Жюль Габриэль Верн - Черная Индия (илл. В. Ермолова)
То были Симон Форд и его сын. Свое неверие во всякую чертовщину они доказали, поселившись в мрачном подземелье после прекращения работ на шахте Дочерт. Может быть, добрая Мэдж, как всякая шотландка с нагорий, и имела некоторую склонность к сверхъестественному, но ей приходилось рассказывать истории о привидениях только себе самой, что она и делала добросовестно, дабы поддержать старые традиции.
Будь даже Симон Форд и Гарри так же суеверны, как и их товарищи, они и тогда не отдали бы шахту ни духам, ни феям. Надежда открыть новый пласт заставила бы их пренебречь целым сонмом привидений. Они были легковерными только в одном: ни отец, ни сын не могли допустить мыслей, что угольные месторождения Эберфойла истощены окончательно. До некоторой степени справедливо было бы сказать, что у Симона Форда и его сына была в этом отношении своя «шахтерская вера», которую ничто не могло поколебать.
Поэтому уже в течение десяти лет, не пропуская ни одного дня, отец и сын, твердо и пламенно веря в конечный успех своих планов, брали кайло, шест и лампочку и бродили вдвоем по шахте, ища, пробуя короткими ударами породу, прислушиваясь, не ответит ли она благоприятным звуком.
Так как бурение не было доведено до гранитов, то Симон Форд и Гарри полагали, что разведка, не дававшая до сих пор положительных результатов, принесет их в будущем, и поэтому ее нужно продолжать. Они готовы были провести всю свою жизнь в попытках вернуть Эберфойлским копям их прежнее процветание. Если бы отец умер, не дождавшись успеха, сын должен был продолжать поиски один.
Эти горячие друзья шахты заботливо следили за ее сохранностью. Они испытывали прочность закладки и сводов, проверяли, не грозит ли где-нибудь обвал и не нужно ли замуровать какую-нибудь часть шахты, следили за просачиванием поверхностных вод, собирали их, отводили в отстойники. Словом, они стали добровольными защитниками и хранителями этого бесплодного царства, откуда было извлечено столько богатств, ныне развеявшихся дымом.
Во время этих обходов Гарри иногда замечал явления, которые тщетно старался уяснить себе.
Так не раз, идя по узкому встречному забою, он слышал звуки, похожие на стук кайла, с силой врубающегося в закладку.
Гарри, не боявшийся ни естественного, ни сверхъестественного, ускорял шаги, чтобы узнать причину таинственных звуков. Но штрек был пуст. Освещая стены лампой, молодой горняк не обнаруживал никаких свежих следов работы кайла или лома и спрашивал себя, не было ли это обманом чувств или странным причудливым эхом.
Иногда, внезапно осветив какое-нибудь подозрительное углубление, Гарри словно видел чью-то проскользнувшую тень. Он кидался за нею — и не находил ничего, хотя в этом месте не было никакого выхода, который позволил бы живому существу скрыться от него.
Дважды за последний месяц, навещая западную часть шахты, Гарри явственно слышал отдаленные взрывы, словно где-то рвали динамитные шашки.
В последний раз, после тщательных поисков, он обнаружил, что один целик подорван взрывом.
При свете лампы Гарри внимательно осмотрел подорванную стенку. Она состояла не из каменной закладки, а из глыбы сланца, вдавившегося на этой глубине в угольную залежь. Хотели ли взрывом вскрыть новый пласт? Или кто-то намеревался вызвать обвал этой части шахты? Вот о чем спрашивал себя Гарри, и когда он рассказал об этом случае своему отцу, то ни он сам, ни старый мастер не могли удовлетворительно ответить на этот вопрос.
— Странно! — повторил Гарри. — Присутствие неизвестного существа в шахте кажется невозможным, а сомневаться в нем нельзя. Неужели еще кто-нибудь, кроме нас, ищет пригодные к разработке пласты? Или, вернее, хочет уничтожить то, что осталось от Эберфойлских копей? Но с какой целью? Я узнаю это, пусть даже ценою жизни!
За две недели до того дня, когда он вел инженера по лабиринту шахты Дочерт, Гарри чуть не достиг цели своих розысков.
Он обходил юго-западную часть шахты, держа в руке мощный фонарь.
Вдруг ему показалось, что в нескольких сотнях футов впереди, в глубине узкого прохода, наискось прорезавшего массив, мелькнул и погас огонек. Он кинулся туда… Напрасные поиски.
Не допуская сверхъестественного объяснения физических явлений, Гарри заключил, что в шахте наверняка бродит кто-то неизвестный. Однако ни самые тщательные поиски, ни исследование малейших неровностей стен не дали результатов; он не нашел ничего и не смог прийти ни к какому определенному выводу.
Итак, Гарри положился на случай, чтобы раскрыть тайну. Он замечал иногда вдали светлые вспышки, перелетавшие с места на место, как блуждающие огоньки; но они были коротки, как молнии, и ему пришлось отказаться от выяснения их природы.
Если бы эти фантастические огни попались на глаза Джеку Райану и другим суеверным жителям рудников, те, конечно, начали бы кричать о сверхъестественном!
Но Гарри, так же как и его отец, даже не думал об этом. И когда они беседовали об этих явлениях, вызванных, очевидно, чисто физическими причинами, то старый горняк говорил:
— Подождем, мой мальчик. Все когда-нибудь объяснится.
Нужно, однако, заметить, что до сих пор ни на Гарри, ни на Симона Форда не было сделано никаких покушений. Если камень, упавший в этот самый день к ногам Джемса Старра, был брошен злодейской рукой, то это была первая преступная попытка такого рода.
Джемс Старр, с которым говорили об этом происшествии, высказал предположение, что камень отозвался от овода штрека. Но Гарри не допускал столь простого объяснения. По его мнению, камень не упал сам собою, а был брошен. Он никогда не описал бы такой большой траектории, если бы не получил толчка извне.
Итак, Гарри видел здесь прямое покушение на себя, на своего отца или даже на инженера. Взвесив все, что ему пришлось наблюдать, можно согласиться, что он имел основание так думать.
7. ОПЫТ СИМОНА ФОРДА
На старых деревянных часах в зале пробило полдень, когда Джемс Старр и два его спутника вышли из коттеджа.
Свет, проникая через вентиляционный ствол, слабо озарял площадку. Тут лампочка Гарри казалась бесполезной, но вскоре должна была понадобиться, так как старый мастер хотел вести инженера в самый дальний конец шахты Дочерт.
Пройдя мили две по главному штреку, три разведчика, — мы увидим, что это была именно разведка, — подошли ко входу в узкий туннель, свод которого опирался на деревянные крепления, обросшие беловатым мхом. Туннель шел примерно в том же направлении, что и верхнее течение Форта, находившееся в полутора тысячах футов над головой.
