Марина Белоцерковская - Леди удачи. Все пути…
— Вы впрямь считаете, что он обрадуется? Должно быть за столько лет он забыл нас? — подевалась куда-то решительность Джоанны.
— Я, правда, его давно не видел, но Волверстон говорил мне, что Питер по-прежнему любит вас, Джоан. Даже ваш портрет стоит у него на столе.
— Да-да! — подхватила Люси. — Помните, на последнем балу был художник, такой милый юноша? Он тогда написал вас, а Блад увидел портрет и купил его, не торгуясь. И теперь, говорят, с ним не расстается.
— Так что же мы сидим, черт побери всех влюбленных и меня в том числе!!! — не выдержала Мари, вскочив на ноги и не обращая внимания на шарахнувшихся от неожиданности Джереми и Джоанну. — Вперед, на абордаж! И якорь мне в глотку, если кто-то в состоянии нам сегодня помешать!
— Узнаю Ксавье Куто! — улыбнулся Питт. — Но боюсь, что вашей глотке может не поздоровиться — в течение ближайших дней ни один корабль не в силах покинуть гавань. Поглядите в окно — надвигается шторм.
Джоанна подбежала к окну и презрительно хмыкнула:
— Джерри, эту зыбь ты называешь штормом?! Не роняй себя в моих глазах. Лучше угости-ка нас какой-нибудь посудиной, и немедля! Мы отправляемся.
— Выбирайте любую из стоящих в гавани. Вам останется совсем немного — уговорить команду. Впрочем, если хотите, я могу сопровождать вас. До гавани, конечно, а не до Ямайки. Мои обязанности, сами понимаете…
— По рукам, Джереми! — воскликнула Джоанна, в то время как Мари уже сбегала по лестнице.
* * *В гавани стояло не так уж много кораблей — надвигающийся шторм разогнал их по безопасным бухтам. Не сговариваясь, Ксави и Джоанна направились к легкой изящной бригантине с новенькими парусами. На ее кормовом подзоре сияло свежей краской название: «Элизабет».
— Эта Лизочка мне по душе, — Ксави по-хозяйски окинула взглядом корабль. — Тебе не кажется, что эта дамочка не прочь вступить с нами в интимные отношения?
— Извращенка! — хихикнула Джоанна, поднимаясь по трапу.
На палубе было пусто. В поисках хоть одной живой души Джоанна зашла в кубрик. Десяток матросов лежали на койках, лениво перебраниваясь друг с другом. Никто даже не повернул головы. Джоанна закрыла дверь в кубрик и заглянула в капитанскую каюту. Она была пуста. Удивленная Джоанна повернулась к сопровождавшему ее Джереми:
— Джерри! «Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?». Кто командует это скорлупкой?
— Похоже, никто! — пожал плечами Питт.
— Ну и дисциплинка! — возмутилась Ксави. — Джоан, кажется, придется вспомнить молодость, а?
Джоанна открыла капитанский сундук.
— А вот и подходящая одежда. Джерри, сколько у вас дают за угон транспортного средства?
— Джоанна, Мари!
— Джереми, не поднимай пыли! — похлопала его по плечу Ксави, свободной рукой вынимая камзол и оглядывая его со всех сторон. — После нашего визита ты занялся государственными делами и вообще из дому не выходил.
Питт еще раз пожал плечами и повернулся к выходу, бросив на подруг взгляд, в котором была странная смесь укоризны, восхищения и легкой зависти. Уже наклонившись, чтобы выйти в низкую дверь, он, не глядя на хозяйничавших в каюте девушек, заметил:
— Месье Жуанвиля, капитана этой бригантины, придется задержать за дебош в кабаке на пару дней.
— А что, он уже успел надебоширить? — удивилась Ксави, разглядывая на свет батистовую рубашку. — Вроде меня с ним не было…
— Успеет… Попутного ветра! — Джереми закрыл за собой дверь.
— Хорошего шкипера воспитал Питер! — улыбнулась Джоанна.
— Главное — догадливого! — закончила ее мысль Ксави.
* * *Приказ отдать швартовы заставил сонную и разморенную сиестой[5] команду подняться с коек. Переругиваясь и костеря на чем свет стоит капитана, вздумавшего в шторм выходить из уютной Кайонской бухты, экипаж вывалил на палубу и замер в недоумении. Перед ними вместо капитана Жуанвиля, старого морского волка, стояли двое мальчишек, по возрасту чуть старше юнг.
— С добрым утром, господа! — с улыбкой сказал один из них, невысокий темноволосый юноша. — Не хотите ли вы поразмяться после сытного завтрака? Пора.
«Господа» зароптали. Вперед выступил здоровенный детина с мрачной небритой физиономией и дудкой боцмана на волосатой груди.
— Это что еще за шутки?! А ну-ка, щенки, брысь отсюда, если не хотите отведать плетки! Вот сейчас придет капитан…
— Не придет! — второй юнец для убедительности тряхнул гривой светлых волос. — Месье Жуанвиль малость перебрали и теперь осматривают местные достопримечательности — портовую кордегардию[6].
— С сегодняшнего дня ваш капитан — я, — спокойно продолжал первый юноша, — Артур Суорд! А это — наш шкипер и судовой врач, Ксавье Куто. Прошу любить и жаловать!
Поднялся невообразимый шум.
— Капитан, они, кажется, не хотят нас ни любить, ни жаловать, — удивился белокурый Куто. — Заняться аргументацией?
— Давай! Только поаккуратнее — команда нам еще пригодится.
— Не извольте сомневаться, кэп! Пара лишних синяков не помешает им заняться парусами, — с этими словами Куто сбросил камзол и, не спеша закатывая рукава, с интересом обошел вокруг боцмана, который медленно наливался кровью.
— Слушай, ты, наглец! — рявкнул тот, достигнув последней степени накала.
Детина рывком протянул руку к вороту юнца, но это движение осталось незавершенным. Более того, он почувствовал, что его рука оказалась чем-то крепко зажата; мгновение спустя перед ошеломленным взором боцмана последовательно мелькнули доски палубы, фальшборт, паруса, и он с немалым удивлением понял, что летит. Когда все полновесных триста фунтов боцмана врезались в сгрудившихся у мачты матросов, настроение его резко изменилось. Поднявшись на ноги и мельком глянув на двух матросов, оставшихся лежать на палубе, боцман подошел к Ксавье и тяжелой глыбой навис над ним, пожевал губами, передернул плечами и в упор спросил:
— Что еще умеешь?
Тот, ни слова не говоря, вытащил нож, деловито оглянулся, и не успел никто ничего сообразить, как послышался резкий свист, и в полудюйме над головой дылды, стоявшего позади всех у мачты, задрожало остро заточенное лезвие.
— Убедительно? — осведомился Куто.
— Ничего… — повертел головой боцман. — А этот тоже умеет?.. — он указал толстым пальцем на спокойно наблюдавшего за происходящим капитана.
— Он?! — Ксав заговорщицки подмигнул боцману и доверительно шепнул: — Он мой учитель…
Глава 2
