Владимир Козлов - Курск
Владимир Козлов - Курск краткое содержание
Козлов Владимир
Курск
Владимир Козлов
Курск
15/08/2000, 17:04
Офис. Я подхожу к окну. С кондиционера на пятом этаже капает вода.
Боб говорит мне, просматривая свои имэйлы:
- Надо лететь в Мурманск, писать статью про затонувшую подводную лодку.
- Зачем нам это? Мы что - крупная газета? Сделаем материал по сообщениям агентств, по теленовостям - как всегда.
- Нет, надо ехать. Все туда едут - все телеканалы, все радиостанции, все газеты, даже самые мелкие. Кто не напишет про это - останется в жопе. Мы должны ехать.
- Что, вдвоем?
- Да.
- А как ты объяснишь Лондону, зачем ехать вдвоем? Они заноют, что дорого.
- Я не говорю по-русски.
- Тогда давай поеду я. Пришлю оттуда статью по мэйлу, а ты ее отредактируешь и отправишь в Лондон.
- Нет, я тоже должен ехать, это - очень особое событие. Важно для карьеры журналиста. Ты что - не понимаешь?
Боб говорит секретарше Насте, чтобы она заказала нам с ним билеты на ближайший рейс до Мурманска. Я, Боб и она - весь персонал московского бюро газеты. Зачем нужна Настя, я не понимаю. По-английски она говорит на уровне средней школы - закончила ее в этом году, - печатает одним пальцем, сообразительности никакой. Только миленькое детское личико и готовность в любой момент потрахаться с Бобом на диване во второй комнате.
Билеты есть только на субботу, до этого все разобрано. Настя звонит в гостиницу, бронирует нам двухместный номер - одноместных нет. Боб кривится.
- Я не хочу нюхать твои российский носки.
- А я - твои английские.
18/08/2000, 17:21
Шереметьево-1, бар. Боб стоит у стойки с двумя здоровыми мужиками. На стойке - пластиковые стаканы от пива, разорванные пакеты чипсов. Я подхожу.
- Привет, - говорит один мужик. - Мы с Варшавы. А матка у меня русская, я говорю по-русски.
Поляки суют мне руки, я жму их, хлопаю по плечу Боба.
- Тоже летите в Мурманск?
- Да.
- Пошли тогда, уже посадку объявили.
После регистрации выпиваем с Бобом по пиву. Поляки куда-то пропадают.
В самолете мое место посередине, у Боба - возле прохода. Около окна девушка в черном свитере.
После взлета она спрашивает:
- А вы что - иностранцы?
- Боб - иностранец. Англичанин. А я - русский. Ты по-английски говоришь?
- Не-а. А он по-русски?
- Тоже нет.
Девушек всегда больше интересует Боб. Англичанин все-таки, денег море, можно сходить в ресторан, потом в бар, а потом, само собой, - к нему домой, если он к тому времени не вырубится. Но сейчас он дремлет, откинувшись на спинку сиденья - в аэропорту выпил не меньше двух литров пива.
- А как тебя зовут?
- Анна. А тебя?
- Вова.
- Очень приятно.
- Взаимно. Ты из Мурманска?
- Нет, из Мончегорска. Это недалеко, всего 150 километров. Была в Москве в командировке. А вам зачем в Мурманск?
- Мы - журналисты. Писать статью про "Курск".
- А-а-а.
Стюардесса везет по проходу тележку с бухлом, случайно толкает Боба. Он открывает глаза и говорит:
- Давай купим бутылку мартини.
- Зачем?
- Угостить девушку.
- Ты мартини будешь? - спрашиваю я у Анны.
- Нет, я за рулем. У меня машина на стоянке в аэропорту.
- Ясно.
Я перевожу Бобу, он закрывает глаза и отрубается.
18/08/2000, 19:33
Самолет едет по полосе. Анна говорит:
- Давайте, я вас подвезу. Вам в какую гостиницу?
- "Мурманск".
- Почти что по дороге.
Выходим на летное поле. Холод собачий. Я не подумал, что Мурманск севернее Москвы, и полетел в одной рубашке.
Идем мимо облезлого здания аэропорта к стоянке. Сквозь асфальт пробивается чахлая трава. Автостоянка - на отшибе, выглядит пустынно.
- Сейчас будет прикол, если машину угнали, - говорит Анна и улыбается.
Машина на месте - почти новая "десятка". Мы садимся. Боб немного протрезвел. Он спрашивает меня:
- А где поляки?
- Откуда я знаю, где поляки? И зачем они тебе?
Анна говорит:
- Только я должна вас предупредить - я еще неопытный водитель, поэтому езжу всегда по правилам. А там есть одно место, где все едут с превышением, и кто сзади, на меня злятся.
За окнами - холмы и желтеющие деревья. Боб спит, Анна старательно ведет машину.
Сзади кто-то долго сигналит. Нас обгоняет добитый "фольксваген", водитель показывает "fuck".
- Ну вот, я же вам говорила...
Въезжаем в город. Замусоренные улицы, пятиэтажки с облупившейся краской. Нелепо одетые люди. Здесь, наверное, жутко скучно.
