Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

– Нет, о пассажирах. Они жаловались на холод. Похолодало довольно неожиданно, – пожала плечами Дейзи. – То есть, когда мы отошли от Ирландии, погода тоже была вовсе не тропическая, но было еще терпимо, и дамы, которых я обслуживала, с удовольствием гуляли по палубе, а в воскресенье вдруг – бац! – и ударил мороз.

Впервые заговорил сэр Эрнест Шеклтон, и Поппи отметила его ирландский акцент.

– Это случилось потому, что вы вышли из Гольфстрима, относительно теплого в любое время года, в Лабрадорское течение, которое несет очень холодную воду. Капитан Смит должен был хорошо знать об изменении температуры воды и что это значит.

Бигем заинтересовался.

– Вы включены в мой список свидетелей.

– Да, я знаю.

– Вы можете поделиться сейчас своим мнением?

Прежде чем Шеклтон успел ответить, Дейзи вставила еще одно наблюдение.

– В Плимуте я давала показания, но не понимала, что от меня хотят услышать, поэтому сказала очень мало.

Бигем виновато улыбнулся Шеклтону и снова повернулся к Дейзи. Поппи терялась в догадках, что собиралась рассказать ее сестра. Она не могла признаться в том, почему опоздала к своей спасательной шлюпке, а упоминать украшения мисс Бонелли было бы очень неосмотрительно.

– Вы знаете миссис Райерсон? – спросила Дейзи.

– Я знаю о ней, разумеется, но никогда с ней не встречался, – покачал головой Бигем.

– Это так печально, – произнесла Дейзи, и ее глаза, казалось, наполнились сочувствием. – Райерсоны возвращались в Нью-Йорк, потому что их сын погиб в аварии, поэтому они почти не выходили из каюты, в отличие от других пассажиров. При ней была служанка, молодая француженка по имени Викторина. Я часто разговаривала с ней, потому что хорошо владею французским и стараюсь практиковаться.

Поппи обратила внимание, что на Бигема не произвело никакого впечатления известие, что Дейзи говорит по-французски, но он явно не мог оторваться от этих голубых глаз и продолжить разговор с Шеклтоном.

– А Викторина говорила что-нибудь о льдах? – уточнил Бигем.

– Да, – ответила Дейзи. – Утром того дня, когда мы столкнулись с айсбергом. Это было в воскресенье, кажется? Впрочем, это неважно.

– Да, было воскресенье, – подтвердил Бигем.

– Так вот, утром в воскресенье Викторина убедила миссис Райерсон выйти на палубу подышать воздухом. Они очень удивились похолоданию и как раз жаловались на это миссис Тэйер, когда мимо проходил мистер Исмей. Поскольку он был практически хозяином судна, они спросили у него, не тревожит ли его возможность встречи с айсбергом. Он сказал, что получил предупреждение и они запускают дополнительные котлы. Викторине показалось, что он имеет в виду, что они собираются увеличить скорость, чтобы поскорее выйти из опасной зоны.

Ее прервал уверенный голос Шеклтона.

– Это было бы безумием. Если рядом айсберги, скорость, наоборот, сбрасывают, чтобы не налететь на них на полном ходу. Думаю, или Викторина что-то не поняла, или Исмей нес чушь.

Поппи взглянула на ирландца и увидела, что он по-настоящему разозлился.

– Так сказала Викторина, – настаивала Дейзи. – Миссис Райерсон ответила ей, что они прибудут в Нью-Йорк вечером во вторник или утром в среду, что намного раньше, чем они ожидали. Более того, миссис Райерсон была встревожена, потому что их должны были встретить и она собиралась послать радиограмму, чтобы поменять время.

Бигем покачал головой и вопросительно посмотрел на Хейзелтона.

– Кто-нибудь еще из экипажа упоминал об этом в своих показаниях? – спросил он.

– Я посмотрю еще раз, – ответил Хейзелтон. – Но я ничего подобного не видел.

И вопрос, и ответ озадачили Поппи. Как Гарри Хейзелтон связан со всем этим? Почему он изучает показания экипажа?

Выражение лица Бигема изменилось, когда он снова посмотрел на Дейзи, и Поппи показалось, что она уловила легкую суровость в его лице и голосе.

– Вы говорили об этом с кем-то еще?

– Нет, не думаю, – пожала плечами Дейзи.

