Исаак Бацер - Позывные из ночи
С тех пор, как члены подпольного райкома и разведчики высадились на Заонежском полуострове, уже прошло несколько дней. Немного казалось бы. Но у тех, кто работает во вражеском тылу, свое мерило времени: каждый час, а иногда и минута несет с собой большие перемены.
Всего несколько дней, а сделано немало: выяснена обстановка в ближайших деревнях, определено, с какими людьми и когда могут встретиться подпольщики, собраны первые данные о гарнизонах противника, подготовлены листовки.
Однажды утром Бородкин подошел к Даше:
— Сегодня разрешаю тебе выйти в деревню Оятевщина, пойдешь с Орловым. Там сейчас живет семья Ржанских. Орлов и Гайдин говорят: хорошие люди. У них есть сын, поговори с ним. Не знаю, комсомолец ли он, но если и не комсомолец, все равно привлекай к работе. Только осторожно. Так, чтобы парня под удар не поставить.
Дудкова попрощалась с Бородкиным и побежала искать Орлова. С комфортом устроившись в кустах, он чистил свой маузер.
— Алексей, с тобой иду, знаешь?
— Знаю. Только умеешь ли ты, Дарья, ходить?
— Ничего себе вопросик! А мне по наивности казалось, что я уже в годовалом возрасте ходить научилась.
— А как ходила тогда?
— Осторожно.
— Вот-вот. Именно осторожно. Так имей в виду: ты сейчас снова в годовалом возрасте.
— То есть как?
— А так. Заново ходить должна учиться. В разведке все по-другому.
— Знаю. Учили! — даже рассердилась девушка.
— Учили. Это верно. Но одно дело — теория и совсем другое, когда ты в жизни вдруг повстречаешься с вражескими солдатами.
— Пойду себе дальше, и все.
— Не советую. А впрочем, для каждой ситуации — свое решение.
И Орлов стал рассказывать Даше о том, что давно успел освоить на трудной тропе разведчика. Поделился он и своими мыслями о семье Ржанских, которую знал еще до войны. Потом свела его судьба с ней во время прошлого рейда в тыл.
Был тогда Ржанский старостой в деревне Ямки, а потом сумел отказаться от этой «чести», сослался на болезнь. Мужик он с головой. Знает, что делает. С ним — младший сын. Остальные братья в Красной Армии служат. Саша Ржанский, по-моему, парень дельный, но горяч не в меру. За ним нужен глаз: чтобы себя и других необдуманными поступками не подвел.
Отправиться решили вечером, когда движение по дороге почти прекращается. Ну, а в самой Оятевщине проще. Здесь всего несколько домов. Да и те, по словам Сюкалина, пустовали. Всех жителей выселили оккупанты. Одна семья Ржанских осталась. Финского гарнизона здесь нет. Но на патруль нарваться можно.
Обогнув жилье по полям и мелким кустарникам, Алексей и Даша вышли к дому Василия Ивановича Ржанского. Долго присматривались. Деревенская улица пустовала. Наконец Орлов решил войти в избу, а Даше поручил наблюдение. В случае, если заметит что-либо подозрительное, она должна была постучать по раме окна.
Дверь открыл светловолосый парень лет девятнадцати. При виде Орлова его большие голубые глаза загорелись радостью.
— Алексей Михайлович! Проходите, вот хорошо-то. Дома отец да мать. Чужих нет. Отец давно уже партизан ждет. Рад будет встрече.
Орлов обменялся крепким рукопожатием с Александром и вошел в избу.
— Василий Иванович, здравствуйте! Здравствуйте, Александра Никитична! — приветствовал разведчик хозяев дома.
— Постойте, да это Алексей! Вот радость! Садись, дорогим гостем будешь! — засуетился Ржанский, маленький ростом, худенький, с узкой бородкой старичок.
«Э, да старик сильно сдал, — тревожно подумал Орлов. — Да и попробуй не сдать. Всем сердцем человек к советской власти привязан, а должен был в старостах ходить. Между двух огней все время».
— Спасибо, но не один я, — вслух сказал Орлов.
— Так зови товарищей. У нас, слава богу, пока тихо. Александра, накрой на стол.
Орлов вышел на минуту из избы и вскоре вернулся с Дашей.
— Проходи, девица, садись, родненькая! — встретила ее Александра Никитична. — Небось, измаялась, бедная. Да ты не беспокойся, мы ведь все знаем, — и она перешла на шепот. — Хозяин-то у меня ждал вас с того берега: «Хоть бы, говорит, от Орлова кто пришел, весточку добрую принес». Измучились ведь мы, а старик мой не может без людей. Всю правду хочет знать. Тут слух прошел, будто этот проклятый Ронгонен, начальник полиции, может знаете, в командировку поехал. Все хвалился, что в Ленинград едет, мол, по Невскому-то проспекту теперь немцы разгуливают. А старик мой не верит. «Врут они, вражины», — говорит.
— Конечно, врут, — почти одновременно ответили Орлов и Даша. — Вот у нас и газеты есть, там все сказано. — Алексей вытащил из-под пиджака маленький листочек. Это был специальный выпуск областной газеты «Ленинское знамя» для населения оккупированных районов.
Ржанский бережно взял газетку со знакомым названием, подошел к свету, прочитал сводку Информбюро, повторив несколько раз: — «Войска Ленинградского фронта отбили атаки противника на всех участках фронта. Корабли Балтийского флота поддерживали своим огнем действия наземных войск…»
— Ага, отбили! — воскликнул он. — Дали жару Гитлеру. — Он весь преобразился, этот худой старик, в глазах которого жила неистребимая сила.
— Слышите, что пишут, — продолжал он, — «Пусть земля горит под ногами фашистских извергов». — Он читал, а его сын и жена жадно ловили каждое слово.
— Эх, нам бы оружие, — вырвалось у Саши. — Я знаю верных ребят. С ними можно дело делать.
Даша уже хотела было сказать, что они с Алексеем затем, и пришли, чтобы привлечь его к делу, но вспомнила: Орлов советовал не сразу начинать разговор об этом, не после первой встречи и обязательно наедине.
— Вот спасибо тебе, Алексей Михайлович, подбодрил нас, стариков, — сказал Ржанский. — Я и то думал: не может быть, чтобы немец Ленинград да Москву взял. Конечно, он лют, немец-то, силу большую забрал, а все ж уломается, не согнет он русского. Ох, Алеша, и тяжело под врагом жить, ох, как тяжело. А приходится. Только бы с голоду не умереть. Проклятые ведь все отбирают. Ты чего, мать, забыла? Самовар-то ушел.
Хозяйка бросилась к кипящему самовару, зазвенела посудой и вскоре пригласила гостей к столу, стала угощать их всем, что нашлось в печи и на полках. Ужинали и пили чай в полумраке. Горела маленькая коптилка, а окна были наглухо завешаны.
За ужином Василий Иванович сообщил Орлову и Даше, что на Волкострове — база морских катеров. Они курсируют вдоль берегов.
— Так вы глядите в оба, когда озером возвращаться будете. А в Кургелицах, учтите, не меньше сотни солдат стоит. На дорогах кругом патрули, всех, кто без пропусков, забирают.
