заголовки и, испуганно вскрикнув, вскочил. Лицо его побледнело, а рука разжалась и выронила газету.
— Боже!
Заведующий хроникой повернулся к нему на своем вращающемся табурете.
— Что с вами случилось?
— Фаррингтон, — хрипло воскликнул Франк. — Подумайте… он покончил с собой.
— Да, я знаю, я также дал об этом заметку, — самодовольно заметил Джемсон. — Это не лишенное интереса сообщение. Вы разве знали его? — спросил он юношу.
Франк Доутон взглянул на своего коллегу; лицо его было бледно как полотно.
— Да, я знал его. Я был с ним в вечер его исчезновения в театре.
Джемсон тихонько свистнул.
— Я должен поскорее пойти к ним, может, я смогу что-либо сделать для Дорис, — сказал Франк и схватился за шляпу.
Джемсон сочувственно поглядел на него.
— На вашем месте я бы пошел на Брекли-сквер, — сказал он юноше. — Возможно, что-либо выяснилось за это время, быть может, все это лишь досадное недоразумение — вы ведь читали о том, что труп до сего времени не обнаружен?
Выбежав на улицу, Франк подозвал такси и прежде всего поехал в городскую контору Фаррингтона и переговорил с его секретарем, многое сообщившим ему. Фаррингтон оставил краткое письмо, в котором извещал, что устал жить и уходит из жизни.
— Но какие причины побудили его на это? — недоумевающе спросил огорченный юноша.
— Мистер Доутон, по-видимому, вы не отдаете себе отчета в значении происшедшего. Мистер Фаррингтон был многократным миллионером, финансовым магнатом. По крайней мере до сегодняшнего дня его считали таким. Мы просмотрели его частные записи и выяснили, что в течение последней недели он понес большие потери на бирже. Он потерял не только свое собственное состояние. Вчера в припадке меланхолии и отчаяния он лишил себя жизни, до последней минуты не посвятив нас в постигшие его потери.
Франк смущенно поглядел на секретаря.
Неужели этот секретарь говорил о Фаррингтоне, который лишь на прошлой неделе сообщил ему, что увеличил состояние своей приемной дочери на миллион? Два дня тому назад он таинственно намекнул на подготовляемую им финансовую операцию грандиозных размеров. А теперь это большое состояние пошло прахом, а сам Фаррингтон, недавний его обладатель, покоился на дне Темзы.
— Мне кажется, что я схожу с ума, — простонал молодой журналист. — Мистер Фаррингтон не из тех людей, которые кончают жизнь самоубийством.
— Так как вы были другом покойного мистера Фаррингтона, то я могу вам сообщить то, что еще не предано гласности. Расследование этого дела поручено Т. Б. Смиту. Он, должно быть, осведомится и о вас. И если вам угодно будет что-либо узнать…
— То я вам дам знать о себе. Смит очень талантливый сыщик.
Доутон оставил свой адрес и поспешил удалиться. Он был рад, что секретарь Фаррингтона не стал расспрашивать о подробностях его отношений с покойным.
Сев в машину, он подумал: «Теперь к Дорис!»
Но молодая девушка не вышла к нему. Его приняла леди Динсмор и молча пожала ему руку.
— Очень мило с вашей стороны, что вы пришли к нам. Вы уже слышали о том, что произошло?
Франк молча кивнул головой.
— Как поживает Дорис?
Пожилая леди опустилась в кресло и печально покачала головой.
— Бедное дитя приняло это очень близко к сердцу. Она не плачет, но кажется, будто ее черты окаменели. Она не хотела поверить, пока не увидела собственноручного письма Фаррингтона. И затем упала без сознания.
Леди Динсмор поднесла к глазам кружевной платочек.
— Дорис послала за графом Полтаво, — сказала она.
Франк изумленно поглядел на нее.
— Зачем она это сделала?
— Этого я не знаю, — вздыхая, ответила дама. — Она ничего не сказала мне об этом, очевидно, предполагает, что граф что-то знает. Она считает, что Грегори стал жертвой какого-нибудь обмана.
Франк наклонился к говорившей.
— Таково и мое мнение, — сказал он.
Леди Динсмор подозрительно поглядела на него.
— Вы не знаете Грегори, — сказала она.
— Если это не убийство, то это самоубийство. Но чего ради пошел бы мистер Фаррингтон на этот шаг?
— Я уверена, что он никогда бы не сделал этого, — сказала леди Динсмор.
— В таком случае, что же вы предполагаете?
— Откуда у вас уверенность, что он действительно мертв? — прошептала леди.
Франк изумленно взглянул на нее.
— Что вы хотите этим сказать? Неужели вы полагаете, что несчастный случай лишил его памяти?
— Просто я думаю, что он так же мертв, как и мы, — холодно возразила леди. — Какие имеются доказательства его смерти? Только письмо, написанное им, в котором он сообщает о том, что решил уйти из жизни. Я убеждена, что он не сделал бы этого. И когда вообще Грегори говорил правду о своих отлучках? Нет, я убеждена, что он жив. По каким-то ему одному известным причинам, он предпочитает, чтобы его считали мертвым, и хочет жить вдали от всех.
— Но почему? — допытывался юноша. Менее всего он склонен был допустить это невероятное предположение. Голова его кипела самыми разнообразными и противоречивыми мыслями.
Дверь в гостиную отворилась, и вошла Дорис.
На мгновение она в нерешительности остановилась на пороге и рассеянно оглядела присутствующих. В утреннем платьице, с перевязанными лентой волосами, она производила впечатление подростка. Утреннее солнце озаряло ее фигурку, и при ярком свете на лице ее было заметно, что девушка провела бессонную ночь. Под глазами залегла глубокая синева, а лицо было бледнее, чем обычно.