– Вы уверены? – спросил Бигем.

Дейзи, не заметив, что Бигем перестал флиртовать и больше не выказывает сочувствия, приложила палец к щеке и задумчиво поджала губки.

– Вы говорили об этом кому-то еще? – строгим голосом повторил вопрос Бигем.

На этот раз Дейзи, похоже, поняла, что симпатичный офицер больше не заигрывает с ней.

– Да, уверена, – сказала она. – Я сама только что об этом вспомнила.

– А та служанка миссис Райерсон, Викторина, где она? – спросил Бигем.

– Она в Америке, – ответила Дейзи.

Бигем кивнул.

– Будет лучше, если вы больше не станете упоминать об этом, – сказал он.

Дейзи, казалось, хотела возразить, но ее прервало появление троицы пожилых официантов. Один из них нес поднос с серебряным чайником и чашками из тонкого фарфора, у другого в руках была подставка для пирожных, а третий толкал перед собой тележку с прочими чайными принадлежностями. Все разговоры прекратились, пока официанты расставляли посуду, блюдо с чайными сэндвичами, раскладывали салфетки, птифуры и глазированные пирожные.

Епископ благословил собравшихся и направил беседу в русло обыденной и пустяковой светской болтовни. Разве не поразительно, что Гарриет Куимби [100] на своем самолете пересекла Ла-Манш? Куда она отправится дальше? Видели ли они прекрасную новую статую Питера Пена в Кенсингтонских садах? Что они думают о королевском визите в Индию? Может быть, капитан Хейзелтон сможет поделиться мнением сведущего человека?

Чаепитие стало казаться вполне обычным. Дейзи хлопала ресницами, а в улыбке Бигема не осталось и следа прежней угрозы. Поппи даже решила, что ошиблась. Никто, кроме нее, похоже, не заметил внезапного изменения в настроении Бигема, а теперь он снова беспрерывно улыбался. Поппи заставила себя расслабиться и присоединиться к беседе. Капитан Хейзелтон рассказал несколько занимательных историй про свои приключения в Индии, а Шеклтон поведал о своих полярных путешествиях. Поппи ловила каждое слово, понимая теперь, как была оторвана от мира в Риддлсдауне. Как ей не хотелось возвращаться в отчий дом! Если бы она разрешила Дейзи воспользоваться украденными деньгами, они могли бы… Она подавила в себе эту мысль и решила просто наслаждаться моментом.

Когда дядюшка Хью объявил, что пора идти, Поппи неохотно начала собирать сумки и коробки. За это время их жизнь стала почти обычной, и воспоминания об огромном корабле, скрывающемся под водой, немного отступили. Конечно, они останутся теперь навсегда, затаившись где-то на краю сознания. Поппи не знала, как окончательно избавиться от этого ужаса.

Бигем и Хейзелтон проводили их до вестибюля. На какое-то мгновение они оказались замкнуты в иллюзорном социальном пузыре. В этом пузыре капитан Бигем и капитан Хейзелтон были всего лишь игрушечными солдатиками, отважными джентльменами в яркой форме и с безупречными манерами. Когда они достигли вестибюля, пузырь лопнул. Бигем и Хейзелтон переговаривались полушепотом, и их взглядах сквозила суровость людей, которые привыкли иметь дело со смертью. И эти взгляды были направлены на Дейзи, которая безмятежно улыбалась, пока они прощались.

Поппи увидела, как обоих военных, стоило им выйти на улицу, тут же окружили репортеры и фотографы.

– Только погляди! – прошептала Дейзи, вцепившись в руку Поппи. – Погляди на все эти камеры!

– Это все из-за «Титаника», – снисходительно поглядел на Дейзи епископ. – Публика жаждет любых деталей. Полагаю, они считают, что капитан Бигем скажет им что-то новое.

– А капитан Хейзелтон? – спросила Поппи, покраснев и возблагодарив широкие поля своей шляпки. – Что может рассказать он?

– Ничего, – ответила Дейзи. – Его не было на «Титанике». Их обоих там не было. Они должны говорить с нами, Поппи. Они должны фотографировать нас.

– Ты же слышала, что сказал капитан Бигем, – покачала головой Поппи.

– Фу! Я не обязана поступать так, как он хочет.

– Он говорил серьезно, – предупредила Поппи. – Пожалуйста, Дейзи, не делай глупостей.