Станислав Жейнов - Другой
— Подожди, она скоро придет, — ответила ему симпатичная девушка. — Не отвлекай, видишь, покупатели ждут…
— Оу… пардон, пардон. — Развел, виновато, руками.
Продавщица снова перевела сияющий взгляд на Игоря. Подмигнула:
— Ну что, будете что-нибудь покупать?
— Дайте, пожалуйста баночек двадцать вот этого "пивовротного зелья", — попросил белорус.
— Невского?
— Его.
— А мне, две волшебные пачки "парламента", — говорю, протягивая девушке купюру. — А-то, боюсь, одним пивом заклятья не снять.
— Ой, а у меня сдачи не будет.
— Как у тебя "на наличном фронте"? — спросил я у Игоря.
— Ха-ха… "на наличном" — нормуль. Девушка, посчитайте нам вместе.
— Ане привет! — бросил он через плечо, выходя из магазина.
— Обязательно передам!
— Какая — видел?! — обратился ко мне уже на улице. — Все при ней, само "совращенство".
— Да, хорошая, — подтвердил я, закурил. Игорь подождал меня:
— А голос какой?!
— "Голосисьтая".
Игорь, не понял каламбура:
— В каком смысле? — спросил меня. — А я не заметил. — Переложил пак с пивом из одной руки в другую.
На стоянке, купаясь в свете неоновых ламп, освещающих фасад магазина, отдыхал новенький "Шевроле".
— Это его. — Сердито сказал белорус. — Вот на это она меня променяла…
Сочувствую: — Женщины не постоянны.
Игорь говорит: — Я все так отчетливо себе представлял: Первой родилась девочка. Я катал ее по парку в красной коляске, по выходным — мы ходили в гости к теще, а когда возвращались домой, она, зная как меня это заводит, одевала белый халат с чужим бейджиком, успокаивающе гладила мою руку и шептала: "ты у меня такой умный, ну не спорь ты с этой дурой…"
А я: "Ну она у тебя и кадр. Я даже представить не мог, что такие люди бывают…"
Она: " Милый, милый, как я с тобой счастлива, как подумаю, а если б ты тогда проехал мимо?.."
"Папаша у тебя тоже, тот еще конь педальный…" — говорю.
А она: "Ну, не сердись любимый, боже, как мне с тобой хорошо!.."
"Не пойдем больше… — говорю, — и не общайся с ними… Я запрещаю, слышишь?!"
— И она, такая счастливая: "Как скажешь, любимый".
Из машины, хлопнув дверями, вышли Сергей с Антоном. Подошли к нам, закурили.
— Глеб, чего так долго?
Не ответил, не хотелось перебивать Игоря.
— Когда родилась двойня, она сильно поправилась, — продолжал он. — Для меня это было шоком. Целюлит мы измеряли "целюлитрами". Ничего не помогало, тогда я поставил ультиматум…
— На Ваш ультиматум — нашим "мультиматом", — перебил рассказчика Сергей.
— Что-то похожее и произошло, — грустно продолал Игорь. Я смирился и почти не изменял. Наши дети, — эти ангелы, приняли мою сторону. Даже, когда приползал под утро домой, снимал ремень и заставлял делать уроки, — они — холодные и голодные, глотая напитанный луковым перегаром воздух — умоляли: "Не сдавайся папа, мы на твоей…"
— Какая романтическая история, — прервал повествование Сергей. — Ты разбудил в нас чувство "умирлотворения". Однако надо ехать. — Выхватил у белоруса пак с пивом. — А это зачем?
— "Урина-терапиво", — ответил Игорь, — полезная вещь. Заряжает энергией, делает "ненассытным".
Машина тронулась. Белорус печально помахал оставшемуся позади магазину, выдохнул печально, — "Шершевроле" — как говорят французы.
Я похлопал Игоря по плечу: — Не расстраивайся, всему свой час. Еще не время "почивать на лярвах"…
— Не говори так, — обиделся Игорь, — она не такая. Хотя — как она могла, после всего того, что между нами могло быть?
— Все они сначала не такие, — сказал Сергей, — а потом подсаживаются на "анаболические стервоиды", и…
— Ты же не был женат, откуда знаешь?
— Не был, но видел человека, тот дружил с одним летчиком, и летчик рассказывал о сумасшедшем гробовщике, который о таких вроде бы слышал.
5
Джип быстро набрал скорость. Ехали с небольшим превышением.
Редкие сотрудники ГАИ провожали недовольными взглядами. Недоставало нескольких километров в час, чтобы поднять полосатую палочку на пол метра.
Мы с Антоном выпили по четыре банки пива. Негласно, каждый из нас решил терпеть, как говорится: "до конца". Последние пол часа он молча глядел в окно, изредка доставал мобильник, деловито нажимал кнопочки, клал обратно и опять пялился в запотевшее стекло. В эту игру мы играли еще в студенчестве. Тогда, платил за всех тот, кто первым шел в туалет. Сейчас — на кону ничего, кроме чести.
Равнодушно смотреть как мучаются люди — это не про меня.
Попросил: — Игорь, останови, пожалуйста… там, на улице "Писяржевского"… Антону невтерпеж.
— Не пересидел стариков, — с укором отметил Игорь. — Опыта не хватило.
— Антон, из-за таких как ты, мы почти свернули космическую программу, — сказал Сергей.
— Ребята, без шуток, он еле держится, — говорю.
— Да не, я в поряде, — возмутился бородач.
— Антон, не спорь, каждый мальчик рано или поздно должен это сделать. Ничего постыдного в этом нет.
Игорь остановил джип: — Ты, главное не бойся, — в первый раз может быть больно. Если что… позови Сергея.
— Блин… Вы какие-то ненормальные… Я вообще никуда не пойду.
Остался с Сергеем в машине. Мы с Игорем отошли от дороги.
— "Палкий" юноша, похоже юмора не понимает совсем? — отметил Игорь.
— Странный молодой человек, — говорю. — Не заразил бы он нас, какой-нибудь популярной венерической болезнью. Четыреста — это не шутка. Одних кожных заболеваний — больше трех тысяч… и нервный дюже.
— "Психилис", — поставил диагноз белорус. "Сексуалчность" до добра не доведет.
— Может, я старомоден, но, как говорит мой прадед: "Сам моногам, и другим не дам".
— Хорошо сказал. Я бы пожал тебе руку, но…
…и хорошо, что скорость была небольшая: что-то около девяносто… Дорога пустая, мы держались правого ряда. Метров за сто до перекрестка, сзади вынырнул и пошел на обгон небольшой легковой автомобиль.
В свете фар я увидел длинные вьющиеся волосы.
Девушка хотела повернуть вправо, но из-за большой скорости не вписалась в поворот, подрезала наш джип, и по тормозам; ее машину развернуло поперек дороги.
Игорь, резко дернул руль вправо — проехали в нескольких сантиметрах от легковушки, вылетели в кювет. Почувствовал, как колеса отрывались от земли. Машина сильно груженая, и задняя часть пошла вниз, — капот полетел вверх, казалось — через секунду раздавит.
Все, как в замедленной съемке: в мое плече вцепились острые, как оточенные грифы карандашей, пальцы Антона; я сжал с силой спинку переднего сидения, с нее валился растерянный Сергей, пытался зацепиться руками за торпеду.
