Геннадий Гусаченко - Покаяние
— Вижу… Слишком строгие на вид. Учителя или врачи. Не подъехать к ним.
— Приятный аппетит, парни, — подсел к нам обрюзгший, пузатый мужчина лет пятидесяти с поблекшими нашивками на засаленном капитанском кителе. Заказал водку, цыплёнка «табака» и принялся безобразно есть, чавкая, вытирая рот рукавом и ковыряясь в зубах вилкой.
— Коно вакай онна татчи ва уцукусий дэс нэ? — сказал Виктор, поднахватавшись у меня японских слов и закрепляя их на практике, что позволяло нам выражать сокровенные мысли вслух при посторонних.
В данном случае фраза, оброненная им, означала: «Эти молодые женщины прекрасны. Не так ли?»
— Хидари ни ва тотэмо ёй дэс. Кирэйна дэс… (Слева очень хороша. Красивая).
— Хай, со дэс, — (Да, так) согласился он.
Капитан жевал, шевеля оттопыренными ушами, изредка поглядывая в зал. Указав жирным пальцем на мадонну, понравившуюся нам, безапелляционно, как о добавочной порции цыплёнка, только что вновь заказанной им, заявил:
— Вон ту лахудру, что слева у фикуса, буду сегодня иметь…
Мы с Виктором понимающе переглянулись: куда тебе, лысый старпер, соваться? Мы молодые, элегантные, красивые и то боимся получить отлуп.
Просоленный ветрами всех широт морской волчара вытер смятой салфеткой руки, достал из кармана трубку, корявую как и он сам, прикурил, и выпустив облако дыма, спросил:
— Анекдот про Муслима Магомаева слышали?
Мы пожали плечами.
— Так вот… Сидит Муслим в кабаке… К нему чувак швартуется… «Слышь, Муслим, — говорит он, — я завтра здесь со шмарой буду. Ты пройди рядом и скажи: «Привет, Федя!». Ну, что тебе стоит сказать так?» Муслим согласился. Идёт на другой день, видит: сидит тот чувак с подругой. «Привет, Федя!» — сказал Муслим. «Да пошёл ты! — ответил Федя, — Надоел ты мне!». — Ха–ха–ха… — разразился смехом мариман, прокашлялся и, отпихнув ногой стул, прямиком направился к даме, избранной нами среди всех. Пригласил её на вальс. Она, к большому нашему удивлению, безропотно встала, положила свою обнажённую до локтя руку на его обсыпанное перхотью плечо.
Ещё не смолкла мелодия «Дунайских волн», как он, прихватив красотку за талию, повёл её к гардеробу. Проходя мимо нас, обернулся, подмигнул из–под густой брови выцветшим глазом, бросил коротко:
— Я же сказал, что сегодня буду иметь её…
Старый ушастый пройдоха утёр носы соплякам, возомнившим себя этакими Казанова, неотразимыми поклонниками и ценителями женской красоты.
Виктор, считавший себя знатоком женской психологии, вынужден был признать:
— Да-а…, дружище… Долго ещё придётся мне познавать женщин, чтобы разгадать тайны их душ…
— Индийский афоризм гласит: «Женщина таит в себе множество загадок. Разгадка одна: беременность».
В ту зиму «Дальний Восток» к сожалению всей многочисленной команды в Осака не пошёл: китобазу поставили на ремонт в Дальзавод.
До отхода в путину оставалось целых три месяца, в которые свободный от семейных пут китобой с шиком проматывал заработанные нелёгким трудом деньги. Лишённый в долгой путине многих благ, морской бродяга, дорвавшись до берега, отрывался вовсю. В «кабак» — то бишь, ресторан, ехал на двух такси. В первой «Волге» восседал сам, вторая везла его форменную фуражку.
В ресторанах «Золотой рог», «Арагви», «Амурский залив», «Утёс», «Волна», «Зеркальный», «Коралл», «Челюскин», «Лотос», в кафе «Мечта», «Ромашка» и других питейно–увеселительных заведениях перед ним ломились столы от вин и яств. Там под не стихающий марш китобоев пустяшным сором сыпались из его кармана красные «червонцы», синие «четвертаки», зелёные полсотни и сотни. Этот «сор» жадно подметали таксисты, официантки, швейцары и ресторанные шлюхи.
За пару недель, а то и раньше, в карманах разбитного гуляки, сколь их не выворачивай, не найдёшь и пятака.
И ещё совсем недавно не отказывавший себе ни в чём китобой–холостяк шкуляет четыре копейки на морской трамвай.
— Время ремонта плавбазы мы должны использовать как можно плодотворнее, — зайдя после вахты ко мне в каюту, сказал Виктор. — Я думаю вплотную заняться изучением женской психологии. В конце концов, кто–то должен разгадать тайну женской души, запечатлённой в улыбке Джоконды. Как считаешь, дружище?
— Неплохая идея… Когда думаешь приступить?
— Саша Жандров, машинист жирзавода и прекрасный гитарист, приглашает сегодня сделать «культпоход» на краболов «Василий Блюхер», где, как ты знаешь, около пяти сотен молодых особ женского пола, каждая из которых может послужить мне научным материалом для наблюдений.
— Да, в той многоликой среде обработчиц крабов наверняка отыщутся удивительные образцы для познания их внутреннего содержания.
Ведомые Сашей Жандровым мы поднялись на борт краболовного плавзавода, проследовали по длинному коридору, бесцеремонно заглядывая в каюты. Но то в них были гости–мужчины, то хозяйки кают казались староватыми и не привлекательными. Наконец, выбор пал на каюту, полную молоденьких работниц крабо–консервной линии.
— Привет, золотые рыбки! — сказал Саша Жандров и под аккомпанемент своей гитары спел романс «Ямщик, не гони лошадей», исполнил мелодию аргентинского танго, чем сразу завоевал общую симпатию. Девицы изобразили стеснение, типа: «Мы не такие», прятали под стол красные, распухшие кисти рук, исколотые крабовыми панцирями, старались выглядеть в наших глазах как можно выгоднее. Мы тоже вели себя сдержанно и вежливо, не решаясь пригласить тех, кто понравился, к нам на китобазу.
Рядом со мной сидела очаровашка — сама скромность. Я стеснялся заговорить с ней. Вдруг в каюту ввалился парень — сезонный рабочий, ловец краба, один из тех, кого называют «промтолпа». Вульгарно выражаясь, он развязно облапал девицу, с которой я не решался заговорить. Она ответила ему тем же слэнгом. Парень завалил «скромницу» в койку, задёрнул шторки, и они скоро ритмично закачались. Оказывается, этим «золотым рыбкам» вовсе не требуется джентльменский подход. Мы тоже немного принаглели, и в итоге, вернулись в свои каюты с избранницами.
Ещё дважды мы делали заходы на этот краболов, и всякий раз добывали там новые «экземпляры» для изучения женской психологии, из чего Виктор сделал вывод: «Женщины любят сильных и наглых мужчин».
Первой в моей каюте поселилась восемнадцатилетняя крабоукладчица Оля из Житомира. Приехала поступать в мединститут, наивно полагая, что на Дальнем востоке конкурс меньше. Провалила экзамены. Домой возвращаться было стыдно, ушла в море. Хорошенькая, смешливая девчонка с прекрасной фигуркой и не глупая. Мечтая о семейной жизни, я решил пойти с ней в ЗАГС. Пока стоял на вахте, хохотушка Оля «отметилась» в соседней каюте.
