Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

Молчание Поппи отличалось тихой невозмутимостью, словно она уже сказала все, что хотела. Дейзи же, напротив, производила впечатление человека, который может многое поведать миру, и только неодобрительные взгляды сестры заставляли ее держать рот на замке.

Гарри ожидал, что по прибытии поезда в Саутгемптон их ожидает шумная встреча, но толпа на платформе безмолвствовала точно так же, как и экипаж «Титаника» в поезде. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы понять причину – здесь не было репортеров. Кто-то наконец додумался до верного решения и не допустил газетчиков. Здесь должен был разыграться последний акт трагедии «Титаника», и многим семьям предстояло лишиться последней тени надежды.

Общественность уже знала имена погибших. Списки были опубликованы в газетах по всему миру. Но человеческая натура заставляла родных цепляться за надежду, что какие-то имена попали в список по ошибке. Это их последний шанс. Выжившие члены экипажа «Титаника» должны были посмотреть в глаза вдовам и сиротам и подтвердить то, что всем было уже давно известно: других выживших нет. Чудес не будет.

Гарри хотел сразу же отвезти своих подопечных в Фординбридж, где он мог бы передать их дяде, но Поппи проявила настойчивость.

– Я пойду с остальным экипажем получать жалованье.

Гарри наблюдал за реакцией Дейзи на слова сестры. Та пребывала в каком-то нервном нетерпении и явно не собиралась добиваться выплаты заработанного.

– Нам не нужны деньги, – заявила она.

Гарри это удивило. С одной стороны, он был убежден, что Дейзи не крала драгоценности старухи, но как тогда объяснить ее поведение? Вероятно, она отказалась от затеи сбежать в Америку.

Но Поппи была непоколебима.

– Я заработала эти деньги, и я их получу.

Пока поезд громыхал по рельсам из Плимута в Саутгемптон, Гарри разглядывал старшую из сестер. На первый взгляд она показалась ему довольно невзрачной. Безусловно, Поппи не обладала яркой притягательностью своей младшей сестры. Но постепенно Гарри начал открывать в ней новые черты. Несмотря на высокий рост, а может быть, и благодаря ему, ее движения были изящны, а лицо излучало спокойное очарование. Ее внешность вызывала в его памяти воспоминания, на которых он не мог себе позволить задерживаться. Не было никакого толку вспоминать изящную фигурку женщины в беловом муслиновом платье, которая однажды за завтраком поведала ему о своем одиночестве и страхе.

Когда поезд остановился на станции, с громким шипением выбросив облако пара, Гарри обратил внимание на реакцию экипажа. Стюарды и палубные матросы остались безучастными, а вот некоторые кочегары заметно вздрогнули. Передернуло даже Салливана, здоровенного светловолосого австралийца. Гарри мог только догадываться, что им пришлось пережить в недрах «Титаника» и какие воспоминания вызвал у них звук сбрасываемого пара.

Чтобы не смотреть на Поппи и не тревожить забытые чувства, Гарри некоторое время изучал Салливана. Австралиец был совершенно не похож на остальных кочегаров. Большинство из них были невысокими и жилистыми, и такое сложение позволяло им легко перемещаться в тесноте машинного отделения, а Салливан наоборот – обладал высоким ростом и широкими плечами. У остальных руки были покрыты шрамами, а на лицах виднелись крошечные точки ожогов от искр, летящих от горящего угля. Руки Салливана были в бинтах, но на лице совсем не было шрамов, если не считать одного рубца на щеке. Такую отметину кочегар не мог получить на «Титанике». Наметанный глаз Гарри сразу определил, что это след от сабельного удара. Если бы он вел следствие по делу о гибели «Титаника», то отметил бы Салливана как человека, которого следовало бы получше расспросить. Впрочем, это было не его дело.

Гарри почти не удивился, увидев Бена Тиллета в первых рядах толпы встречающих. Разумеется, на своей машине профсоюзный лидер легко смог прибыть сюда раньше поезда. Гарри наблюдал, как Тиллет безуспешно пытался как-то упорядочить движение выходящих, когда распахнулись двери вагонов, но даже его авторитет был бессилен против живых эмоций моряцких семей.

Дейзи начала вставать, но Поппи удержала ее.

– Мы подождем, – твердо сказала она. – Дай им немного времени. Мы никого не потеряли, а некоторые из них потеряли все.

