Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

– Я не уверен, что даже айсберг имеет отношение к делу.

– Молодец, – тихо ответил Бигем.

Гарри понадобилось мгновение, чтобы собраться с мыслями. Если Бигем искал ответы, начинать нужно было с самого начала, а для «Титаника» рейс начался с агентов, которые признали его годным к выходу в море.

– Вы говорите, что судно было сертифицировано дважды: сначала – в Белфасте, а потом – в Саутгемптоне. У вас есть основания подозревать, что оно не было готово к выходу в море? Вы предполагаете, что при осмотре что-то было скрыто или упущено?

Бигем разочарованно покачал головой.

– Не думаю, что начинать нужно с этого.

– Почему же? – нетерпеливо спросил Гарри. – Это кажется вполне логичной отправной точкой.

– Потому что у нас нет времени на обстоятельства, не имеющие значения, – ответил Бигем.

– Едва ли можно утверждать, что это не имеет значения, – возразил Гарри.

Бигем понизил тон, словно секретничая с Гарри.

– Мы ведем игру с очень большими ставками, и я не знаю, сколько у нас времени. Вам следует начать с показаний экипажа. Там могут попасться слова, которые не следовало произносить вслух.

Гарри ощутил странный зуд. Он больше не был уверен в том, что от него требуется. У него возникло чувство, будто Бигем ждет от его изысканий конкретного результата, и необязательно правды.

Он вышел в зал и принялся рассматривать макет «Титаника». Корабль был гордостью верфей Белфаста.

– «Уайт стар» никогда не утверждала, что он непотопляем, – заметил Бигем. – Судно было построено с учетом последних достижений в сфере безопасности, но ни один корабль нельзя назвать абсолютно непотопляемым. Этот миф раздули газеты. Когда четыре водонепроницаемых отсека затоплены, остается только одна дорога – на дно.

Гарри провел пальцем вдоль корпуса, ощущая рельеф имитации заклепок.

– Трудно себе представить, чтобы простой скользящий удар айсберга пробил в борту дыру, способную затопить сразу четыре отсека, – задумчиво произнес он. – Вы уверены, что нам не следует начинать с того, было ли судно осмотрено как следует?

– Ставить под сомнение сертификаты – все равно что ставить под сомнение деятельность самой «Уайт стар лайн» и предполагать ее причастность.

– Это не исключено, – ответил Гарри.

Бигем снова приобнял Гарри за плечи. Жест предполагал старое товарищество. Говорил Бигем по-прежнему тихо и доверительно.

– Если все так, как вы говорите, то пассажиры потребуют от «Уайт стар лайн» компенсации.

Гарри безмолвствовал, и это побудило Бигема пояснить свои слова. Со вздохом он убрал руку с плеч Гарри и вытянулся в полный рост.

– Это вопрос безопасности государства, – сказал он.

– Не вижу связи.

– Выплата компенсаций обанкротит не только «Уайт стар лайн», но и Международную торговую морскую компанию. Британия не может себе позволить упустить контроль над трансатлантической торговлей. Мы не можем уступить первенство Германии. Король и государство прежде всего, старина. Боюсь, на горизонте маячит война. Нужно ли еще что-то говорить?

Гарри позволил молчанию продлиться, пока сам пытался разобраться в собственных мыслях. Он начал с простой задачи: отыскать племянниц епископа Фординбриджского. Каким образом это задание могло превратиться в дело международной важности? Почему Бигем решил вдруг сыграть на патриотизме Гарри?

– Мы оба приняли королевский шиллинг, – сказал Бигем.

Гарри понял, что он имеет в виду. Они с Бигемом были солдатами. Они присягали на верность короне, и ранение, поставившее крест на военной карьере, не освобождало его от этой клятвы.

– И в какой же части горизонта маячит война? – спросил Гарри.

– В данный момент – на Балканах, – мрачно ответил Бигем. – Но грядущая война не будет локальной. Заморские владения каждой вовлеченной в нее страны, без сомнения, отойдут победителям, а коли уж дело касается Британии, Германии и Франции, то речь идет о немалой части земного шара. Это будет такая война, каких мы прежде не видели. Война за окончание всех войн.

