Густав Эмар - Черная Птица
– Чтобы любить вас и осыпать ласками, всех, сколько вас ни есть! Честное слово, теперь я не жалуюсь на положение, в котором мы находимся, потому что видел и испытал то, чего – не будь такого положения – я, быть может, никогда бы не имел счастия видеть и испытать. Благодарю, дети мои, вы мне вернули на час мою молодость и былую свежесть чувств. Как это хорошо. Бог мой! Как хорошо быть любимым и самому любить так сильно!
Он вытер непрошенную слезу, которая заблестела на его ресницах. Наступило молчание. Вильямс задумался.
Уже с некоторых пор стрельба слышалась все ближе и ближе, распространяясь, по-видимому, на большое пространство. Сухой, потрескивавший звук выстрелов раздавался безостановочно и с необыкновенной силой. Огромное зарево окрасило небо красным отблеском: это горели домики рабочих, которые разбойники подожгли из чувства мести к их хозяину. По временам влажный ночной ветерок доносил до обитателей нашего дома глухие крики, вызывая у них ужас: они понимали, что если разбойники в конце концов одолеют защитников плантации, то не замедлят открыть и их убежище.
– Надо во что бы то ни стало покончить с этим! – сказал вдруг Вильямс, топнув ногой. – Всякая уверенность лучше, чем эта неопределенность положения, полная ужаса.
– Что же вы хотите сделать?
– Черт возьми! Я хочу со своей стороны попробовать быть полезным; до сих пор я играл довольно-таки незавидную роль во всем этом деле. Но теперь настало время выйти и мне на сцену!
– Я не понимаю вас, крестный папа, но вы пугаете меня!
– Успокойся, деточка: ничего нет страшного в том, что я собираюсь сделать!
– Что же это в таком случае?
– Я просто думаю разбудить моих двух негров, Аполлона и Януса, и послать их на разведку. Хотя они и трусливы, но обладают хитростью и ловкостью. Я уверен, что они живо принесут нам самые свежие и верные новости с поля битвы.
– Но как же они выйдут из дому? Надо будет, значит, открыть дверь?
– Ах ты, хитрая девочка! Ведь если ты заставила обе двери, так уж, значит, мы не нуждались бы в них на случай бегства?!
– Конечно, крестный папа! Есть потайной ход, который показал мне папа. Но думаете ли вы, что было бы благоразумно в том положении, в каком мы теперь находимся, доверить такой важный секрет слугам, хоть и преданным, быть может, но во всяком случае трусливым? Ведь именно потому, что они так трусливы, их нетрудно будет запугать и выведать все, что угодно!
– Черт знает, что за логика у этого ребенка! – вскричал Вильямс. – Как рассуждает эта девочка! Честное слово, ты права, дитя мое, потому что тайну, которую доверил тебе твой отец, надо хранить до последней минуты. Так будет лучше для всех!
– Спасибо, крестный папочка, но тогда как же сделать, чтобы послать негров на разведку? Надо бы все-таки узнать что-нибудь верное о том, что происходит в большом доме.
– Это верно, дитя, непременно нужно узнать. Как же нам иначе знать, следует ли нам оставаться здесь или бежать? Надо выйти из этого неопределенного положения!
Он ударил себя по лбу, в надежде, не осенит ли его какая-нибудь удачная мысль, но вдохновение совершенно покинуло его в данную минуту, и он, несмотря на все свои старания, не мог ничего выдумать.
– Крестный! – скромно произнесла Люси, тихонько трогая его за руку.
– А? Что? Чего тебе, малютка?
– Мне кажется, я нашла средство, как выйти из нашего положения.
– Хорошо, меня это нисколько не удивляет. Ты исполнена такой мудрости, что еще заставишь меня поверить в существование фей!
– О, крестный папа! – улыбнулась Люси.
– Я говорю тебе то, что думаю. Но в чем же твое средство? Рассказывай!
– Оно очень простое…
– Самые простые средства – всегда самые лучшие! – проговорил Вильямс наставительным тоном. – Ну, говори, дитя, я слушаю.
– Мне кажется, что если приотворить немного окно, то негры легко спустятся из него с помощью веревки; таким же способом они могут и подняться наверх, тем более что окна не выше, чем на четыре или пять метров от земли.
– Вот это идея! Великолепно, восхитительно! И как я не додумался до этого сам! Нет, что и говорить, у этой девочки отличная голова! – вскричал Вильямс, целуя Люси. – Подожди минуточку! Где мне достать веревки?
– Они в передней, вы увидите там целый клубок веревок в углу налево, около стола.
– Отлично, я найду их, не беспокойся об остальном.
И он быстрыми шагами вышел из гостиной, а через четверть часа вернулся в сопровождении Аполлона и Януса: последний нес толстую связку веревок.
Негры были, по-видимому, не слишком довольны тем доказательством доверия, какое собирался дать им их господин.
Вильямс оглянулся кругом, но Люси не было в комнате.
– Славно! – вскричал он с нетерпением. – Куда же она девалась? У этого ребенка ртуть вместо крови в теле, она ни минуты не может оставаться спокойно на месте! Куда же она пошла вместо того, чтобы ждать меня здесь? Что же я теперь буду делать?
Негры тайком обменялись взглядами: после таких слов своего господина бедняги считали себя уже спасенными. Но их надежда не замедлила рассеяться как дым: послышались торопливые шаги, и почти в ту же минуту вошла Люси.
– Как, вы уже успели вернуться, крестный! – вскричала она. – Однако вы скоро это сделали!
– Дело не в этом, сударыня! А почему вы меня не дожидались, как я сказал вам?
– Я пошла предупредить братьев.
– А! Хорошо! Но какое же дело твоим братьям до того, скажи на милость?
– Очень большое, мне кажется!
– Как же это так? Не угодно ли тебе объясниться по крайней мере?
– Конечно, крестный! Если бы я не предупредила братьев, то они, увидев двух негров, спускающихся из окна, могли бы подумать, что те покидают нас, изменяют, и, пожалуй, выстрелили бы в них.
– Ну я вижу, что ничего не умею предугадывать; но, к счастью, ты ничего не забываешь.
Негры задрожали всем телом при одной мысли о той опасности, какой они могли бы подвергнуться, если бы девочка не предупредила ее вовремя.
– Что мы теперь станем делать?
– Мы откроем это окно.
– Ну, марш за работу! И живо; дети мои, у нас времени немного.
Негры молча повиновались.
– Хорошо ли вы поняли мои приказания?
– Да, господин! – ответил Янус.
– Повтори, что я сказал.
– Вы посылаете нас на разведку, чтобы узнать, не собираются ли скваттеры в эту сторону.
– Так, а еще что?
– Мы должны, – продолжал Янус, – подойти как можно ближе, но так, чтобы нас не заметили, и как только точно узнаем, в каком положении дела, поскорее вернуться назад.
– Так, верно. Привяжите покрепче эту веревку. Хорошо! Еще одно слово: когда вы вернетесь, вы ударите три раза в ладоши и произнесете только одно слово: «Люси». Хорошо ли вы поняли меня?