Даже Дейзи притихла, глядя на разворачивающиеся перед ней сцены воссоединения семей – на мужей, целующих своих жен, детей, обнимающих отцов. Но рука об руку с радостью неизбежно шла и печаль.

– Твой отец погиб, когда упала труба.

– Больше я твоего брата не видел.

– Я видел, как ваш сын упал в воду.

Салливан вдруг подошел и опустился на сиденье рядом с Дейзи. Гарри решил, что тот слишком уж запросто ведет себя с дочерью графа Риддлсдауна. С другой стороны, Салливан не мог знать положения Дейзи в обществе – он просто пользовался возможностью пообщаться с красивой молодой горничной.

Здоровяк-австралиец улыбнулся Дейзи, что ее неожиданно испугало. Гарри подумал, не стоит ли ему вмешаться. Время для драки едва ли было подходящее, а Салливан явно походил на человека, который не станет избегать возможности помахать кулаками.

Гарри решил проявить терпение. Через несколько минут они сойдут с поезда, и любые проблемы между Салливаном и Дейзи перестанут иметь значение. Они никогда больше не увидятся.

Поппи, наоборот, посмотрела на Салливана с удивительной доброжелательностью. Гарри невольно подумал, что Салливану было бы разумнее сесть рядом с ней и оставить Дейзи в покое.

– Как ваши ожоги, мистер Салливан? – спросила Поппи.

Салливан осторожно пошевелил пальцами.

– Намного лучше. Вы с мисс Джессоп отлично поработали. Возможно, вам стоило бы стать медсестрой.

– Боюсь, это невозможно, – покачала головой Поппи.

– Все возможно, если очень захотеть и быть готовым заплатить нужную цену, – пожал плечами Салливан. – Уж ваша сестра это точно знает, – добавил он, поглядев на Дейзи.

Гарри насторожился. Что тут происходит? Напряжение в воздухе вдруг стало почти осязаемым. Он понимал, что бросить вызов Салливану значило потерпеть поражение, но не мог позволить этому продолжаться. Эти девушки были аристократками, а австралиец… Гарри не знал, что это за человек.

Гарри проклинал травмированное колено, пытаясь найти способ выставить кочегара из вагона не доходя до рукоприкладства. Он оценил шрам на щеке Салливана и задумался на секунду, кто вышел победителем в той схватке. Затем бросил взгляд на Дейзи, и та ответила ему улыбкой. Ему показалось, что за этой улыбкой таится вызов. Вот же маленькая… Он остановился на слове «бестия». Маленькая бестия явно была не прочь посмотреть, как двое мужчин сцепятся из-за нее.

Дверь вагона резко отворилась, и по ступенькам поднялся Бен Тиллет.

– Как же это все печально! – произнес он, садясь рядом с Поппи.

Гарри кивнул.

– Полагаю, не было никаких внезапных сюрпризов?

– Нет, – покачал головой Тиллет. – Список погибших был точен. Если не считать оставшихся в Штатах, все уцелевшие члены экипажа здесь. Сто шестьдесят пять мужчин и женщин.

– Как жаль, – прошептала Поппи. – Было бы замечательно, если бы хоть одна женщина узнала, что ее муж все-таки выжил.

Тиллет кивнул.

– Флаги в Саутгемптоне останутся приспущенными, пока «Уайт стар лайн» не понесет наказание.

– Вы вините компанию, а не Бога? – спросила Поппи.

– Я не знаю, кто виноват, – пожал плечами Тиллет. – Но одно могу сказать точно.

– Что? – лаконично спросил Салливан.

– Мы не позволим американцам принимать окончательное решение, – ответил Тиллет. – Я никогда не был и не буду на стороне руководства, но в одном я с ними согласен: американцы сами не ведают, что творят. Они задают глупые вопросы и ворошат осиное гнездо по обе стороны Атлантики. Я бы не хотел, чтобы «Уайт стар» разорилась и все эти люди лишились работы только для того, чтобы какой-то американский сенатор мог сделать себе на этом имя.

– Такое возможно? – просил Гарри.

– Времена тяжелые, конкуренция высокая, а сейчас еще и шахтеры бастуют, – пожал плечами Тиллет. – Если забастовка затянется, наши суда столкнутся с нехваткой угля, не смогут соблюдать расписание, и тогда маршруты через Атлантику достанутся немцам.