Рудольф Самош - Кантор идет по следу
— Господин офицер! Я этого… не видел… Вернее… тогда она не так была…
— А как? В каком виде вы ее видели? Она была еще жива?
— Я не знаю. Вроде бы она лежала. Я думал, она спит.
— А куда исчез молодой человек?
— Он мне сказал, что никакой помощи уже не нужно, а сам, кажется, побежал звонить по телефону. Я еще ему сказал, где тут у нас находится телефон.
— Товарищ начальник, оставьте в покое этого дурака, — прошептал старшина на ухо Шатори. — Им даже Кантор не интересуется.
Шатори передал возчика заботам одного из полицейских.
— А ну, старшина, попробуй еще раз пустить Кантора по следу! — приказал Шатори.
Кантор и на этот раз привел своего хозяина к дому возчика. Вернувшись к Шатори, Чупати сообщил, что ничего нового он не узнал.
— В чем же дело, по-твоему?
— Видимо, в том, что Кантор идет по следу человека, который прошел уже после дождя.
Шатори безнадежно махнул рукой, подумав, что Кантора, по-видимому, придется из дальнейшего расследования исключить.
Через три часа Шатори стало известно, что черная «Волга» принадлежит химическому предприятию. Водителем машины был Янош Давид, двадцати шести лет, женат, отец двоих детей. Пострадавшая — Эржебет Пинтер, девятнадцати лет, работала администратором на том же предприятии.
Вахтер предприятия сообщил, что часа в два девушка выехала на «Волге» вместе с шофером.
Шофера задержали в собственной квартире в десять часов вечера.
— Что вы делали на горе Чучхедь? — спросил его Шатори.
Молодой человек пришел в замешательство.
— Я вас не понимаю, товарищ инспектор… — испуганно залепетал он. — Право, не понимаю. К возчику я заходил только затем, чтобы попросить его помочь вытащить машину из оврага, где она застряла. Поверьте, ничего другого не случилось. Я еще ему сказал, что везу переводчицу к делегации, чтобы он понял, как важно поскорее вытащить машину. Девушка ждала меня в машине. А тут началась буря, и мы смогли попасть к машине лишь минут через сорок.
— А зачем вам понадобилось увозить девушку в горы?
— Я ей нравился. Я с ней и раньше встречался, а тут сам начальник разрешил мне уехать после обеда.
— Это вы звонили по телефону?
— Да.
— А почему вы не вернулись к машине? Почему возле нее не дождались приезда полиции? Почему вы сбежали?
— Я не собирался убегать, но и вернуться обратно у меня не хватило смелости. Эржи все время стояла у меня перед глазами. Поверьте, я не мог заставить себя вернуться к машине.
— Я должен вас арестовать.
— Прошу вас, не делайте этого… У меня двое детей. Я ведь ничего не знаю… Я люблю свою жену… Не арестовывайте меня… Меня же выгонят с работы!
— Это дело дирекции. По-вашему, мы должны заявить директору, что его машину нашли не в горах, а в городе, не так ли?
Ни тщательный осмотр места преступления, ни допрос возчика, ни просьбы расстроенного шофера не удовлетворили Шатори. Обстоятельства убийства девушки оставались невыясненными. Шатори допускал, что шофер мог стать жертвой обстоятельств. Возможно… Следы свидетельствовали о том, что на месте происшествия происходила борьба, в ходе которой и была задушена девушка. Но неужели этот тщедушный молодой человек настолько силен?
В последующие четыре дня полицейские и Чупати с Кантором восемь раз выезжали на место преступления, где буквально на четвереньках облазили всю местность возле оврага. Искали продолжение следа, единственный отпечаток которого был обнаружен возле самой машины, но так ничего и не нашли.
Кантор старался вовсю, но след был слишком давним, и пес следа не взял.
Устав до чертиков, старшина сел на землю и с укоризной уставился на Кантора.
В пять часов дня в управление поступило сообщение о том, что в водораспределительном колодце центрального водопровода на горе Таборхедь обнаружен труп женщины. Сообщил об этом один из слесарей-водопроводчиков.
Оперативная группа Шатори немедленно выехала на место происшествия. Сразу же бросилось в глаза, что преступление совершено всего-навсего в полукилометре от оврага, где застряла машина с задушенной девушкой.
Медицинский эксперт установил, что смерть женщины наступила всего два-три часа назад.
Вокруг водораспределительного колодца были обнаружены многочисленные следы.
Чупати наугад показал Кантору один след. Пес понюхал след и весело замахал хвостом.
— Выходит, ничего не выходит, — произнес старшина и, почесав затылок, добавил: — Хотя подожди-ка! — Чупати увидел крошечный островок сильно помятой сухой травы. — Иди-ка сюда, Тютю. Нюхай след! Нам с тобой положено здесь все обнюхать.
Старшина был убежден в том, что Кантор обязательно поймет его. Как пес понял хозяина, сказать трудно, однако факт остается фактом: Кантор взял след и пошел по склону горы. Вскоре к ним присоединился и Шатори. Примерно после километра пути вышли к вилле, у ворот которой Кантор остановился и вопросительно посмотрел на хозяина.
— Кантор, след! Ищи! — приказал старшина.
Кантор решительно двинулся по дорожке во двор виллы. По лестнице поднялся на веранду и попытался сам открыть застекленную дверь.
На медной табличке было выгравировано: «Инженер-электрик Йене Клотар».
Позвонили. На звонок никто не вышел. Пес начал царапаться в дверь.
— А все-таки здесь кто-то должен быть, — заметил Чупати.
Наконец после долгих настойчивых звонков на террасе показалась согбенная старуха, однако, завидев собаку, она дверь открывать не стала и испуганно попятилась назад.
— Открывай, мамаша, не бойся, — успокоил старуху Чупати. Занятые старухой, ни старшина, ни Шатори не заметили, как по боковой лестнице спустился хорошо одетый мужчина лет пятидесяти.
— Что вам здесь нужно? — строго спросил он.
— Господина Клотара.
— Вот как? А что вы от него хотите?
Как только мужчина появился на веранде, Кантор забеспокоился и осторожно начал приближаться к нему.
— Уберите отсюда вашу собаку! И если вы немедленно не уйдете отсюда, я вызову полицию!
— Напрасно будете стараться, — утихомирил его Шатори. — Мы как раз из полиции.
По лицу Клотара пробежала гримаса замешательства. Сразу же изменив тон, он спросил:
— Что вам угодно, господа?
— Прежде всего мы хотели бы войти в дом.
— Мама, пусти их.
Кантор тихо заворчал.
Когда старуха открыла дверь, Кантор, опередив хозяина, нервно ворвался в прихожую и начал по порядку обнюхивать всю комнату. Когда на пороге показался Шатори, пес уже обнюхивал верхнюю одежду, которая висела на вешалке.
