Анна Бартова - Последняя битва
Владелец судна несколько раз повторил превосходства далеко не нового брига и назначил цену в пятнадцать тысяч. Поднялись руки, различные голоса стали выкрикивать все увеличивающиеся цифры. Когда сумма достигли тридцати тысяч, желающих торговаться стало меньше. Дождавшись паузы, Патрик поднял руку и произнес:
– Сорок тысяч.
Зал загудел. Богато одетый мужчина почесал бороду и, неодобрительно оглядев одежду Патрика, ответил:
– Пятьдесят.
– Шестьдесят! – крикнул милорд Вэндэр, зная, что в кармане нет ни цента.
– Может ли кто дать больше? – с бегающими от возбуждения глазами спросил торговец.
– Семьдесят восемь, – торжественно произнес богатый покупатель.
Зал молчал, торговец облизал пересохшие губы, Патрик ответил:
– Сто.
На это предложение возразить не посмел никто. Тогда продавец торжественно ударил молотком об стол и крикнул:
– Продано человеку с необычайно щедрым сердцем.
Патрик не сдержал саркастической улыбки. Когда люди, недовольно ворча, стали расходиться, торговец пригласил покупателя зайти в смежную комнату. Милорд и его спутники собрались войти, но торговец преградил им дорогу словами:
– Комната слишком тесна, господа, вы все не поместитесь. Только покупатель, прошу простить меня, – толстяк довольно улыбнулся.
Патрик покосился на друзей. Кристофер скривился, Франсуа оставался спокоен, как всегда, но Сесилия… Уголок ее рта подернула усмешка, она прищурила правый глаз, а голова слегка наклонилась набок. Патрик прекрасно знал, что означают эти жесты.
– Сэр, – с наигранной любезностью обратилась она к торговцу, – позвольте мне присутствовать, я жена этого человека и должна быть с ним.
– Миссис, я вижу рядом с вами спутников, – недовольно фыркнул торговец, он не желал видеть эту даму в комнате. – Подождите на улице. Думаю, что вы тем более не понимаете в финансовых операциях и сделках, вам будет не интересно.
– Конечно, не понимаю, куда уж мне, – сокрушенно вздохнула Сесилия. Кристофер с трудом сохранил равнодушное выражение. – Но разрешите мне присутствовать. Я, видите ли, боюсь находиться одна, без мужа, на улице. Сейчас там так неспокойно! – она всплеснула руками. – Сегодня утром неизвестными были убиты двадцать человек.
Торговец недовольно передернул плечами и согласился. Про происшествие в пабе уже говорил весь город. Сесилия слегка улыбнулась своей маленькой победе, все, кроме продавца, поняли смысл этой улыбки. Вэндэры и владелец судна прошли в крохотную комнатку. Патрик и толстяк сели за небольшой стол, Мэри осталась стоять между ними.
– Итак, – потирая руки, начал хозяин брига, – попрошу, сэр, предоставить деньги.
– А вы принимаете расписку? – спросил милорд Вэндэр, готовый предоставить свою роспись и позже действительно выплатить сумму.
– Нет, – отрезал тот. – Только золотом. Никаких бумаг. Здесь полно жуликов и прохвостов, подделывающих бумаги.
– Ну, а если я предоставлю вам первый взнос, оставлю расписку, и через месяц вы получите свои деньги?
– Нет! Платите или убирайтесь. Смотрю, вы не хотите отдавать мне деньги…
Сесилия тихо, как ночная пантера, обошла торговца и встала за его спиной. Патрик посмотрел на жену, потом снова на толстяка и спросил еще раз:
– Это ваше окончательное решение? Я обещаю заплатить золотом позже.
– Нет! Здесь и сейчас или проваливайте!
Одним резким движением Рыжая Мэри обхватила сильной левой рукой жирную шею и плотно прижала к себе, а правой достала кинжал и приставила его к груди торговца.
– Одно слово, и ты умрешь, – зловеще прошептала она.
Лицо толстяка приобрело зеленый оттенок, глаза впились в блестящее острое лезвие. Рыжая Мэри продолжила все тем же зловещим тоном:
– Вот моя плата за твой корабль. Твоя жизнь. Тебя это устраивает?
Видимо, владелец брига несколько справился со страхом, потому что попытался встать, но это ему не удалось. Рыжая Мэри держала его железной хваткой. Тогда он решительно заявил:
– Это грабеж! Когда вы уйдете, я подниму тревогу, вас схватят.
Сесилия посмотрела на мужа и подмигнула, чтобы тот подыграл. Спокойным ледяным тоном она сказала толстяку:
– Знаешь, мой друг Асканио сказал, что я специалист по ведению переговоров. И я говорю тебе: корабль и молчание два часа или твоя смерть.
Торговец вздрогнул, спина его напряглась. От холодного тона этой женщины ему стало жутко. Сталь в ее руке разрезала его одежду. Патрик как бы невзначай заметил:
– Некоторые говорят, что у нее вместо сердца кинжал. Не советую долго думать, это может плачевно кончиться. А корабль все равно будет наш.
– Хорошо, хорошо! Забирайте! – в панике закричал торговец.
– А будешь ли ты молчать? – усмехнулась Рыжая Мэри.
– Да, да! Клянусь вам своей жизнью, своими деньгами. Я буду молчать! Не убивайте. Провались этот корабль, у меня будет еще. Забирайте, уходите!
Сесилия отпустила толстяка и спрятала кинжал. Патрик поднялся с места и, приблизившись к торговцу, слегка стукнул его по затылку, тот потерял сознание.
– Уходим! – скомандовал Патрик. – Этот фарс затянулся.
За дверью их ожидали друзья. Патрик и Сесилия коротко кивнули им, после этого они поспешили к бригу. Через сорок минут судно было готово к отплытию и вскоре оно отчалило.
– Эй, Рыжая, – окрикнул Кристофер, когда порт остался далеко позади. – Куда мы теперь?
– Во Францию. Там нас будет ждать последняя встреча с Яном. Он сам выбрал место для нее.
– Я бы сказал, что глупо плыть на встречу с ним, но разве это что-то изменит? Хотя знаешь, пожалуй, Роджер был прав. Наверно, больше не сыщется такого безумца, готового бросить вызов Яну.
Сесилия криво улыбнулась, Кристофер похлопал ее по плечу и отошел в сторону. Нехорошее, едкое предчувствие щемило ему сердце. Он не был суеверен и смеялся над сентиментальностью, но почему-то прожженный мошенник был уверен, что они плывут наяяяяяя смерть. Сколько раз они встречались лицом к лицу с Яном, но еще ни разу подобные мысли не были столь навязчивы. А сейчас он с тоской смотрел на Рыжую Мэри, и невольно ему стало жаль ее.
Глава 37
Франция
Со всех сторон грянула музыка, зал был наполнен светом тысяч свечей. Хрусталь переливался и играл всеми цветами, искрились дорогие вина, серебряные подносы ломились изысканными закусками. Дамы в пышных нарядах томно зевали и обмахивались веерами из страусиных перьев, их кавалеры чинно разговаривали, поправляя бархатные камзолы. Некоторые люди кружились в танце, некоторые грациозно ждали своей очереди. Зал наполняли изысканность и грация.
