История барсучихи. Мой тайный мир - Киднер Паулина

Втайне от меня владелец позвонил в Английское природоохранное агентство и обратился с запросом, может ли он, приехав к себе в усадьбу на пасхальные каникулы, расчистить кое-где сорняки — так будет легче продемонстрировать дом потенциальным покупателям. В агентстве ответили, что он может только копать дерн, причем и эта работа должна быть сведена к минимуму, чтобы не нарушить жизнь барсуков.

…Через две недели после Пасхи мне позвонила женщина, жившая по соседству с этим старым домом, и встревоженным голосом сообщила, что какие-то люди пригнали трактор и трейлер и поставили прямо на том месте, где располагались барсучьи гнезда, причем трейлер провалился в одну из ям.

Не теряя ни минуты, бросив все, я схватила ключи зажигания и понеслась прямо к тому дому. Трактора и трейлера там уже не было, но от зрелища, представшего моим глазам, у меня подкосились ноги. Передо мной лежала голая площадка, деревья и живая изгородь из бирючины были сметены подчистую. Трейлер, приехавший сюда, чтобы вывезти срубленные деревья и кустарники, и в самом деле переехал колесом одно из барсучьих гнезд; но самое страшное ждало меня впереди. У входа в главное гнездо и другие барсучьи жилища высились кучи углей — следы горевших здесь костров, топливом для которых служили ненужные кресла и диваны из усадьбы; свидетельством тому остались покореженные огнем металлические каркасы. Эти люди знали, что делали: они хотели вот таким жестоким способом изгнать барсуков из обжитых жилищ. Мне сделалось дурно: неужели находятся подонки, способные на такое?! Тут ко мне подошла соседка, та, что звонила; я попросила ее позвонить снова, если вернутся люди, устроившие этот погром. После этого я сделала несколько экстренных звонков и отправилась за инспектором Общества покровительства животным.

Тут же приехали и местный и региональный инспекторы Общества и засняли на фотопленку следы варварства; но Обществу затруднительно выйти на след владельца и людей, непосредственно учинивших погром. А что же Английское природоохранное агентство, спросите вы? Там ответили: мол, к сожалению, разговор велся по телефону, и никаких записей сделано не было. Люди с трактором появились снова — благодаря оперативному звонку соседки я приехала на место с полицией, и виновников трагедии застукали с поличным. Самое интересное, что входы в барсучьи гнезда они затянули сетками, чтобы не дать барсукам войти.

Однако никакого уголовного дела возбуждено не было. При том, что существует Акт о защите барсуков, процедура проведения его в жизнь настолько сложна, что и полиция, и Общество покровительства животным крайне неохотно берутся за подобные (к тому же дорогостоящие) дела, кроме случаев, когда истина лежит на поверхности.

…Я вернулась в этот сад в начале июня. Дом по-прежнему стоял пустой в ожидании покупателей. Лето сделало все, чтобы залечить раны, нанесенные этой земле ранней весной. Земля, которую я видела оголенной после опустошения, поросла травою, на которой вспыхнул яркими красками ковер из диких цветов. Алыми пятнами полыхали маки, зацвели розы, и надо всем этим великолепием порхали бабочки, жужжали другие насекомые, радуясь теплому летнему солнцу. Воздух был наполнен пением птиц. Но нет, не все следы трагедии исчезли — вот они, серые кострища. Я пошла посмотреть, в каком состоянии барсучьи норы. Так и есть: они все поросли травою, медленно затягивались песком. Никаких признаков пребывания барсуков — ни следов, ни ямок. Могли, конечно, убежать, но я подозреваю самое худшее: они были просто удушены дымом костров. Ну кто скажет после этого, что барсуки не нуждаются в защите — даже у нас, в Сомерсете?

…Каждый год в Сомерсете устраивается крупная сельскохозяйственная выставка, называемая «Бат-энд-Вест шоу» ^[14]. Проводится она обычно в конце мая — начале июня. Сомерсетская Группа по защите барсуков имеет на этой выставке свой стенд. Здесь мы продаем различные сувениры и проводим викторины «Что вы знаете о барсуках?», тем самым побуждая публику поговорить на эти темы. Мы также даем советы тем, у кого проблемы с барсуками.

