Елена Бергман - Мир львинов
— Поспи. — прошептал раненый. Мрах долго лежал, слушая его хриплое дыхание, и потихоньку уснул.
Утром пришли желтокожие. Они принесли еду и воду и забрали мертвого львинена. Мрах спал и не слышал, как уносили тело. Когда львин проснулся, его уже не было.
— Не попрощался… — сокрушался гривастый вождь, глядя на опустевшую подстилку.
Варму протянул ему амулет умершего.
— ЭТИ отдали. — сказал он.
Мрах принял амулет и надел на шею. Камушек оказался холодным.
— ОНИ обещали отдать его реке. — проговорил варах и опустил голову.
Львин рассеяно кивнул и побрел в свой угол. Лицо погибшего юноши все еще стояло перед глазами. Он знал львинена с самого детства — мальчик был сыном его старшего брата…
Снова явились желтолицые. — они принесли теплую воду и ткань на перевязки.
— Убийцы! — зашипел на них Мрах. — Ненавижу!
Варму схватил друга за руку и не пускал. Львин вырывался.
— Ты не вернешь Шархи. — говорил ему варах. — Только сам погибнешь!
Мрах смотрел, как желтолицые уходят, и скрипел зубами от бессильного гнева. Он жаждал мести.
— Шархи уже умер! — снова и снова повторял Варму, прижимая друга к неровной стене пещеры. — Умер… Мрах перестал вырываться и затих. Он знал, что русоволосый прав — Шархи уже умер…
Варму отвел друга в угол и усадил рядом с Мяви.
Раненый львинен бредил.
— Вот! — сказал русоволосый. — Еще один мальчик! Помоги ЕМУ остаться в живых!
Маваш открыл глаза и застонал.
— Мама… — позвал он чуть слышно. — Больно…
Мрах напоил Мяви обезболивающим отваром.
— Я поправлюсь. — прошептал раненый и уснул.
Львин обтер его горящее в лихорадке тело влажной тряпочкой и сменил повязку. Ему хотелось завыть, теснота пещеры сводила с ума.
— Не могу больше… — всхлипнул Мрах, роняя тряпочку. — Не могу!
— Можешь! — резко сказал Варму. Львин уткнулся лбом в плечо друга и затих.
— Ты мне нужен. — попросил варах. — Миху я один не сдвину.
Мрах высморкался в обрывок ткани и пошел перевязывать раненого Миху.
Рыжеволосый вождь был плох. Он дышал тяжело и хрипло, разметавшись в жару, и не узнал ни Варму, ни Мраха.
— Страшные чудовища… — забормотал он. — Уходите…
— Но-но! — осадил его Варму. — Не драться!
— Не ешь меня! — попросил Миха. — Я невкусный!
— Уговорил, не буду! — согласился варах. — А ты точно невкусный?
Миха опять попытался его ударить. Варму без особого труда увернулся.
— Михочка… — попросил он. — Прекрати! Мне тебя перевязать надо!
Рыжеволосый не хотел перевязываться. Не обращая внимания на его слабые протесты, друзья сняли промокшую от гноя старую повязку и промыли рану. Миха хрипел и ругался.
— Не буянь. — умолял его львин. — Мы же для тебя стараемся!
Но рыжий не слушал. Его затуманенное бредом сознание плыло.
— Чудища… — стонал он. — Не смейте меня трогать! Мне больно!
Мрах закрепил последний узелок, и уложил раненого обратно.
— Уже не трогаю! — уверил он.
Миха затих, закрыв глаза.
— Отнеси меня домой… — попросил он шепотом. — Хочу к Оме… — и закашлялся.
Варму вздохнул — он соскучился по сестре.
— Мы обязательно пойдем к Оме. — говорил он, пытаясь напоить рыжего лечебным отваром. — Но попозже. А сейчас надо выпить это и поспать!
— Не буду спать! — стонал Миха. — Ома…
Варах все-таки сумел влить в него с полчашки, и обессиленный рыжий задремал.
— Ужас… — вякнул Мрах. — Неужели я тоже так себя вел?
Русоволосый положил голову львину на плечо и допил остатки отвара — его раны отчаянно жгло.
— Мы все себя так ведем… — ответил он печально. — Когда нас насквозь дырявят. Живой, и ладно…
Львин заглянул другу в лицо.
— Ты-то сам как? — спросил он.
— Нормально… — ответил Варму устало и прикрыл глаза. — Я же вирри, чего со мной сделается?
Мрах с сомнением покачал головой — варах выглядел откровенно измученным.
— Ложись! — велел львин. К его удивлению, русоголовый подчинился. Укрыв друга одеялом, Мрах немного посидел рядом. Варму спал и улыбался во сне.
— Спи… — прошептал львин. — Спи…
Деревянная дверь, закрывающая вход в пещеру, со скрипом приоткрылась, и вошли желтокожие. Они принесли связку факелов.
— Ну и запах… — фыркнул один из них, швыряя факелы на пол. — Фу…
Мрах зашипел на него. Желтокожий засмеялся.
— Сиди, вонючка! — приказал он львину. — Пока я тебе зубы не повыбил!
Мрах прыгнул молча и без предупреждения. Желтокожий охнул и полетел кувырком, буквально сметенный ударом мощного кулака — из его разбитого носа хлестала кровь. Львин все так же молча схватил врага за горло и начал душить. Остальные желтокожие на несколько мгновений впали в ступор, потом опомнились и бросились на Мраха. Львина били долго и беспощадно, до потери сознания. Когда он отключился, его схватили за ноги и потащили из пещеры.
Разбуженный криками и шумом Варму смотрел, как уносят его друга, и в бессильной ярости кусал губы — он ничем не мог помочь. Когда за львином захлопнулась дверь, русоволосый без сил привалился к стене.
— Мрахи… — прошептал он едва слышно. — Мрахи, что же ты наделал…
Мрах очнулся от холода. Он висел, намертво привязанный к стволу дерева, под проливным дождем.
Львину было худо — болело все: каждая мышца, каждая косточка. Один глаз заплыл, во рту стоял привкус крови.
— Мама… — прошептал Мрах, и его вырвало.
Обессиленный, львин обвис на веревках и затих.
Безжалостно вывернутые руки терзала боль. Он не знал, сколько времени провисел так, то впадая в забытье, то ненадолго приходя в себя. Дождь давно кончился, начало темнеть. Потом за ним пришли.
Двое желтокожих разрезали веревки, и Мрах упал на мокрую землю. Его подняли и потащили куда-то. Львин не сопротивлялся.
Желтокожие приволокли пленника в большую пещеру и небрежно бросили на пол. Здесь было тепло и светло — горели многочисленные факелы. Подняв голову, Мрах увидел много желтокожих — те ели и пили, развалившись на одеялах. Львин сглотнул — он тоже хотел пить.
Один из желтокожих встал и подошел к пленнику. Мрах глухо зарычал — он узнал седого. Седой присел на корточки и принялся разглядывать своего недавнего противника. Львин показал ему клыки. Седой шарахнулся и чуть не упал.
— Страшен ты… — хмыкнул желтокожий вождь.
Мрах продолжал рычать.
— Не злись. — попросил седой и вдруг протянул ему чашку. Львин почуял запах браги.
— Пей! — велел седой.
