Джеффри Дженкинс - Берег скелетов
Он снова захохотал, и Анна в ужасе отпрянула назад.
— А теперь, после того жареного мяса, я желаю сырого! — Он надвигался на меня с деревянным брусом в руке. Уголком глаза я заметил, что Стайн беспокойно поглядывает по сторонам.
— Это трогательный рассказ, — съязвил Стайн. Челюсти у него подрагивали. — Теперь мы добавили и военные преступления к длинному списку гнусных преступлений капитана Пэйса.
Я увидел, как напряглись мышцы Иоганна. Я словно окаменел. Брус молниеносно взвился кверху, но Стайн опередил матроса. Рукояткой пистолета он ударил Иоганна по голове. Тот зашатался и рухнул на палубу.
— Не тратьте времени на благодарности, капитан, — торопливо произнес Стайн. — А то мы вот-вот сядем на мель. Ищите скорее ваши ориентиры, ради самого господа бога!
Я дал Джону новый курс. Мы были почти напротив остроконечной скалы Саймона, где «Форель» легла на грунт. Я кивнул в ту сторону.
— Вот здесь мы повредили горизонтальные рули, — сказал я Джону.
Он не ответил. Он был потрясен моим рассказом.
Стайн равнодушно пнул Иоганна ногой.
— Это сделает его еще более надежным телохранителем, — злобно хмыкнул он. — Особенно если учесть его желание свести с вами счеты.
Он наклонился над Иоганном.
— По крайней мере, еще час не придет в сознание, — резюмировал Стайн. — Мы успеем за это время стать на якорь? Если нет, я постараюсь, чтобы он не очнулся еще пару часов. — Он поднял деревянный брус и вопросительно посмотрел на меня.
— Часа достаточно, — буркнул я.
— В этой протоке вы куда нужнее, чем он, — сказал Стайн, снова пнув носком ботинка бесчувственное тело. — Но может случиться, что положение изменится…
Высокая скала на севере и трехглавый холм на юге были отличными ориентирами. Коричневатый берег, желтые дюны, потрепанный ветром кустарник были словно за кисеей водяной пыли. Свет по-прежнему слепил глаза и заставлял щуриться. В молчании Джон, Анна, Стайн и я рассматривали открывшуюся перед нами картину. «Этоша» обогнула последний изгиб канала и вновь пошла параллельно своему прежнему курсу, только теперь она шла на запад. Море успокоилось.
«Этоша» была в бухте острова Двух кривых дюн.
И тут я увидел то, что искал: АПЛ1. Высокая, словно спинной плавник акулы, боевая рубка побурела от ржавчины. Лодка была похожа на обитателя глубин, выброшенного на берег. Плавник был слегка наклонен, но милосердная соль словно белым бинтом окутывала смертельные раны. Кивком я указал на останки лодки.
— Вот она…
Стайн подался вперед, и я увидел, как побелели костяшки его пальцев, когда он сжал поручень.
— Отличный корабль, — пробормотал он себе под нос. — И командир, обычной подводной лодки уничтожил все это сигнальной ракетой?.. — Он обернулся ко мне, и голос его задрожал. — Поздравляю, капитан Пэйс! Это так похоже на англичан — награждать своих героев пинком в зад!
Джон у штурвала усмехнулся.
— Никогда не прощу тебе, Джеффри, что ты не рассказал мне об этом раньше, — сказал он. — Но теперь ты реабилитирован.
— Ерунда, — горько отозвался я. — Теперь смешно говорить о реабилитации. Все это в прошлом.
Анна удивила меня, приняв сторону Джона.
— Трибунал должен пересмотреть свое решение. — Она обернулась к Джону. — Вы обязаны сообщить обо всем.
Джон кивнул.
По машинному телеграфу я приказал дать малый вперед. Я хотел стать на якорь возле АПЛ1 и затем высадить людей на Берег скелетов в шлюпке.
Я обернулся к Анне.
— Джон — отличный моряк. Но даже он не найдет этого места, а тем более не сумеет провести сюда корабль. Только один человек на свете может это сделать, и этот человек — я. Это мог проделать еще один человек — командир АПЛ1, но его нет в живых. Иоганн съел его.
Загремела якорная цепь.
— Я припоминаю одного американского лейтенанта, — сказала Анна, — участвовавшего в давней морской битве у Бостона… Как его звали?..
— Шаннон? Чезапик? — подсказал Джон.
— Совершенно верно, Чезапик.
Много лет спустя ему вернули его доброе имя…
Я хмуро улыбнулся, вспомнив начальника военно-морской разведки. Вести игру следовало по их правилам — «пока смерть не разлучит нас»…
— У капитана Пэйса слишком пестрое прошлое, чтобы он мог чувствовать себя спокойно, — вставил Стайн. — У африканцев есть поговорка — «Не тащите мертвых коров из канавы».
— Видите те дюны? — спросил я. — Песок скатывался с них, словно снежная лавина с вершины Эвереста. Они насыщены слюдой и химическими солями. Помните, чем пользовались немецкие подводные лодки во время войны? Особой пленкой, которая повисала в воде, словно занавес, и одурачивала наших акустиков. То же самое и этот песок. Ни один корабль не найдет здесь «Этошу». Радар здесь просто бессилен. Вы готовы к высадке? — обратился я к Стайну.
— Через полчаса все будет упаковано.
— Вам придется отправляться на плоскодонке, шлюпок у меня нет. Я пошлю с вами парня из племени кру, он лучше других управится с этим.
Губы Стайна сжались в узкую полоску.
— Вы хотите оставить нас на милость черномазого?
Стайн струсил, и я был доволен. «Если бы не Анна…» — подумал я.
— Ну конечно, я отправлюсь вместе с вами, — успокоил я. — Интересно, что бы вы делали без меня?
Стайн улыбнулся. На Анну я не смотрел.
— Велите Джиму спустить лодку, — обратился я к Джону. — И побыстрее.
Судя по грузу, Стайн бесцеремонно, с типично немецкой обстоятельностью похозяйничал в кладовой «Этоши». Туземец Джим стоял в болтающейся на воде крутоносой лодке, и матросы передавали ему вниз мешки. Стайн появился с автоматическим скорострельным «ремингтоном» в одной руке и «люгером» в другой, словно мальчишка, отправляющийся на пикник в лес.
— Оружие для мужчины, — усмехнулся он. За пояс он заткнул еще охотничий нож. — Это может остановить кого угодно, — сказал он, похлопывая по ложу «ремингтона». — А для личной защиты нет ничего лучше старого доброго «люгера». Отлично сбалансирован.
Анна переоделась в плотный красный свитер и спортивную куртку. Она была сосредоточенна и молчалива.
Стайн опустился на колени и прислушался к дыханию Иоганна.
— Свяжите ему руки и бросьте в лодку, — распорядился он. — Если он очнется по дороге к берегу, то доставит нам кучу неприятностей.
Бесчувственного матроса, словно мешок с картошкой, свалили в лодку. Туземная команда смотрела на все это широко раскрытыми глазами. Плоскодонка сидела в воде глубоко, но я надеялся, что все обойдется благополучно.
Я спрыгнул в лодку. Анна стояла у поручня и смотрела на меня сверху.