Однажды к нашему стенду пожаловал за советом фермер Билл Гровс. Он живет в Отери и отличается довольно грубыми манерами. Большая часть его земли занята рожью, и у него большие трудности с барсуками, регулярно наведывающимися к нему в поле полакомиться. По-видимому, очаровательные девушки, «командовавшие» нашим стендом, не могли найти с этим мужланом общий язык, вот и обратились ко мне за советом — как-никак я жена фермера, мне будет проще.

Через пару дней позвонил он сам и излил душу: мол, от этих барсуков житья нет, чем ты занимаешься в своей барсучьей группе, кто мне заплатит за понесенный ущерб и т. д., и т. п. Я попыталась было посоветовать, как предотвратить потравы посевов.

— Это нетелефонный разговор, — оборвал он меня. — Приедешь и увидишь, сколько у меня погуляло этих ужасных тварей! Сотни их тут были, сотни! Моя бы воля, я бы стрелял их из ружья! — проорал Билл в трубку.

— Ну хорошо, мистер Гровс… — промямлила я.

— Зови меня просто Билл, — приказал он.

— Ну хорошо, Билл, я приеду и все посмотрю.

Договорились, что я приеду в один из вечеров на следующей неделе.

— Встретимся у кабачка, я повезу тебя в поля, — завершил он и швырнул трубку.

На следующий день у нас была рабочая встреча Группы по защите барсуков. Между делом я рассказала нашему председателю Адриану Коварду, что поеду по звонку некоего фермера, которого зовут Билл Гровс.

— Как, того самого Билла Гровса из Отери? — удивился Адриан.

— Ну да, — с улыбкой ответила я.

— Удивительно! Я был у него всего несколько дней назад, и…

— Как, вы были у него?! — спросила я, и мои брови поднялись от изумления. Само начальство побывало у него, а ему, выходит, все мало.

Адриан рассмеялся в ответ:

— Так вот. Когда я у него был, он заклинал меня не привозить к нему эту Паулину Киднер, которая в барсуках души не чает. Он все про вас знает! Какие козни он вам строит за то, что ваши любимцы лакомятся его рожью, одному Богу известно.

Я похолодела. Заметив это, Адриан подмигнул:

— В общем, вы с ним не заскучаете. Я бы на вашем месте взял с собой еще кого-нибудь.

Я решила взять с собою Дерека, но впоследствии выяснилось, что я перестраховалась. Мы подъехали к кабачку минута в минуту; на автостоянке, сидя за рулем трактора, нас уже поджидал Билл. Как я и предполагала, он из старой, закаленной гвардии; на нем были брюки на подтяжках и рубаха с закатанными рукавами. Сильные, опаленные солнцем руки покоились на рулевом колесе, а лицо говорило о том, что он настроен решительно. Когда я вышла из машины и с улыбкой пошла к нему представляться, он устремил на меня из-под копны седых волос пронзительный взгляд, недвусмысленно давая понять, что ему и так ведомо, кто я такая.

— Поехали за мной, — сказал он, одновременно поворачивая ключ зажигания. Мотор трактора заворчал. Я кинулась к машине; пока Дерек развернул ее, Билл уже катил по дороге. Ну мы, конечно, без труда догнали его — и вот уже колея, ведущая к его полям. Тут Билл махнул нам рукой — мол, дальше машина не пройдет. Мы вылезли; думали, он тоже пойдет пешком, но он, как и прежде, катил на своем тракторе, и мы бегом едва поспевали за ним.

Наконец он остановился. Я уже совершенно выдохлась, а ведь экскурсия еще не начиналась. Билл показывал все с большим тщанием, стараясь, чтобы от моих глаз не укрылось ни одно барсучье гнездо.

— На сотни фунтов они меня обожрали, — рычал он, — на сотни фунтов! Ко мне сюда приезжали и из министерства, и из Совета по фермерству, и из Национального союза фермеров — ни одна собака не знает, с кого мне за ущерб взыскать! У, крючкотворы — сидят себе в теплых конторках да строчат законы, а что в жизни происходит, ведать не ведают. Взял бы я сейчас ружьишко, как много лет назад, пальнул бы по этим барсикам — в былые годы двадцать штук убил! — так ведь нет же, не положено!