Останавливаемся у гостиницы. Снаружи - обычная кирпичная пятиэтажка. Анна пишет на бумажке свой телефон.
- Только это - рабочий. Домашнего у меня нет. Нужно сказать, чтобы позвали Анну из отдела финансов.
Я кладу бумажку в карман. Анна по очереди протягивает нам руки.
- Ну, приятно было познакомиться. Звоните, если будет время.
Боб дежурно улыбается своей "западной" улыбкой.
18/08/2000, 21:02
Поднимаемся в номер. Совковая тумбочка, две кровати с мятыми покрывалами. Зато в ванной - импортный унитаз и смеситель.
- Я ожидал, что будет хуже, - говорит Боб.
- Ты всегда ожидаешь хуже.
- Давай сегодня никуда не пойдем. Начнем завтра с утра.
- А сегодня и идти некуда, сейчас стемнеет.
Я включаю телевизор. Новости. "Курск". Спасательные работы осложняются плохими погодными условиями.
Боб не понимает русского и начинает болтать.
- Наши английские журналисты - говно и хуесосы. Есть только один хороший - он на пресс-конференции спросил у Блэра: "Почему вы так радушно принимали Путина, который замарал себе руки чеченской кровью?"
- А чем твой Блэр лучше Путина?
- А я не говорю, что лучше. Одинаковые подонки.
- Нет, говоришь. И вообще, какое вам - англичанам - дело до того, что происходит в Чечне, а? Вам что, Северной Ирландии мало? Хули вы всюду лезете?
- Северная Ирландия - часть Соединенного Королевства.
- А Чечня - часть России.
- Ничего подобного. Россия просто пытается подчинить ее, а Чечня ведет освободительную борьбу.
- Слушай, ты полтора года в России, а еще не научился говорить по-русски. Но зато ты уверен, что понимаешь то, чего мы не понимаем. А мы все, по-твоему, дураки, да?
- Нет, но в России нет такой долгой демократической традиции, как на Западе...
- Засунь ты в жопу свою демократическую традицию...
- ...и вы еще не осознали ценности гражданского общества.
- А ты уверен, что оно нам нужно, ваше гражданское общество?
Я больше не хочу с ним разговаривать. Выключаю телевизор, сбрасываю шмотки и ложусь. На белом пододеяльнике несколько зашитых дырок.
Боб говорит:
- Я пойду в бар.
- Хорошо. Ключ только один, пусть останется у меня. Постучишь, когда вернешься. Боб выходит, хлопнув дверью. Я засыпаю.
Звонок телефона. Просыпаюсь, хватаю трубку.
- Алло?
- Добрый вечер. Извините за беспокойство. Не хотите ли познакомиться с симпатичными девушками?
- Иди в жопу.
Бросаю трубку, поднимаюсь и иду в туалет поссать. За входной дверью шум.
- Джон, дай мне еще пятьдесят долларов, - говорит женский голос.
Я ложусь.
19/08/2000, 8:35.
Боб еще спит. Он приперся в четыре утра, пьяный в жопу. Я трясу его за плечо.
- Пошли завтракать.
Спускаемся в кафе, берем себе по яичнице-глазунье с сосисками. Худая прыщавая девушка лет восемнадцати собирает со столиков грязную посуду.
- Скажи ей, что если она поднимется сейчас со мной в номер и отсосет у меня, я дам ей пятьдесят баксов, - говорит Боб.
- С чего ты взял, что она пойдет? Она не проститутка, она здесь официанткой работает. Насчет проституток никаких проблем - мне вчера три раза звонили.
- Меня проститутки не интересуют. Хочу с этой.
- Нет, ты объясни - с чего ты взял, что она у тебя возьмет?
- Пятьдесят баксов - большие деньги. Она здесь столько зарабатывает за месяц.
- Не буду я ей такое предлагать, хочешь - сам и предлагай.
Доедаем, поднимаемся в номер. Я сажусь на телефон. Чтобы попасть в Видяево, откуда ушла лодка и где сейчас родственники подводников, нужно специальное разрешение из генерального штаба, из Москвы. Для этого нужно отправить туда запрос по факсу. Насти в офисе нет - воскресенье. Придется отложить на завтра.
- Ну что, поехали на вокзал? - спрашивает Боб.
- А что там делать? Давай лучше останемся, посмотрим по телевизору, как разрезают лодку. На РТР прямая трансляция.
- Нет, это все ерунда, это будет на всех каналах. Нам нужны родственники, нам нужно сделать статью "человеческого интереса".
- Ладно, поехали.
Я беру диктофон, Боб - свою навороченную "мыльницу", и мы спускаемся вниз. В баре сидят поляки, пьют пиво. Кроме них - еще человек десять иностранных корреспондентов. Большинство их и все русские журналюги живут в другой гостинице.
Ждем троллейбуса. Через дорогу, около универмага, стоят цепью поперек тротуара валютчики в кроссовках "рибок" и теплых куртках "колумбия".
На вокзале - тоже толпа журналюг, в основном - иностранцы. Трое офицеров-подводников с распечатанными на принтере бумажками "Курск" встречают родственников. Еще один - с такой же бумажкой, но в гражданском, в джинсовой куртке. Я подхожу к нему, спрашиваю:
