Владимир Трошин - Любимцы Богини
Из-за женского пола пострадал и Дима, высокий голубоглазый блондин с классическими чертами лица. Он также служил в Петровске, только на торпедо-технической базе. Это к нему обращался Вертинский, говоря: «Нашему полку прибыло». О том, за что ему дали трое суток ареста, никто бы никогда не узнал. На все вопросы товарищей по несчастью он отшучивался или отвечал молчанием. Но вечером того же дня случилось событие, которое раскрыло его тайну и разнообразило пребывание на гауптвахте. Как обычно, перед отбоем пришла с уборкой тетя Мотя. Идя за водой в душ, она поманила рукой за собой Диму.
– Тебя, тебя, красавчик – хриплым голосом она напомнила ему. Дима, удивленно хлопая белесыми ресницами, пошел за ней. Не менее были поражены и ребята. Перед тем как дверь захлопнулась, они успели услышать только одну фразу уборщицы: «Ты, что же кобель бесстыжий!».
Минут через пять дверь открылась. Тетя Мотя не обращая ни на кого внимания, проплыла к входной двери, а за ней выскочил красный как рак Дима.
Офицеры переглянулись, а Квадрат грубо пошутил:
– Что у тебя там за интим с тетей Мотей? Дима отмахнулся:
– Подождите немного. И только после вечерней поверки, когда снаружи раздались звуки навешиваемого на засов замка, он опять пошел в душевую. Вернулся со свертком с закуской и бутылкой крепленого болгарского вина. Угощая ребят, он рассказал, откуда такие подарки.
Ну, в чем он был виноват, если женщины сами вешались ему на шею, причем особенно замужние. Сослуживцы неоднократно замечали, идет в кинотеатр на вечерний сеанс один, а выходит под руку с дамой. С одной из них роман продолжался довольно долго. Любовники потеряли бдительность, и были застигнуты врасплох законным супругом в его собственной квартире. Выяснение вечного в таких случаях вопроса «Кто в доме хозяин?» привело к тому, что одинокая пожилая соседка услышав шум и крики в соседней квартире, вызвала патруль. Начальник гарнизона отреагировал на этот случай стандартными тремя сутками ареста. Любимая женщина не забыла его в беде и что бы как-то скрасить пребывание на гауптвахте, организовала через тетю Мотю эту передачу.
Стоя у импровизированного стола на откинутой койке, довольный Вертинский попросил Дмитрия:
– Ты хоть имя волшебницы, устроившей нам такой чудесный вечер, назови!
– Юлия Константиновна, – ответил Дима.
– А почему не просто Юля? – удивился Вертинский. – Сколько ей лет?
– Двадцать девять!
– Тогда почему Юлия Константиновна? – опять задумался Квадрат. – Где она работает?
– В универмаге!
– В каком отделе?
– Она заведующая универмагом!
– Тогда все понятно, познакомь меня с ней!
– А с ее мужем ты не хочешь познакомиться? – съязвил Серега.
Все рассмеялись.
Квадрата и Сергея освободили через два дня. Без них стало еще тоскливее. Василию повезло, что у него срок содержания на гауптвахте заканчивался в один день с Дмитрием. Дело в том, что отбывшего срок на гауптвахте по правилам должен был забирать представитель части. За Василием никто не приехал. Несмотря на то, что Василий уже получил личные вещи и продовольственный аттестат, прапорщик Фугель упорствовал, не желая его отпускать одного. Хорошо, что за Димой прислали капитана 3 ранга. Он уговорил неуступчивого прапорщика, обещая передать бывшего арестанта лично командиру корабля. В Петровск ехали вдвоем с Димой. Кап-три, посадив их в автобус, напутствовал: «Ребята взрослые. Доедете самостоятельно!». Всю дорогу Василий думал, почему за ним никто не приехал? И только когда автобус выехал после КПП на серпантин сопки, с ее высоты он увидел, что К-30 на привычном месте у дальнего пирса нет.
С остановки Бобылев почти бегом добрался до номера в гостинице. Ему было стыдно за свой помятый вид и только начинавшие желтеть синяки под глазами. Дежурная, увидев его, не удержалась, чтобы не заметить:
– Война, что ли началась в поселке? Одних бьют, других убивают!
Василий хотел пройти мимо, сделав вид, что его это едкое замечание не касается, но не удержался. С натянутой на лице улыбкой, он обронил, как бы невзначай:
– Ну, бьют, понятно меня, а кого убивают-то?
– Да говорят, вроде бы, в поселке какой-то военный, в драке, смертельно ранил гражданского. Два дня назад, с прокуратуры приезжали со свидетелями. Всю дивизию строили для опознания. Только никого не нашли! – довольная тем, что ее юмор оценили, охотно ответила женщина.
«Значит, правы были Славка и доктор! – с тревогой в душе подумал Бобылев. – Если бы не гауптвахта, сидел бы под следствием! А ведь он, наивный, уже начал убаюкивать себя тем, что рассказанное ими сильно преувеличено!».
Приведя себя в порядок, Василий переоделся в чистую форменную одежду. И только тогда обнаружил, что на его тумбочке стопкой лежат несколько писем. Дрожащей рукой он взял верхнее. Так и есть! От Лены, двухнедельной давности. Остальные два письма также были от нее. Читать или не читать? Все равно он должен с ней расстаться. Любопытство преодолело сомнения. Василий достал исписанный аккуратным девичьим почерком листок. Быстро пробежал глазами. Слава Богу! Все как обычно. Ни признаний, ни сокровенных мыслей. Он боялся, что они наложат на него какие-то дополнительные обязательства перед Леной и разрыв отношений с ней тем более будет для нее больнее. Разная чепуха и просьба написать ответ. Более поздние письма были примерно такого же содержания. Это хорошо. Не будет переживать.
Голод заставил идти в магазин. Фея в голубом сарафане сделала вид, что не заметила его разукрашенной физиономии. Кроме плавленых сырков и пряников, на прилавке ничего съедобного не было. Купил и то, и другое. Полбуханки хлеба взял у дежурного по столовой. Сырки с хлебом и чай с пряниками после гауптвахты показались деликатесами. Всю ночь ворочался в полусне, а под утро вообще встал и ходил по комнате. Что-то тревожное не давало заснуть, давило на сердце.
Глава VII
Полная луна освещает пустынную поверхность моря. Безмолвная тишина. Только блики на лунной дорожке. Но вот, где-то вдали, там, где линия горизонта сливается с небом, появляется сгусток каких-то огней. Проходит еще несколько минут и уже можно различить отдельные огни. Слева зеленый, справа красный, а над ними, посередине – белый огонь. Это ходовые огни судна. Огни приближаются и из темноты, бесшумно, словно призрак, появляется увеличивающийся в размерах черный силуэт овального корпуса и возвышающейся над ним боевой рубки. Становится ясно, что это не гражданское судно. Это подводная лодка – боевой корабль ВМФ.
– На вахту, товарищ капитан-лейтенант!
Лавров неохотно открыл глаза. Свет проник через приоткрытую раздвижную дверь в каюту командиров дивизионов, осветив маленький столик, прижавшийся к свободной от коек, кормовой переборке.
