Рудольф Самош - Кантор идет по следу
— Что это такое?! Если ваш пес что-нибудь порвет, вам придется за это платить… Неслыханная дерзость!
Шатори не успел ответить хозяину дома, как Кантор, схватив в зубы кожаную перчатку, принес ее Чупати.
— Перчатка ваша? — спросил Шатори.
— Разумеется. Если ваш пес мне ее…
— Вы не очень-то распространяйтесь о Канторе! — не вытерпел старшина.
— А где ваша жена? Могу я поговорить с нею? — тихо и спокойно обратился Шатори к хозяину дома.
— У меня нет жены.
— Вы разведены?
— Да. А какое вам дело до моих семейных дел? И вообще, что вам здесь нужно? Что вы тут ищете? Я буду жаловаться на вас за нарушение неприкосновенности жилища и самовольный обыск!
— Ну, вот видишь? — плачущим голосом проговорила старуха. — Она и сейчас не угомонилась. Мало того, что она отравила нам пятнадцать лет жизни!.. Она ведь прокляла нас с тобой!..
Шатори с любопытством разглядывал старуху.
— Как вас следует понимать?
— Да никак. Бедняжка, ей часто мерещатся кошмары, — ответил вместо матери сын и, повернувшись к ней, продолжал: — Сколько раз я просил вас забыть о своих предрассудках! Здесь никого не интересует это…
— А где живет ваша жена? — поинтересовался Шатори.
— Не знаю… Она уехала за границу. Два года назад… Последний раз звонила мне из Вены.
— Понятно, — проговорил Шатори. От его внимательного взгляда не ускользнуло, что лицо инженера стало несколько озабоченным. — Из Вены, значит?
— Да… Она стала аморальной, но это уж вас не должно интересовать.
— Как сказать, — заметил Чупати.
Шатори и инженер одновременно взглянули на старуху, которая тряслась всем телом.
— Мама, идите в кухню. Сварите кофе…
— Не стоит беспокоиться. Скажите, пожалуйста, почему вы вдруг стали таким озабоченным?
Чупати время от времени брал Кантора за ошейник, сдерживая его, так как пес лаял и пытался броситься на Клотара.
— Ничем я не озабочен. Никаких причин для этого нет.
— А ваша мамаша?
— Она никак не может забыть прошлого.
— Если бы тебя запирали в погребе, как меня, тогда… — начала было рассказывать старуха, но, заметив удивленный взгляд Шатори, смолкла. Несколько успокоившись, она продолжала: — Не он запирал, нет… Йене — добрейшей души ребенок.
— Хватит вам, мама! — Клотар нервно махнул рукой. — Вы слишком много говорите о сугубо семейных делах. Господам скучно об этом слушать.
— А кто же запирал ее в погребе? — сочувственно спросил Шатори.
— Юци… эта сатана… — Старушка сморщилась от боли и схватилась руками за сердце.
— Перестаньте, мама.
— Ты и сейчас собираешься ее защищать! — взвизгнула старуха. — Эту змею, которая запятнала твое имя! — И, сжав старческие руки в кулаки, она погрозила кому-то в углу.
— Пойдем, дорогая. — Клотар с подчеркнутой нежностью взял мать за плечи и повел к полуоткрытой двери.
— Так кто же все-таки запирал вашу мать в подвале? — как ни в чем не бывало вновь спросил Шатори.
— Моя жена… — хриплым голосом ответил инженер, усаживая старушку в мягкое кресло. — Меня как-то трое суток не было дома, а она, чтобы мать не мешала ей развлекаться с любовником, заперла ее в подвале… Вот и все…
— Какой позор! — прошептала старуха. — Она запачкала наш дом!..
— Когда вы развелись с нею?
— Два года назад.
— Меня он на суд не взял, — с ненавистью прошипела старуха. — Уж я-то бы все рассказала суду!
В этот момент старшина нарочито покашлял, чтобы привлечь внимание начальника, но тот продолжал задавать вопросы инженеру.
— Где вы работаете?
— Я конструктор. Если это вам что-нибудь говорит — инженер-изобретатель.
— Свободный изобретатель?
— Да.
— Любите прогуливаться по воздуху?
— Это полезно для здоровья.
— И место для прогулок выбираете неподалеку?
— Где я прогуливаюсь? В городе я бываю редко.
— А лес вы любите?
— Мой сын очень любит природу. Он вырос среди деревьев и цветов, — неожиданно вмешалась в разговор старуха.
Шатори понимающе кивнул.
— Тогда, будьте добры, пойдемте с нами.
Клотар вздрогнул.
— Куда вы его поведете? Что вам от него нужно?! — визгливо закричала старуха и с удивительной для ее возраста легкостью вскочила с места. — Я не разрешаю! — В голосе ее послышалась ненависть.
— Мама! — воскликнул сын.
— Успокойтесь, мамаша… Мы хотели бы услышать мнение вашего сына, как инженера, по одному делу…
— Только не нужно кричать, уважаемая! — менее вежливо заметил старшина.
— Вы же слышали? — успокаивал ее Клотар. — Господа хотят посоветоваться со мной.
Инженер заученным жестом поправил галстук, и Шатори повел его к водораспределительному колодцу.
Тем временем полицейские вынули труп женщины и положили его на землю, накрыв простыней. Капитан пропустил инженера вперед, чтобы тот сразу же увидел труп, а сам наблюдал за выражением лица Клотара.
Инженер сначала оцепенел, а потом сделал несколько шагов назад, пошатываясь, как пьяный. Однако, придя в себя, он с возмущением спросил капитана:
— Что все это значит?
Шатори лишь пожал плечами, а когда инженер отвернулся в сторону, сказал:
— А вы взгляните на труп повнимательнее… Не узнаете?
— Откуда мне знать?…
— Вы случайно не встречались с этой женщиной во время ваших прогулок?
— Я?! — как-то слишком подозрительно спросил инженер и замолчал.
И это молчание сказало Шатори больше, чем долгая беседа. Следователю довольно часто приходится идти на риск. Так, например, подозревать невиновного человека считается серьезной и непростительной ошибкой, однако иногда приходится задавать подозреваемому и провокационные вопросы.
— Два человека видели вас вчера в половине шестого здесь, на этом месте, и сегодня утром тоже.
— М-ме-ня?! Я же… в отпуске…
— Не заикайтесь, пожалуйста.
— Больше я вообще не буду говорить!
— А кто вас об этом просит? Нам и этого достаточно… Поедете с нами в управление полиции!
— Я никуда не поеду!
— Это не только в ваших интересах, но еще и ваш гражданский долг. — И Шатори вежливо проводил инженера до машины.
Прежде чем сесть в машину, капитан ласково потрепал Кантора за ухо. Пес на сей раз не понял, за что именно его приласкал Шатори, который обычно был скуп на ласку.
Да и за что его сейчас было хвалить? Ничего особенного не произошло. Да и дело-то это было не ахти какое сложное. Просто след этого инженера очень напомнил по запаху тот след, возле машины, хотя следы эти и находились в разных местах. К сожалению, Кантор не мог объяснить этого ни капитану Шатори, ни своему хозяину.
