Дафни Шелдрик - Сироты Цаво
Мы пришли со зверьком в лагерь и познакомили его с новым домом. На следующий вечер он как обычно встретил нас.
Теперь, когда пошли дожди, у Спайса прибавилось много забот. Надо было исследовать столько новых луж А сколько насекомых разных форм и размеров ждали чтобы Спайс их попробовал. Он был так занят, что его ночные визиты в нашу палатку стали гораздо реже, но зверек всегда находил время забежать и пожелать нам доброй ночи перед рассветом. Только тогда он отправлялся к себе домой, в заросли.
Как прекрасны здешние цветы! Каждый день распускались все новые. Здесь были «снежинки», отличающиеся нежным запахом, какие-то растения, больше всего похожие на незабудки, дикие лилии, африканские фиалки и множество других, не менее красивых цветов. Ежедневно я приносила в лагерь свежий букет и ставила ввазу на столе, чтобы все могли ими любоваться.
Дэвид все еще был занят строительством насосной станции для проекта «Ятта»; к его счастью, на северном берегу реки оказался достаточный запас цемента, чтобы продолжить работу. Зажатые между реками — Тивой на севере и Галаной на юге, мы оказались полностью отрезанными от внешнего мира. С нами было около шестидесяти рабочих-африканцев, поэтому мы беспокоились и каждый вечер слушали по радио сводку погоды. Признаков прекращения дождей в верховьях реки не наблюдалось и стало очевидным, что мы застряли тут надолго. Дэвиду пришлось прервать строительство насосной станции и заняться сооружением аэродрома вблизи лагеря, чтобы в случае необходимости мы могли принять спасательную партию.
Совсем рядом с лагерем, в ущелье плато Ятта, известном под названием Табангунджи, была огромная скала на вершине которой лежали нагромождения мелкой гальки. Появилась она так. В начале века воинственные масаи совершали через это ущелье набеги на своих менее сильных соседей. По обычаю, каждый воин, проходя мимо скалы, бросал камешек. То же самое делали они, возвращаясь. На другой стороне дороги Дэвид показал мне несколько могильных холмиков из обломков скал. Это были могилы воинов, павших здесь в бою.
Я представила себе, как по ущелью движется длинная колонна воинов, гордо несущих свои копья и яркие щиты. Их тела расписаны охрой и украшены страусовыми перьями. Так же отчетливо видела я, как через несколько дней они возвращались назад, гордые победой, гоня перед собой мычащие стада скота. Я представила поднимающуюся облаком пыль и слышала крики мужчин, подхваченные эхом. Возможно, именно здесь их ожидала засада, и печальные могилы по краю дороги были местом последнего успокоения тех, кто погиб в бою за обладание бесценным скотом, символом богатства, основой всей их жизни.
В наши дни на смену боевым кличам воинов пришел топот слона, изредка проходящего мимо древних могил вниз, к реке. Только скала, свидетель прошлого, все еще стоит здесь, как и прежде.
Наводнение
Хотя ливневые дожди и спасли носорогов, наводнение нанесло большой ущерб прибрежной растительности. В ряде мест русло реки сместилось на сотню футов и более в сторону. Течение на большой территории вырвало с корнем тополя, акации и пальмы-дум и унесло далеко вниз. Временами сквозь рев реки то тут, то там слышался треск сокрушаемых гигантских деревьев, их столетние стволы падали в поток и увеличивали и без того громадную массу влекомых рекою обломков. Погибло множество бабуинов, укрывавшихся ночью на деревьях. Мы видели трупы носорогов и других крупных животных, мелькавшие в бурных волнах этого потока.
Нам необходимо было установить постоянный контакт с южным берегом, чтобы обеспечить доставку через реку продуктов, горючего и других необходимых припасов. К счастью, Дэвид вспомнил, что около десяти лет назад, в районе Мелка Файя, в расчете на подобную аварийную ситуацию, через реку была сооружена тросовая переправа. Мы решили воспользоваться ею и пополнить наши быстро иссякающие запасы продовольствия. По радио дали команду Дэннису, который все еще находился в Вой, чтобы он доставил к Мелка Файе небольшую гребную лодку, обычно стоявшую у плотины Аруба. Мы хотели воспользоваться тросом, чтобы переправить лодку на нашу сторону.
Первая переправа прошла успешно, и три бочки бензина благополучно достигли нашего берега. Тогда лодкой решил воспользоваться Дэннис. Когда он проделал примерно четверть пути, трос лопнул, а Дэнниса бросило на дно лодки, которую закрутило и понесло вниз. Мы наблюдали за ним, но помочь не могли. Дэннис принял правильное решение: покинул лодку и с трудом добрался до берега. Лодка запуталась в ветвях затонувшего дерева, но рабочим удалось в конце концов достать ее.
Хотя ничего страшного не случилось, но единственная связь с южным берегом была теперь прервана. Мы с огорчением наблюдали, как лодку положили на грузовик и рабочие отбыли с ней по направлению к Вои.
Последующие дни наши мужчины безуспешно ломали головы над тем, каким образом можно было бы протянуть еще один трос над бушующей рекой. Армейская авиация могла, если потребуется, доставить нам припасы, но мы решили обратиться к ее помощи только в самом крайнем случае. У летчиков и без нас хватало забот — они обеспечивали доставку предметов первой необходимости тысячам жителей, которых наводнение лишило крова. По сравнению с их задачами наши трудности казались ничтожными. Но это было справедливо, пока среди рабочих-африканцев не вспыхнула эпидемия дизентерии. С каждым днем больных становилось все больше и запасы медикаментов быстро таяли. Тогда нам пришлось обратиться к армии за помощью. Авиаторы сбросили необходимые лекарства, и постепенно мы поставили на ноги всех больных, только Дэвид и Джилл еще несколько дней находились в тяжелом состоянии.
Мы много думали над проблемой переброски троса на другой берег. Поступило предложение зацепить его за плот с выносным килем и пустить вниз по крутой излучине реки, полагая, что течение прибьет трос к противоположному берегу. Мы пытались проделать это, но течение оказалось сильнее и плот, хотя и всего на несколько футов, не достиг цели.
В конце концов все надежды были возложены на моторную лодку Питера, которую он держал на морском берегу в Малинди. Мы узнали, что один из самолетов, направляясь в Малинди, пролетит над районом нашего лагеря. Договорились, что Питер сможет на нем улететь, чтобы забрать свою лодку и доставить ее к берегу, напротив лагеря.
Теперь мы не спускали глаз с реки. Временами она казалась относительно спокойной, но вдруг, видимо из-за движения песка на дне, над рекой вставали громадные волны, каким-то чудом держались несколько минут и снова исчезали так же быстро, как и появлялись. Я страшилась мысли о том, что произойдет с Питером в его хрупкой лодчонке, если на него обрушится такая чудовищная волна. Я надеялась лишь на сорок пять лошадиных сил мотора.
