Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

Они успели на вокзал как раз перед отходом поезда. Алексис, едва придя в себя, удивленно озиралась вокруг.

– Куда мы едем? – Перед глазами у нее все кружилось. Она не понимала, где находится.

– К Джорджу в Нью-Йорк, – сообщил он, и она пьяненько засмеялась:

– Правда? Зачем?

– Не волнуйся, любимая!

У него сложился просто отличный план. Алексис – вот ключ к звездному будущему! Он ее здорово скомпрометировал, и у Джорджа не будет выхода, особенно теперь, когда он женат на дочке Горовица. Не захочет же он, чтобы приключения его беспутной сестрицы были преданы огласке!

Поезд тронулся. Алексис сопела, привалившись к его плечу. Стоун смотрел на нее и улыбался. Ему повезло в любом случае: она прехорошенькая. Просто красавица.

Глава 32

– Как это ты не знаешь, куда она пошла? – допрашивала Эдвина Фанни, которая едва не плакала, а тем временем поезд уносил Алексис в Нью-Йорк.

– Не знаю… она сказала, что к подруге… вроде вместе снимались… Не помню!

– Может, видела кого-нибудь?

Фанни опять покачала головой. Ей стало очень страшно. Вдруг с Алексис случилось что-то ужасное?

– Она нарядилась и была такая шикарная!

По спине Эдвины пробежал холодок. Она вдруг вспомнила про Стоуна. Похоже, вчера Алексис ей солгала. Она это сразу заподозрила, но не хотела на нее давить.

Швейцар сообщил, что Алексис уехала на такси, но куда – не знает. Пробило девять, но сестра так и не вернулась, и тогда Эдвина решилась позвонить Сэму. Извинившись за беспокойство, она рассказала ему о случившемся и спросила, где можно найти Малкольма и узнать, не с ним ли ее сестра.

Через два часа Сэм перезвони и сообщил, что выяснил, где может обитать Стоун.

– Вам туда ехать нельзя: это не самый спокойный район. Давайте я поеду туда утром или прямо сейчас.

Эдвина заявила, что справится сама. Они еще некоторое время спорили, но, в конце концов, она согласилась, чтобы они поехали вместе. К тому времени, как они прибыли в отель, где снимал номер Стоун, была уже полночь и там никого не оказалось.

Эдвина твердо решила звонить в полицию: ее не пугал возможный скандал. В час ночи Сэм неохотно оставил ее с полицейскими. Эдвина уверила его, что справится. Она рассказала то, что знала: то есть почти ничего, – к утру начала подозревать худшее. Сестра исчезла, да так, что и у полиции не было ни одной зацепки. Никто ничего не видел. Не было никого похожего по описанию на сестру ни в больницах, ни где бы то ни было. Если не Малкольм Стоун, тогда кто? И почему? Что случилось на сей раз?

В полдень позвонил Сэм Горовиц, и к этому времени она не находила себе места. Ее догадка оказалась верной. Сэму удалось узнать, что Стоун заплатил за номер и исчез, а еще оставил машину с запиской на вокзале. Вероятно, он уже покинул город, но была ли с ним Алексис, никто не знал. Но как это выяснить?

– Надо сказать полиции, что он ее похитил, – предложил Сэм, но эта мысль показалась Эдвине сомнительной.

А если он ее не похищал? Если Алексис уехала с ним по собственной воле – а скорее всего, так оно и было, – то эта история попадет во все газеты и репутация сестры погибнет навсегда. Как же ей сейчас недоставало Джорджа!

– Я могу вам еще чем-нибудь помочь? – спросил Сэм, но она ответила, что попытается справиться сама и сообщит ему, если узнает что-то определенное.

Эдвина не хотела злоупотреблять его временем: он и так сделал немало. А еще ей было стыдно признаться, что она не может справиться с собственной сестрой. Еще неизвестно, как эта история отразится на Хелен, Джордже и самом Сэме…

Сейчас она никак не может ни остановить Малкольма и Алексис, ни догнать, если они уже сбежали из города. Остается только вернуться в Сан-Франциско и ждать, что Алексис позвонит. Днем она сообщила о своем решении Сэму, а наутро отбыла в Сан-Франциско с Тедди и Фанни. Дорога домой получилась долгой и невеселой. Эдвину терзали тревожные мысли о младшей сестре, а Фанни чувствовала себя виноватой, потому что не расспросила сестру как следует.

