Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв
Для церемонии всех подружек невесты переодели в бледно-голубые кружевные платья, а сверху – накидки в тон с длинным волочащимся шлейфом. Прелестная шляпка, изготовленная в Париже Полем Пуаре, кокетливо прикрывала один глаз, придавая Эдвине вид одновременно лукавый и загадочный. У платья был глубокий вырез, но накидка защищала грудь от нескромных взглядов. На фоне небесно-голубого платья волосы казались черными и блестящими, точно вороново крыло. Она и не догадывалась, какое впечатление произвела на Джорджа: будто сама Кейт вышла из морской пучины, чтобы благословить сына.
Сэм тоже был ослеплен. Но вот среди собравшихся пронесся шепоток, и появилась Хелен. Роскошное платье и волшебная фата превращали ее в неземное видение, напомнив Сэму, что дочь его выросла, и пришел час расставания. В уголке глаза блеснула предательская слеза; но в следующее мгновение Сэм крепко взял дочь за руку, и вот тут уже гости не смогли сдержать слез умиления и восхищения.
Грянула музыка, подружки невесты и девочки-цветочницы пошли вперед по проходу между скамьями, а за ними, размеренным шагом, чуть впереди невесты и Сэма, шла Эдвина с букетом белых орхидей в руках. Подружки невесты казались ей маленькими девочками, тем более что во главе процессии Фанни и Алексис смущенно хихикали. А впереди она видела сияющее лицо Джорджа, в ожидании невесты и своей новой жизни. Вот бы видели его сейчас родители! Она сделала шаг в сторону, пропуская Хелен вперед: ее появление было сродни чуду. Толпа ахнула, люди толкались, чтобы лучше видеть. Сэм, устремив долгий взгляд на свою единственную дочь, грустно улыбнулся и вложил нежную ручку Хелен в белой перчатке в руку ее молодого жениха.
Эдвина слышала восторженные возгласы, когда Хелен и Джордж заняли свои места под балдахином, согласно традиции веры невесты. Она смотрела и беззвучно плакала: за новобрачных от радости и по Чарлзу, слезами горя и тоски, – вспоминая любовь, которую потеряла много лет назад.
Праздник получился чудесным, свадебная церемония прошла так, как и было положено. Джордж разбил на счастье бокал. Горовицы не были ортодоксальными иудеями, однако Хелен захотела, чтобы свадьба прошла по канонам ее веры. Больше ее не тревожил тот факт, что они с Джорджем принадлежат к разным религиям.
Принимать поздравления пришлось долгие часы. Эдвина стояла рядом с Сэмом, сначала душевно опустошенная от переживаний, но вскоре уже смеялась его шуткам, когда он пожимал руки и знакомил Эдвину со своими немногочисленными друзьями. Его присутствие и согревало ее, и придавало сил. Эдвина тоже знакомила его со своими друзьями, которые приехали из Сан-Франциско. Приехал и Бен с женой, которая ждала ребенка. Потом Хелен танцевала с отцом, а Джордж – с Эдвиной. А когда невесту передали наконец жениху, Эдвина перетанцевала со всеми, даже с теми, кого не знала и не предполагала когда-нибудь снова увидеть. Время летело незаметно. В полночь новобрачные отбыли на «дюзенберге», который Сэм отдал Джорджу в качестве свадебного подарка. Утром у них поезд до Нью-Йорка, а оттуда они поедут в Канаду. Поговаривали было о поездке в Европу, но Джорджу претила сама мысль, чтобы ступить на корабль, и Хелен не настаивала. Когда-нибудь они все равно туда поедут, не стоило торопить события. Главное, она с Джорджем! У них был такой счастливый вид, когда они уезжали, что Эдвина вздохнула.
– По-моему, все прошло великолепно, – с улыбкой сказала она Сэму.
– Ваш брат отличный парень, – заметил он.
– Благодарю вас, сэр, – церемонно ответила Эдвина, ослепительная в своем голубом платье. – А у вас прекрасная дочь.
Он пригласил ее на последний танец, и обернувшись, она была изумлена, заметив неподалеку Малкольма Стоуна. Надо полагать, пришел с кем-нибудь, ведь приглашение получить он не мог.
Гости почти разошлись, пора было ехать и им. Попрощавшись с Сэмом, они поехали в отель, и уже там, готовясь ко сну, она спросила у Алексис, видела ли она Малкольма Стоуна.
Сестра не сразу, но все-таки кивнула. Да, она его видела, даже танцевала с ним, но не хотела признаваться в этом Эдвине. Может, сестра их даже не видела? Она сама была удивлена, а Малкольм со смехом объяснил, что проник на свадьбу обманом: сказал, что случайно оставил приглашение дома.
