Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта
— Семерш?
— Да, Семерш, его немцы специально здесь оставили.
— Из чего вы заключили, что Семерш с этой целью оставлен в селе Янша? — спросил я.
— Вы мне не верите? Пожалуйста. Но знайте, ни одного человека из школы никуда не пускали. У моего друга Лайоша умер отец, и то не разрешили выехать даже на похороны. А тут у Семерша заболела мать, и его, заместителя начальника школы, отпустили совсем.
«Вот тебе и на! — подумал я. — Семерш был заместителем начальника школы!»
— Хорошо, Шандор, мы верим вам, — сказал Аркадий,
В ресторане Габора КичиУтром вернулся Набатов. Он привез приветы от наших товарищей и кое-какие новости. Мы информировали его о происшедшем, о показаниях Шандора. А он, в свою очередь, рассказал, что полковник, выслушав его доклад, поручил на обратном пути заехать в ресторан Габора Кичи и встретиться с его хозяином.
— Приехал я туда к вечеру, — продолжал рассказывать Набатов. — Когда вошел в зал, на меня сразу обратили внимание, видимо, советские офицеры появляются здесь не часто. Уже выбрал было один из столиков, как меня окликнули:
«Господин капитан!»
Я обернулся.
«Прошу вас сюда. Посидим как старые знакомые».
Это был Бароши. Тот самый Бароши, наш случайный собеседник, рассказывавший нам анекдоты о монахах.
«Решили заглянуть?»
«Голоден как черт. И вообще, я свободен до утра. Здесь есть гостиница?»
«Конечно. Могу устроить с полным комфортом. Хозяин — мой лучший друг. Правда, старина Габор?» — обернулся Бароши к подошедшему сюда толстяку хозяину.
«Номера почти все свободны», — сказал тот, и его жирное лицо расплылось в добродушной улыбке.
«Угощаю я», — сказал Бароши. Он уже немного выпил и был в отличном настроении. Через несколько минут хозяин принес заказ. Набатов пригласил его к столу. Но толстяк с улыбкой отказался от приглашения, сославшись на дела.
Набатов действительно был голоден. Чтобы не обидеть своего случайного знакомого, выпил немного сухого вина. Бароши пил много. Впрочем, держался он молодцом. Только серые, с масляным блеском глаза под густыми черными бровями свидетельствовали о том, что он изрядно выпил.
Бароши рассказал о хозяине ресторана. Этому толстяку всего сорок пять лет. Он только на четыре года моложе его, Бароши.
У этого человека была чудесная, изумительная жена, немка по происхождению.
И вот какой-то офицер в эсэсовском мундире подкатился к ней и стал ее обхаживать.
Бедняга Габор сначала не обращал на это внимания: сами понимаете, интересы коммерции заставляют иногда закрывать глаза на мелочи, но дело зашло так далеко, что в один прекрасный день, когда гитлеровцы удирали, его половина укатила вместе с этим мерзавцем.
«Какова история, а? Вы можете представить себе, как теперь ненавидит немцев этот толстяк! Он ведь совсем одинок, этот Кичи…»
«Но у него, говорят, где-то есть сын?»
«Сын? Да. Кажется, от первой жены. Но мой приятель никогда не любил о нем говорить. Наверное, балбес какой-нибудь».
«Значит, он у отца не бывает?»
«По-моему, нет».
Вскоре к столу снова подсел хозяин. Поговорили о том о сем. Бароши спросил его о сыне: вот, мол, господин капитан интересуется.
«Понятия не имею, где он сейчас может быть, — ответил Кичи. — Мы с ним серьезно поссорились, и с тех пор я его не видел».
«А из-за чего поссорились, если не секрет?»
«Он не хотел, чтобы я женился второй раз».
И Габор Кичи стал подробно рассказывать о своей второй жене, о том, как она сбежала.
Вот и все, что я смог узнать, — закончил Набатов свой рассказ о посещении ресторана Кичи.
— Надо поговорить с этим Кичи еще раз. Пригласить его к нам, — сказал Аркадий.
— А Бароши?
— Пожалуй, и Бароши кое-что может рассказать, — согласился я.
Забот прибавляетсяИтак, Семерш был заместителем начальника школы. Он же — непосредственный руководитель диверсантов и должен снабжать их оружием.
— Выходит, вы можете солгать, глазом не моргнув? — сказал я Семершу.
— Иген, — невозмутимо согласился он. — Но уверяю вас, что, когда я отрицал знакомство с этими парнями, у меня не было никакого умысла.
Чем больше мы присматриваемся к этому человеку, тем яснее становится его физиономия. В его мягком, вкрадчивом голосе иногда проскальзывают резкие нотки. Да, этот интеллигентного вида молодой человек с ускользающим взглядом может и рычать. Но сейчас, после того как он признался, что действительно был одним из руководителей школы, он больше молчит. Правда, он тут же заявил, что задание германской разведки выполнять не собирался.
— Думал жениться и жить, как все.
— Но к вам должны были приходить за оружием, вы должны были руководить этими людьми?
— Думаю, они не пришли бы, — уклонился он от ответа.
После длительных запирательств он назвал всех слушателей школы: их было шестьдесят восемь человек. Он показал подземные склады с оружием, боеприпасами и продовольствием, спрятанные в горах. Они были замаскированы и заминированы.
Забот у нас прибавилось. Нашей небольшой группе все осилить было трудно. Требовалась серьезная работа с Семершем и другими задержанными. Нельзя было откладывать розыск и остальных диверсантов. В списке слушателей мы нашли фамилию Кичи. Знакомая фамилия. Может быть, этот Тибор Кичи и есть тот самый молодой шалопай, сын хозяина ресторана?
Перестрелка в лесу— Кто устраивал в горах склады, перевозил туда оружие, боеприпасы, продовольствие, готовил жилые помещения, минировал? — спрашиваю Семерша.
Он молчит. Потом заявляет, что все это делали немцы, и только после долгих разговоров, наконец, сообщает, что все выполнялось руками двадцати трех русских военнопленных.
— Где они?
— Не знаю.
— Вы должны знать.
— Их расстреляли немцы, — не глядя на меня, говорит Семерш.
Видя, какое впечатление произвело на меня это его признание, Семерш спешит оправдаться, уверяя, что к расстрелу русских он не имеет никакого отношения.
Доходим до чащобы. Путь преграждают мелкие сосенки. К нашему удивлению, Семерш без всяких усилий начинает отбрасывать их одну за другой. Только теперь мы понимаем, что это искусственная преграда.
Идем по следу Семерша.
— Мины, — показывает он. Наклоняется над одной, расчищает рукой снег.
«Дернет за проволоку, соединяющую мины, ему терять нечего», — думаю я, но виду не подаю. Он утверждает, что сами склады не присоединены к этому заграждению. Позднее мы обнаружили иную схему минирования. В центральном складе было много тонн противотанковых мин, и они соединялись с теми, что были расставлены снаружи. Не исключено, что именно здесь Семерш и рассчитывал отслужить нам панихиду.
