Владимир Неволин - Иметь королеву
Если бы процессор был человеком, то он бы облегченно вздохнул — самая трудная и ответственная часть пути была позади. Были набраны достаточная скорость и высота. Процессор перенес свое внимание на окружающее пространство. И вовремя.
За сотню километров от боеголовки, чутко прощупывая пустоту крошечным локатором, пришел в движение цилиндрический противоракетный спутник. Локатор уперся в неизвестный предмет радиолучом, несколько секунд сопровождал его и передал данные в вычислительную машину. Размеры, форма, траектория — все это вырисовывалось в определенную картину: движущийся с большой скоростью предмет опасен, и его надо уничтожить. Спутник выплюнул из бокового сопла порцию сжатого воздуха и стал разворачиваться. Из его торца вылетела герметизирующая крышка и вслед за ней стартовала по направлению к боеголовке маленькая остроносая антиракета.
Процессор среагировал мгновенно. Легкая вспышка — и боеголовка окуталась разлетевшимися вокруг нее на сотни метров множеством крохотных алюминиевых шариков. Антиракета рыскнула по курсу, пытаясь просчитать форму и размеры внезапно изменившейся цели, но так и не смогла. Довернув к краю металлического облака, она взорвалась, не причинив боеголовке никакого вреда.
Боеголовка, окруженная мерцающим в белых лучах солнца облаком, продолжала по пологой кривой набирать высоту. Она давно оставила позади побережье Камчатки, Командорские острова и теперь летела над Тихим океаном, направляясь к Лос-Анджелесу.
Береговые системы противоракетной обороны огромного портового города застыли в ожидании. Локаторы дальнего обнаружения целей засекли ракету еще во время выхода ее в открытый космос, и все на побережье пришло в движение. С аэродрома стартовал высотный истребитель с подвешенной к фюзеляжу длинной серебристой сигарой — ракетой, предназначенной для уничтожения боеголовок вне территории страны. К линии, соединяющей Калчи с Лос-Анджелесом, на всех парах мчался ракетный крейсер ВМС США, чтобы попытаться сбить непрошеную гостью во время ее падения. Из открывшейся шахты в горах выглядывала похожая на «Минитмен», но меньшая по размерам ракета, готовая встречать боеголовку, когда та достигнет наивысшей точки траектории.
— Где она? — спросил оператор в белом халате, напряженно вглядываясь в бегущие по экрану монитора цифры.
— В тысяче миль от нас, — подсказал ему помощник.
— Не понимаю, — озабоченно сказал оператор. — Почему она не падает? Ей давно пора менять орбиту. Войдет с крутой траектории? Это плохо. Вместо трех минут — восемь-пятнадцать секунд. Мы можем ее не поймать.
— Да хранит нас Бог, — тихо сказал помощник.
Боеголовка продолжала забираться все выше и выше. Вместо расчетных шестисот километров она уже была на высоте тысяча двести, и казалось, что это будет продолжаться бесконечно.
— Она идет не на нас, — сказал оператор с плохо сдерживаемой радостью. — Клянусь Христом — она идет мимо! Звони министру, живей!
Не решаясь поверить услышанному, министр обороны несколько раз переспросил:
— Вы уверены? Ошибки быть не может?
— Уже не может! — закричал в трубку оператор. — Она над Лос-Анджелесом и продолжает карабкаться вверх! Она пройдет мимо территории США!
— Куда?
— Не знаю. Но — мимо!
— Но вы можете просчитать направление?
— Трудно. Неизвестно, на какую высоту она взберется. Это баллистика, сэр! Но продолжение линии полета идет в сторону Антарктиды.
Боеголовка скользнула над Лос-Анджелесом, задела Мексику, край Аргентины и звездочкой поплыла над водами Атлантического океана. Облако сопровождающих ее металлических шариков, разбросанное взрывом антиракеты, поредело. Но больше оно и не требовалось. Противоракетных самолетов, а тем более спутников, у этих стран не имелось. Лишь с огромной высоты, раскинув крылья солнечных батарей, на непонятный предмет с удивлением взирали радио- и телеретрансляторы, не понимая, что делает в космосе эта болванка.
Над Атлантическим океаном была ночь. Круизный семипалубный лайнер, как небоскреб, рассекал теплые воды по маршруту Кейптаун — Буэнос-Айрес. Любовная парочка, устав от жарких объятий, вышла передохнуть на верхнюю палубу.
— Через два дня заканчивается наше свадебное путешествие, — печально произнесла загорелая как шоколадка девушка. — Жаль. Обещай, что будешь любить меня всю жизнь.
— Дорогая! — воскликнул высокий гибкий аргентинец. — Так и будет! Не сомневайся в моих чувствах! В знак своей бесконечной любви я дарю тебе это звездное небо! Бери, оно твое!
Девушка счастливо засмеялась.
— Какой ты щедрый! — произнесла она игриво. — Но зачем мне так много? Подари мне одну звезду.
— Бери! — воздел руки к небу влюбленный. — Какая тебе больше нравится?
— Вон та, — девушка показала на маленький светлячок, который медленно плыл среди звездного скопища. — Она моя!
Боеголовка подлетала к наивысшей точки своей траектории. Атлантический океан становился холоднее. Белым ледяным берегом Земли Королевы Мод приближалась Антарктида. Процессор приготовился к неожиданностям. Верхней точке баллистического сброса соответствует наименьшая скорость, и, соответственно, многократно возрастает опасность того, что боеголовку могут сбить.
В полутора тысячах километров от вечнобелого континента на борту атомной субмарины «Посейдон» готовились к старту высотной антиракеты «Гарпун». Подводная лодка подвсплыла на глубину тридцать метров и зависла в холодной зеленоватой толще воды. Капитан «Посейдона» застыл у рации.
— Примите коды для запуска, — раздалось из динамиков, и спустя некоторое время из пасти регистрирующего устройства выполз лист бумаги с несколькими строчками букв и цифр.
Старший помощник отпер сейф, вскрыл опечатанный пакет, и капитан сравнил полученную информацию с той, что была в пакете. Старший помощник перепроверил результат и кивнул — коды совпадали.
— Примите время старта, — снова ожила радиостанция, и еще один лист лег на пластиковую поверхность стола.
— Через десять минут, — сказал капитан. — Вводите данные в компьютер.
Более вмешательства людей не требовалось. Через десять с небольшим минут субмарина вздрогнула. Воздух, сжатый до сотен атмосфер, как пробку вытолкнул ракету из шахты. Пробив толщу воды, «Гарпун» взлетел над ее поверхностью на пятьдесят метров.
Антиракета почти остановилась и начала крениться, но двигатель первой ступени, включившись, поддержал ее огненной рукой и, быстро разгоняя, повел на встречу с неприятелем.
Процессор на борту боеголовки не видел старта «Гарпуна» — его кругозор ограничивался ближними подступами, но на то и было на боеголовке семь, а не пять самостоятельно разделяющихся единиц, чтобы исключить случайности.