– Да, я его видела, – уклончиво ответила она, снимая жемчужное ожерелье, которое ей одолжила Эдвина.
– Ты говорила с ним? – встревожилась Эдвина.
– Так, поздоровались, и все, – солгала Алексис.
– Удивительно, как он вообще попал на свадьбу.
Алексис не ответила и утаила от сестры, что они договорились вместе пообедать, чтобы якобы обсудить ее следующий фильм. Малкольм сказал, что уже прошел пробы на роль, что было удивительно: съемки еще не начинались, контракт она еще не подписывала.
– Красивая была свадьба, правда? – решила переменить тему Эдвина. Какой смысл говорить о Стоуне? Дело прошлое. – Хелен выглядела потрясающе.
Эдвина очень устала: ей было и радостно, и печально, – поэтому мгновенно уснула. Зато Алексис думала вовсе не о свадьбе: ее мысли занимал Малкольм Стоун и завтрашнее свидание.
Глава 31
На следующий день Алексис и Стоун встретились в отеле «Амбассадор». Она очень волновалась. Дождавшись, когда Эдвина уедет домой к Джорджу – он просил кое-что там сделать, – Алексис сказала Фанни, что ей нужно встретиться с подругой. Фанни читала книгу, Тедди плавал в бассейне, и Алексис попросила швейцара вызвать ей такси и уехала, никому не сказав куда.
– Если сестра узнает, убьет, – сообщила Алексис Малкольму, совершенно очаровательная в костюмчике цвета сливок и шляпке с вуалью, прикрывающей глаза, глядя на спутника доверчиво, как ребенок.
– Значит, мы постараемся, чтобы не узнала! – Он казался ей таким элегантным, таким привлекательным, но когда взял ее за руку, она оробела. С ним Алексис могла быть маленькой девочкой, которая была уверена, что о ней позаботятся. Именно это ей в нем и нравилось. – Хорошо хоть твой милый братец уехал. – Он рассмеялся. – Куда он отправился на медовый месяц?
– В Канаду.
– Не в Европу? – Удивился Малкольм. – Вот странно.
Алексис не стала ничего объяснять.
– И долго их не будет?
– Полтора месяца, – ответила она простодушно, а он уже покрывал поцелуями ее ладони.
– Бедная девочка… и как ты без него? Теперь он обзавелся женушкой, а ты осталась одна-одинешенька в этом жестоком мире. – Конечно, у нее есть Эдвина, но он так вкрадчиво, так нежно это сказал, что ей вдруг показалось, что ее все бросили. – Бедная крошка, придется Малкольму о тебе позаботиться, да?
Алексис кивнула, позабыв и о Розарита-Бич, и о том, что обещала сестре и брату.
Он спросил, будет ли она сниматься еще, и Алексис призналась, что Эдвина и Джордж просили ее пока ничего не подписывать до возвращения брата.
– Значит, следующие два месяца ты свободна? – почему-то оживился Стоун.
– Да, но мы вернемся в Сан-Франциско: брату и сестре нужно в школу.
Она вдруг показалась ему совсем девочкой, даже под вуалью. Личико и фигурка ангела, и при нужном воспитании она могла бы стать роковой красоткой. А пока она выглядела очаровательным ребенком и очень стеснялась под его натиском.
– Мне пора, – сказала она наконец, но он не отпускал, покрывая поцелуями ее руки и касаясь волос. Он много выпил за обедом и, похоже, не собирался вот так с ней расставаться. Он захотел, чтобы она выпила вместе с ним, и она подчинилась в надежде, что потом он отвезет ее в отель. Но вино показалось ей удивительно вкусным, гораздо вкуснее, чем шампанское, которое она пила накануне.
День клонился к вечеру, а они так и сидели за столом, пили вино, смеялись и целовались, и Алексис совершенно забыла, что ей давно пора возвращаться. Она смеялась и в машине всю дорогу до его отеля. Ей все казалось ужасно забавным. Особенно смешно было думать, что ее ждет Эдвина… только где? Она ничегошеньки не помнила!
В номере у Малкольма она выпила еще, а потом он начал ее целовать… и целовал до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание. Внезапно она поняла, что хочет от него чего-то еще… но чего? Она помнила, что они куда-то вместе ездили… потом ей показалось, что они уже женаты, но в следующую минуту ее сознание затуманилось. Когда он на руках нес ее к машине – вместе с чемоданом, – она уже спала. Он думал всю ночь и, кажется, нашел решение всех своих проблем. Оставив на столе деньги за номер, машину, которую позаимствовал у приятеля, он бросил на вокзале, с запиской на лобовом стекле.
