Энн Прегозин - Шесть собак, которые меня воспитали
Не помню, просила ли я маму, которая стояла позади меня, помочь мне выбрать, думаю, что нет. Помню, что когда, наконец-то, смогла оторвать взгляд от этого замечательного малыша, я повернулась к маме и произнесла слова, которые были такими же классическими, как и предшествующая им сцена: «Вот этого. Я хочу вот этого».
Хозяин зоомагазина, зашел в витрину, чтобы взять Моппет и принести ее к прилавку. Вдруг открылась дверь. Я обернулась и увидела маленького мальчика с мамой, которые направлялись к стойке с аквариумами. Когда я повернула голову назад, хозяин уже сажал Моппет на прилавок передо мной. Я с трудом верила своим глазам – моя мечта сбывалась. Я была взволнована, но и для Моппет этот момент был очень важным. Всего несколько дней назад ее разлучили с мамой, только что – с братьями и сестрами. И сейчас она в одиночестве и нерешительности стояла на своих разъезжающихся на твердом прилавке лапках. Я обняла ее руками, чтобы не дать ей упасть, и то, что почувствовали мои руки, сразу же отпечаталось в моем сердце. Это было ощущение полного счастья.
Все мысли о несправедливости столь долгого ожидания испарились. Если бы в тот момент я попыталась вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя незамеченной на семейной встрече, то не смогла бы. Даже если бы я догадалась, какими некрасивыми были мои красно-синие джинсы, мне было бы безразлично. Ничто теперь не имело значения, кроме этого теплого щенка с маленькими кудряшками на ушах – моим пальцам удалось прикоснуться к ним – с нежной шейкой и мягким тельцем под бархатистым черным мехом. Я посмотрела ему в глаза. Они по-прежнему были радостными, хотя и с легким оттенком тревоги. Прилавок был очень высок, то, что окружало щенка, было для него новым. Но он был готов (я почувствовала, как его тело начало расслабляться) успокоиться в моих руках, которые гладили его, словно говорили: не волнуйся, все будет хорошо.
Часто ли нам в жизни удается получить то, о чем мы мечтаем? Чудо, связанное с этим маленьким существом в моих руках, превосходило мои самые заветные желания. Но даже в этот счастливый момент мне пришлось вытерпеть еще немного боли. Мальчик с мамой – те, что интересовались аквариумами, – подошли к прилавку, и в следующий момент я услышала: «Ой, посмотри, мамочка, – сказал ребенок, – мальчику покупают щенка».
Сейчас я рассказываю эту историю с улыбкой, но тогда от этих слов у меня перехватило дыхание. Они врезались в мое счастье, словно нож в именинный торт. Я запомнила слова этого мальчика надолго (почти на сорок лет), хотя понимала, что он не хотел меня обидеть. Ребенок говорил о том, что увидел. Вот если бы он сказал: «Мальчику с двумя головами покупают щенка», я бы не вспоминала об этом так долго. Однако Моппет уже начала излучать волшебство, уже служила мне буфером, маленьким солнечным лучиком в моем сердце, который заставил бесследно исчезнуть боль напоминания о том, как я выглядела. И к тому же это оказался последний случай нечаянных замечаний или намеренных насмешек, вызванных моей непопулярной «стрижкой итальянского мальчика», который я могу вспомнить.
Когда моя мама собралась платить, она не достала большую пачку денег из своего кошелька и не протянула волшебный кусочек пластика. Шли пятидесятые. Ни у кого не было больших пачек денег (не только в сумочках, но и вообще), а кредитные карточки еще не существовали. К тому же много денег и не требовалось. Моя Моппет стоила всего двадцать пять долларов. (Да, большая разница по сравнению с тем, сколько платят за породистую собаку сейчас.)
Но даже если бы мама принесла с собой чемодан денег, мы не смогли бы купить практически никаких сопутствующих товаров.
Чтобы стало понятно, чем отличалась наша жизнь от сегодняшней, приведу один пример. У игрушечной железной дороги моего брата и братьев других девочек не было множества поездов, рельс, станций, деревень, гор, туннелей, мостов и тысячи игрушечных человечков, которых можно передвигать. В пятидесятые она состояла всего лишь из двух частей поезда и маленького круга рельс, который ставили в гостиной. Дети садились и смотрели, как поезд ездит по кругу, пока их головы не начинали кружиться. Нечто подобное наблюдалось и в сфере товаров для собак. Вы не получали поводок, ошейник, постель и одежду для питомца, миску для еды, миску для воды, месячный запас специального корма, книгу или две по собаководству в придачу. Нет. Как и в случае с железной дорогой, в пятидесятые приобреталась лишь собака. Аксессуары для них еще не изобрели. Не было огромного выбора ошейников и поводков. Все покупали обычные гладкие кожаные ошейники и плетеные кожаные поводки с петлей для руки «Выбор» происходил, когда поводок пристегивали к ошейнику. Что касается специальной одежды, то ни одна из виденных мною в детстве собак ее не носила (Я до сих пор гадаю, как в годы моей юности выживали зимой маленькие короткошерстные собачки. Вероятно, хозяева прятали их под своими толстыми шерстяными пальто?) Что касается другой принадлежности – постели для собак, – то тогда не было такого изобилия кроватей и подушек всевозможных размеров, качества, стиля, с вышитыми инициалами вашего питомца, как сейчас. Отрасль промышленности по выпуску кроватей для собак вступала в период становления. Можно было купить только коричневые плетеные из прутьев корзинки одного размера с подушкой того же цвета. Но даже они не часто встречались в обычных домах – в пятидесятые годы кроватью для собак служил пол. Или – гораздо реже – пол с ковриком. Причем на коврике не было инициалов. Но тем не менее пес был чрезвычайно благодарен и за такой коврик. Так что в тот день я, шестилетняя, не тащила с собой кучу принадлежностей для собаки. Я вышла с Моппет и с ошейником. Остальное – миска для собаки и поводок – появились у меня позже. С другой стороны, то, что я получила ошейник и не получила поводка, удивляет меня до сих пор. Наверное, я была слишком возбуждена, чтобы думать о поводке или просто не придала этому значения, ведь у меня появилось то, о чем я мечтала – маленький черный щенок американского кокер-спаниеля с белыми пятнами на шее и груди, которого я уже назвала Моппет.
Думаю, теперь самый подходящий момент для разговора о кокер-спаниелях, истории этой породы и о том, какие требования предъявляет Американский клуб собаководства (American Kennel Club) к этой породе.
Исторически семейство спаниелей велико, его корни уходят в древность, к временам становления Англии. Первое упоминание «спанвилей» датируется 1368 годом. Затем эти «спанвили» разделились на две группы: сухопутные спаниели и водяные спаниели. В дальнейшем сухопутные спаниели были поделены в зависимости от их величины: от более крупных отделились «кокер» и совсем крошечные «той» спаниели. Позже кокер– и той-спаниели разделились по роду деятельности. Той, которых заводили в качестве домашних любимцев и «комнатных собачек», со временем стали английскими декоративными той-спаниелями; а кокер-спаниели – охотничьи собаки – сохранили свою раннюю классификацию в качестве спортивных собак.
