Эдуард Овечкин - Акулы из стали
– Ты что, тварёныш, на офицера военно-морского флота лапу поднял? – и Паша взял кота за шкирку и понёс его по своей однокомнатной квартире для поиска наказания. Конечно, скажите вы, кота можно было бы просто побить, но Паша был не такой и вообще против телесных наказаний детей, женщин и животных. Он посадил кота в ванну, накрыл его сверху тазиком для стирки носков, прижал гирькой для накачивания бицепсов и открыл воду тонкой струйкой на тазик.
– Скажи спасибо, что мы не в Китае, а то прямо на темечко тебе лил бы воду! – успокоил Паша кота и пошёл в комнату посмотреть какое-нибудь кино. А так как Паша поел, согрелся и диван у него был уж очень уютный, то Паша уснул.
Проспал он может час, может полтора и проснулся от чувства какого-то незавершённого дела. Пришёл в ванну и увидел, что она уже почти полная, а из-под воды жалобно мяучит кот.
– Вот видишь как подводникам тяжело!!! А ты их лапой бьёшь!
Чтоб не травмировать кота, Паша вычерпал воду кастрюлькой в раковину, а потом уже убрал тазик. Кот пулей выскочил из ванной и забился под диван.
– Вот будешь знать теперь, скотина! – пожелал Паша коту спокойной ночи и лёг спать дальше.
За пару дней до приезда Андрея и Ларисы мы культурно отдыхали у Паши. Ну, то есть, пили алкоголь и слушали классический рок, но только культурно.
– Слышь, Паша, – говорю я, – а чо тварь эта так похудела-то у тебя?
– Дык зарядку со мной делает, здоровый образ жизни ведёт.
– А ты его хоть кормишь-то?
– Канешн! Смотри.
Паша отломал корочку хлеба и бросил коту прямо на пол. Кот, который раньше не ел ничего, кроме своего диетического меню из своей специальной тарелки, схватил хлеб всеми четырьмя лапами и стал так аппетитно его грызть и так благодарно, при этом, смотрел на Пашу, что мне, первый раз в жизни, захотелось его погладить.
– Да ты Куклачёв, мать твою!
– Да что там Куклачёв! Жаль Лариска завтра приезжает, он бы у меня через неделю в магазин за пивом на велосипеде ездил бы!
– Так у тебя нет же велосипеда.
– Ну, значит, на лыжах!
– Ну давай за правильное воспитание!
– Ну давай!
Лариса с Андреем потом долго удивлялись, что как это так – раньше кот у них вёл себя, как бог и уже они подумывали вести его в Питер к специальному кошачьему психологу, для привития немножко уважения к хозяевам, а тут, за три недельки, кот ест всё, что дают, никому не мешает, выполняет команды "Ко мне", "Сидеть", "Место", "Да йоп твою мать!", смывает в унитазе и даже пытается подметать за собой шерсть.
Так вот, Лариса и Андрей, теперь вы знаете эту историю, которую Паша рассказал мне по большому секрету. Рады, небось, что деньги за вторую машину психологу кошачьему не отдали?))
Мичман Таня
Несмотря на то, что этот рассказ, как и многие другие, пропитан чувством глубокой любви и уважения к женщинам, я не советую читать его феминискам и упоротым моралистам. Мне-то всё равно, а у вас, вдруг пищеварение испортится или, на нервной почве, волосы выпадать начнут, короче: я предупредил, если что.
Таня служила в отделе кадров дивизии и занималась личными делами офицеров. Таня была, пожалуй, самой вредной, склочной и неприятной бабой, которую я встречал за всю свою жизнь, при этом любвеобильность её зашкаливала до высот, на которых ей начинал завидовать даже Эверест.
После каждого второго мужа она теряла паспорт и снова становилась девственницей, а потом, после свадьбы, приезжали дети от мамы из Саратова. На момент описываемых событий, Таня имела троих детей от шести разных мужей и была снова свободной наядой в активном поиске. Работу свою она делала отвратительно, – в личных делах постоянно терялись документы, все нужные представления и документы проще было сделать самому, чем ждать пока она соизволит спуститься с небес на работу. На Таню постоянно жаловались, но командиры дивизии жалели её троих детей и мер по приведению Тани в горизонт не принимали, – просили войти в положение одинокой женщины, "нучтовамсамимсложносделать" и потерпеть.
И, естественно, как и любой человеческое существо на этой планете, от чувства собственной неприкасаемости, Таня, в итоге, охуела охуела совсем. Я старательно избегал этот параллелограмм женского рода (полтора метра во всех трёх измерениях) как мог, но, в итоге, таки стал для неё личным врагом. Я вообще человек не конфликтный и всегда предпочитаю послать человека на хуй, а не заниматься с ним моральным противостоянием, так как считаю, что людей на земле много, а я-то один.
Таня как-то прибежала ко мне, когда я стоял помощником дежурного по дивизии, чтоб, значит, озаботить меня своей работой.
– Здравствуй! – пропищала Таня, протиснувшись в рубку.
А голос у Тани был такой писклявый и противный, что когда она просто говорила "здравствуйте" уже хотелось взять и уебать её с ноги, а тут она ещё мне тыкает, а я, так-то, в четыре раза старше её по званию.
– Здравия желаю, товарищ мичман, – отвечаю ей нарочито строго.
– Слушай…
– Слушайте.
– …слушайте, тебе…
– Вам.
– Вам тут звание досрочно присвоил Министр обороны, надо теперь, чтоб Вы написали представление на себя на досрочное присвоение воинского звания!
Я смотрю на свои плечи, на которых уже красуются новенькие погоны капитана минус лейтенанта, вручённые мне недавно Виктором Степановичем и отвечаю:
– Было бы удивительно, товарищ мичман, если бы Министр обороны выполнял Вашу работу, я считаю. Чуть менее удивительно, но тем не менее, странно выглядело бы, если бы её стал делать я. Приказ министра обороны у меня на руках, погоны на плечах и в удостоверение личности внесена запись, так что ни одной причины не нахожу для того, чтобы ущемлять в правах свои должностные обязанности.
– Да что ты себе позволяешь капитан! – начала визжать (когда она начинала визжать, то тут да, уже хотелось взять дробовик) покрасневшими щеками (восемьдесят процентов от лица) Таня.
– Товарищ мичман! – рявкнул на неё я, – Объявляю Вам два наряда вне очереди за неуставное обращение к старшему по воинскому званию! Доложите об этом своему непосредственному начальнику и немедленно покиньте дежурное помещение!
Таня аж присела от неожиданности. Вот я спокойно сижу, а вот я ору на неё из-под козырька фуражки. Умею изобразить, да. Она выскочила из дежурки и поскакала наверх своей жопой шестдесят восьмого размера, наверняка жаловаться или начальнику штаба, или комдиву. Пффф, тоже мне – напугала ежа. Беру чистый лист бумаги формата А4 и начинаю писать рапорт на имя командира дивизии за ненадлежащее отношение к офицеру военно-морского флота, тем более, при исполнении им служебных обязанностей.
