Майн Рид - Жена-девочка
Незадолго перед этим она вела себя несколько шумно, пела куплеты из песен и пыталась пересказать пошлый анекдот, который она впервые услышала этим вечером.
Она была в таком состоянии, что не осознавала, где находится, в какой компании, что доказывали ее случайные пробуждения то с возгласом «Лох!», то с обращением к мужу по имени другого графа, то со словами «Кейт-торговка!»
Ее граф, казалось, был очень внимателен к ней. Он предпринимал усилия, чтобы успокоить ее и создать ей удобства. У нее был длинный плащ, достаточно просторный — своего рода вечерний халат. Эту одежду он накинул ей на плечи и застегнул, так, чтобы ее грудь была защищена от сырости.
К тому моменту, как кэб прополз по Верхней Бейкер-стрит и въехал в Парк Роад, Фан совсем успокоилась и крепко уснула; только ее тихое сопение во сне говорило о том, что она жива.
Экипаж продвигался сквозь серовато-коричневую темноту, причем туман увеличивал его вдвое по сравнению с его обычными размерами. Кэб двигался медленно и тихо, как катафалк.
— Где остановиться? — спросил кэбмен, поворачиваясь и обращаясь к пассажирам через окно.
— Южный Банк! Вам не надо заезжать на ту улицу. Высадите нас в конце этой, в Парк Роад.
— Хорошо, — ответил кэбмен, однако он так не думал. Ему подумалось, что это довольно странно: джентльмен и леди в таком состоянии хотят сойти на этой улице в такой час, и особенно в такую темную и туманную ночь!
Тем не менее, было объяснение этому, которое подсказывал ему опыт. Леди возвращалась слишком поздно. Джентльмен хотел, чтобы она вернулась без лишнего шума, который мог возникнуть от скрипа колес кэба, что может быть услышано за дверью.
Впрочем, какое значение это имело для него, кэбмена, если плата за проезд получена заранее? Он любил деньги больше, и тем более обещание дать чаевые.
И в этом он не был разочарован. В конце улицы джентльмен сошел, вынося свою пьяную партнершу на руках и поставив ее вертикально на тротуар.
Свободной рукой он дал кэбмену монету в одну крону note 32 , что удваивало плату за проезд.
После такого щедрого дара, не желая показаться невежливым, кэбмен забрался обратно на облучок и, накинув на плечи свой желтовато-серый балахон, натянул поводья, хлестнул крученым кнутом лошадь и поехал обратно, в направлении Хаймаркет, в надежде подработать на подвозке еще одной пьяной пары.
— Держись за мою руку, Фан! — сказал Свинтон своей беспомощной лучшей половине, как только кэбмен уехал и не мог его услышать. — Обопрись на меня. Я поддержу тебя. Так! Теперь пошли!
Фан не ответила. Алкоголь одолел ее — она была совершенно невменяема. Она была слишком пьяной, чтобы говорить и даже идти; ее мужу пришлось взвалить ее на плечи и тащить на себе. Она совсем не понимала, куда ее тащат. Зато Свинтон знал, куда.
Это было совсем не в направлении Южного Банка; они вошли в темный тихий переулок и пересекли Парк Роад!
Зачем? Свинтон знал, зачем.
Ниже Парк Роад протекает Регент Канал, с мостом, о котором уже шла речь. Стоит только добавить, что чтобы пересечь канал по мосту, надо пройти через просеку в кустарнике. Это в западном направлении. А в восточном направлении дороги — стена парка, возвышающаяся высоко вверх и заслоненная к тому же высокими деревьями.
Если смотреть в сторону Паддингтона, вы видите открытую местность, где протекает канал, и тропинка вьется вдоль его берега. Вода колеблется ниже ваших ног, с обеих сторон канал зарос вечнозелеными растениями, и пешеходы, гуляющие по Парк Роад, защищены от падения в воду перилами, доходящими до уровня груди.
На этот мост и поднялся Свинтон. Он остановился рядом с перилами, как будто для отдыха, а жена все еще держалась за его руку.
Он отдыхал, но в его намерения не входило перейти мост. Он восстанавливал силы для адской работы, для спектакля, в котором он будет исполнять роль убийцы, а его жена — роль жертвы! И это было весьма реальной драмой, спектаклем реальной жизни, поскольку именно таким и было его истинное намерение!
В этом театре не было света, чтобы осветить сцену по окончании игры, ни одного глаза, чтобы увидеть, как злодей внезапно, отпустив руку жены, обернул халат вокруг ее шеи, так, чтобы застежка была сзади, и затем, вывернув наизнанку, набросил юбку поверх ее головы!
Не было ни одного уха, чтобы услышать ее приглушенный крик, когда она, резко поднятая его руками, была выброшена через перила моста!
Свинтон даже не задержался, чтобы услышать плеск от падения ее тела. Он услышал его лишь приглушенным, смешанным со звуком собственных шагов, когда торопливой испуганной походкой вернулся на Парк Роад!
ГЛАВА LXXX. НА БУКСИРНОМ ТРОСЕ
С трудом буксируя свою баржу вдоль Регент Парка, Билл Бутл, лодочник, медленно тащил ее по каналу.
Причиной был очень густой туман, при котором было весьма непросто вести его старую лошадь по тропинке.
Он бы не взялся за такое дело сегодня, однако следующим утром он должен был появиться в Паддингтон Бассейн, где в ранний утренний час его будет ждать владелец баржи.
Билл был только шкипером судна; а команда включала его жену; то есть вся команда — молодая чета Бутл, причем один из «матросов» имел полные груди.
Миссис Б., одетая в мужнино пальто из толстого сукна, чтобы защититься от ночной сырости, управляла рулевым веслом, в то время как сам Бутл понукал рабочую лошадь, буксировавшую судно.
Он прошел мост Парк Роад и уже ощупью начал путь далее, когда туман, более плотный, чем обычно, сгустился над каналом и заставил лодочника сделать остановку.
Лодка была все еще под мостом; и госпожа Бутл, чувствуя, что движение приостановлено, прекратила работать веслом. Именно в этот момент она и ее муж услышали шелест на мосту над ними; после чего сразу же послышался свист некоего большого тела, летящего вниз!
Был также голос, но столь приглушенный, что его было еле слышно!
Прежде чем кто-либо из них успел понять, что происходит, тело достигло воды, с плеском и шумом, — как раз между лодкой и лошадью!
Оно ударило по буксирному тросу, причем с такой силой, что старый механизм, утомленный длительным напряжением, ушел под воду.
Испуганный внезапным толчком, Бутл едва сумел устоять на ногах: он чуть было не упал головой вперед!
Трудно было также успокоить лошадь, потому что кто-то, чьи приглушенные крики можно было услышать, подойдя к волнующейся от барахтанья поверхности воды, дергал буксирный трос, стараясь зацепиться за него!
Голос был довольно слаб, но не настолько, так что Бутл смог определить: это был женский голос!
В лодочнике сразу проснулось чувство галантности истинного джентльмена, и, отпустив узду, он отбежал в сторону и прыгнул с берега в воду.