Эдвина пыталась ее утешить, но безуспешно.

– А если она не вернется? – заплакала Фанни, а Эдвина грустно вздохнула. Конечно, она вернется… но бог весть когда… и в каком состоянии. И мысль, что сестра с Малкольмом Стоуном, уже не казалась ей такой страшной: гораздо хуже пребывать в полной неизвестности.

Прошло три дня, прежде чем она дала о себе знать. К этому времени Эдвина уже была едва жива от горя. Звонок раздался около десяти вечера.

– Господи, ты хоть понимаешь, что мы тут с ума сходим? Где ты?

Голос сестры дрожал. Ей было стыдно звонить домой, но даже Малкольм считал, что это следует сделать. Это была худшая неделя в жизни Алексис. Сначала ее рвало в поезде – она даже думала, что умирает, – а потом Малкольм сообщил, что она проспала первую брачную ночь, что перед тем, как сесть в поезд, они якобы поженились. В подкрепление своих слов он всю вторую ночь занимался с ней любовью. Это было ужасно: она ожидала совсем другого, – а теперь вообще не понимала, зачем все сотворила. Она его не узнавала – в Лос-Анджелесе Малкольм казался ей и вежливым, и привлекательным, а сейчас, при свете дня, был похож на потасканного старика.

– Со мной все в порядке, – пролепетала Алексис, но даже по телефону ее слова звучали неубедительно. – Я с Малкольмом.

– Я так и думала. Но зачем? Ради бога, что случилось, Алексис? – Эдвина спрашивала себя, где допустила ошибку. – Почему ты мне лгала?

– Я не лгала. То есть не совсем. На свадьбе мы действительно почти не говорили, просто потанцевали один раз, а потом я согласилась с ним пообедать.

– А где вы? – Если так, то это был самый долгий обед в истории, и теперь Эдвина не питала иллюзий относительно того, что произошло.

– Я в Нью-Йорке, – нервно ответила Алексис.

Эдвина ахнула: может, дать знать Джорджу? Но нельзя же беспокоить человека в его медовый месяц! Да и что теперь изменишь? Больше всего ей хотелось замять это дело. Она собиралась сказать Сэму, что беглянка нашлась, а Джорджу не скажет ничего. Может даже, попросит молчать Фанни и Тедди. Чем меньше людей будут знать, тем лучше для Алексис.

Такие мысли вертелись у нее в голове, но ум лихорадочно работал.

– Где именно в Нью-Йорке? В каком отеле?

– «Иллинойс», – ответила Алексис и продиктовала адрес где-то в Вест-Сайде. Да уж, не «Ритц-Карлтон» и не «Плаза», но это и понятно: Малкольм Стоун – птица не того полета. – И еще, Эдвина… – Ее голос осекся. Она понимала, что разобьет сестре сердце, но должна признаться: – Он теперь мой муж.

– Что-о? – Эдвина едва не выронила трубку. – Стоун?

– Да, мы поженились, прежде чем сесть в поезд. – Алексис не стала говорить, что была пьяна и ничегошеньки не помнит. Достаточно и того, что уже наговорила.

– Ты собираешься вернуться? – Эдвина намеревалась добиться, чтобы этот брак расторгли. Но сначала нужно, чтобы она вернулась домой.

– Не знаю… – Казалось, Алексис сейчас расплачется. – Малкольм говорит, что хочет попытаться найти работу в театре в Нью-Йорке.

– О-о, не говори глупости. Послушай… – Эдвина на минуту закрыла глаза, быстро прикидывая варианты. – Сиди в своем отеле. Я приеду и заберу тебя.

– А ты скажешь Джорджу?

Эдвина чувствовала, что ей стыдно, и поделом!

– Нет, не скажу. Никому не скажу. Но и ты будешь молчать, и Малкольм тоже. Чем меньше народу будет знать, тем лучше. Я привезу тебя домой, и мы покончим с этим безумием. Мы потребуем аннулировать этот брак, и дело с концом. – Оставалось лишь молить Бога, чтобы – как ранее выразился Джордж – она «не принесла в подоле» в память о Малкольме Стоуне. – Через пять дней я буду у тебя.

Повесив трубку, Алексис вдруг пожалела, что позвонила Эдвине. Малкольм опять сделался ласковым, а когда занялся с ней любовью, ей даже понравилось. Теперь она не хотела возвращаться в Калифорнию, но отель, в котором они жили, больше походил на ночлежку, и это было ужасно.