– И мой вклад в военные усилия будет состоять в чтении показаний экипажа «Титаника»?

– Это может казаться пустячным делом, но, уверяю, это очень важно.

– Что мне искать?

– Не знаю, но уверен, что вы сразу узнаете важную информацию, когда найдете ее.

– А если я что-то найду?

– Остальное предоставьте мне.

Гарри вспомнил усталые лица мужчин и женщин, которые увидел в Плимуте. Он не собирался оставлять их на милость Бигема. Он сделает то, о чем просит Бигем, и прочтет показания, но что с этим делать дальше, будет решать уже сам.

Он улыбнулся Бигему.

– Когда мне приступать?

Бигем пододвинул кипу бумаг на столе к нему.

– Сейчас самое время.

Викарий проводил Поппи в кабинет епископа. Дядюшка Хью сидел за массивным дубовым столом. Он был одет в официальную пурпурную сутану, а за спиной стоял прислоненный к стене епископский посох. Он жестом предложил Поппи сесть.

– Давай сразу перейдем к делу, – сказал он. – Как бы мне ни хотелось, но я не могу себе позволить оставить вас в своем доме. Вы с Дейзи получили пару дней отдыха, и, полагаю, пришло время вам вернуться в Риддлсдаун и поговорить с отцом.

– Он просил нас приехать?

– Нет.

– Он знает, что мы сделали?

– Я сообщил ему по телефону.

– И что он сказал?

– Он сказал, что отправил вас в Лондон купить одежду для его будущего сына. Он даже представить себе не может, каким образом вы оказались на «Титанике». Считает, что с вашей стороны это было очень беспечно.

Поппи не удержалась от внезапного приступа истерического хохота.

– Беспечно! Он думает, мы случайно оказались на «Титанике»?

Епископ пожал плечами и улыбнулся.

– Да. Судя по всему, именно так он и думает. Он не допускает и мысли, что вы с сестрой сбежали, потому что не хотели оставаться дома.

– Дядюшка, – сказала Поппи. – Вы понятия не имеете…

Дядя наклонился вперед и посмотрел ей в глаза.

– Ты ошибаешься. Я знаю, на что похожа твоя жизнь и что он думает о тебе, но не забывай, что ты – его наследница. Если твоя мачеха не родит сына…

Поппи жестом остановила его.

– Если и на этот раз родится девочка, то отец будет пытаться снова. А если его жена умрет, то он возьмет новую. Отец никогда не смирится с тем, что я могу стать его наследницей, – она почувствовала, как к глазам подступают слезы. – Он вообще меня не замечает!

Она достала платок из кармана платья, промокнула глаза и приказала себе успокоиться. «Больше полутора тысяч человек погибли. Ты видела и слышала, как это происходило, пока сама сидела в безопасной спасательной шлюпке. Ты не имеешь права плакать».

– Поппи! Поппи!

Девушка убрала платок, услышав за дверью голос Дейзи.

– Гляди, что у меня есть!

Епископ махнул рукой.

– Лучше пойди и посмотри, что она задумала. Ты же ее знаешь.

Говоря о Дейзи, он тепло улыбнулся. Поппи понимала, что он, как и большинство мужчин, замечал только очарование и сообразительность Дейзи. Но, как и все они, понятия не имел, какие коварные мысли на самом деле скрывали эти блестящие глаза и детская улыбка.

Дейзи стояла в прихожей в окружении магазинных сумок и шляпных коробок.

– Помоги мне отнести это наверх, – попросила она.

– Где ты все это добыла? – удивленно спросила Поппи.

– Я встала ни свет ни заря и поехала в Винчестер. Там очень хорошие магазины, хоть и не такие хорошие, как в Лондоне, и, конечно, ничего не подгоняли по размеру, потому что на это не было времени. Но я знаю, что все, что я выбрала для себя, мне впору. Конечно, я постаралась подобрать что-нибудь и тебе. Но это было непросто. Ты ведь такая каланча, Поппи!

– Ты ездила в Винчестер? – с тревогой спросила Поппи.

– Да. Это же совсем рядом. Я попросила одного из дядюшкиных служек, послушников или как там их называют, чтобы он вызвал мне такси. Ты еще спала.